Мартин задержался возле одного из столов, за которым сидела молодая женщина в аккуратной белой блузке и темных слаксах, поздоровавшаяся с ним. На углу стола стояла вазочка с одним-единственным желтым цветком.
— Значит, вернулись, детектив. Нам тут вас не хватало.
Агент Мартин рассмеялся и ответил:
— Еще бы! Не позвонишь ли боссу сказать, что я здесь?
— А это тот самый знаменитый профессор. — Секретарша посмотрела на Джеффри. — Нам с вами, профессор, придется заняться бумагами. Во-первых, вам понадобятся временный паспорт и удостоверение личности. А во-вторых, вам нужно прочесть и подписать кое-какие документы. — Она протянула ему папку. — Добро пожаловать в Новый Вашингтон. Мы все надеемся, что вы сумеете нам помочь… — с этими словами она повернулась к агенту Мартину и добавила с жеманной улыбкой: — …решить проблемы, которые Мартин один решить, похоже, не в силах, но никому не признается.
Джеффри бросил взгляд на папку с документами и произнес:
— Ну, агент Мартин смотрит на это куда оптимистичнее, чем я, но лишь потому, что я знаю…
Детектив Мартин прервал его, не дав договорить:
— Нас ждут. Пошли.
Он ухватил Джеффри под руку и потащил в сторону от секретарского стола, к двери соседнего кабинета. По дороге он притянул Клейтона поближе к себе и шепотом прошипел:
— Никому ни слова, заруби это себе на носу! Никто ничего не должен знать! Держи язык за зубами!
В кабинете за полированным столом красного дерева сидели двое. Перед столом стояли два красных кожаных кресла. В отличие от сверкающего металлом минимализма главного помещения, в котором они только что побывали, этот кабинет производил не столь современное впечатление, и обстановка явно претендовала на роскошь. Стены украшали дубовые стеллажи, где стояли сборники законов, на полу лежал восточный ковер. Возле одной из стен стоял, между флагом Соединенных Штатов и флагом Пятьдесят первого штата, мягкий кожаный зеленый диван. На одной стене висели фотографии в рамках, и, хотя у Клейтона не было времени их рассмотреть, портрет президента США он узнал и подумал, что в официальном учреждении это нормально.
За столом сидел высокий и худой как щепка человек с лысиной во всю голову. Сбоку от него сидел другой, пониже ростом, плотнее, старше, с массивной челюстью и несколько перекошенным, как у бывшего боксера, лицом. Лысый жестом пригласил Джеффри и Мартина в кресла. Справа от профессора открылась еще одна дверь, и оттуда в кабинет вошел третий. Лет ему, казалось, было меньше, чем Джеффри, и одет он был в синий в тонкую полоску костюм. Он устроился на диване и просто сказал:
— Давайте начнем.
Лысый наклонился вперед плавным, хищным движением, как скопа на голой ветке, высматривающая в траве грызунов.
— Профессор, я глава отдела Службы безопасности, к которому приписан агент Мартин. Вот этот человек справа от меня также возглавляет один из отделов. А джентльмен на диване — представитель нашего губернатора.
Вся троица кивнула, но никто не протянул руку в знак приветствия.
Плотный человек справа от стола заявил резко:
— Лично я еще раз повторяю, чтобы меня слышали все, что я против того, чтобы приглашать профессора. Я против его участия в этом деле.
— Это мы уже обсудили, — сказал лысый. — Возражения приняты к сведению. Ваше мнение будет отражено в протоколе и в отчетах.
Плотный фыркнул, видимо выражая одобрение.
— Я был бы рад уехать, — ответил Джеффри. — Если хотите, немедленно. Мне не нравится это дело.
Его слова лысый проигнорировал:
— Надеюсь, агент Мартин ввел вас в курс дела…
— У вас есть имена? — спросил Джеффри. — С кем я разговариваю?
— Имена вам знать не обязательно, — произнес представитель губернатора, поерзав на диване, отчего кожаная обивка скрипнула. — Все подробности нашей встречи строго конфиденциальны. Собственно говоря, и ваше присутствие здесь строго секретно.
— А я думаю, имена обязательны, — упрямо ответил Джеффри.
Он бросил быстрый взгляд в сторону агента Мартина, но тот сидел, утонув в кресле, с непроницаемым видом.
Лысый улыбнулся:
— Хорошо, профессор. Если вы настаиваете, мы представимся. Меня зовут Тинкер, это — Эверс, а на диване — Чанс.[34]
— Очень забавно, — заметил Джеффри. — А я Бейби Рут. Или Бобби Коп.[35]
— А вы предпочли бы Смита, Джонса и… ну, скажем, Брауна?
Джеффри не ответил.
— Возможно, — продолжил лысый, — мы могли бы называться такими именами, как Мэнсон, Старквезер и Банди?[36]Пожалуй, звучит как название адвокатской конторы, не так ли? И больше соответствует направлению вашей деятельности. Тогда на этом и остановимся?
Джеффри пожал плечами:
— Хорошо, мистер Мэнсон. Как скажете.
Лысый кивнул и ухмыльнулся:
— Прекрасно. Пусть будет Мэнсон. Теперь позвольте мне сгладить неловкость, профессор. По крайней мере, смягчить. Речь о вознаграждении за ваш визит, которое, как мы надеемся, вас заинтересует.
— Продолжайте.
— Так вот, если вам в ходе расследования удастся найти информацию, которую наши сотрудники смогут использовать как улики для ареста преступника, мы заплатим вам четверть миллиона долларов. Если вы поможете нам найти, кто он и где скрывается, и окажете содействие его задержанию, ваши усилия будут оценены в один миллион долларов. И первая сумма, и вторая, а также любая промежуточная, которую мы сочтем справедливой платой за ваш вклад в наше общее дело, будут выданы вам наличными без обложения налогами. Вы же, с вашей стороны, должны пообещать, что никакая информация, которая вам станет известна, никакое мнение, которое у вас сформируется по ходу дела, никакие, хотя бы самые отрывочные, воспоминания о вашем приезде сюда никогда не окажутся записанными на какие-либо носители, будь то бумажные или электронные, и никогда не будут опубликованы, изложены или озвучены. Никаких интервью журналистам. Об использовании этого материала в книге тоже забудьте. Никаких научных статей — даже в сборниках для правоохранительных органов и для служебного пользования. Короче, вы понимаете, к чему я веду: событий, которые привели вас сюда, а также событий, которые последуют дальше, официально никогда не было. И вот за эту полную секретность вам хорошо заплатят.
Джеффри медленно втянул воздух сквозь зубы.
