Но во Франции Дженкинс не ожидал увидеть столько полных людей — мужчин, женщин, даже детей, тело которых являлось наглядным свидетельством несбалансированного питания с минимумом свежих овощей и фруктов, но богатого различными полуфабрикатами и сладостями, короче говоря настоящим ядом.
Дженкинс был поражен своим открытием. Позже, зайдя на Международную ярмарку пищевой промышленности и пообщавшись с экспертами, он узнал, что ожирение уже поразило Германию, Нидерланды и даже дошло до Великобритании.
Итак, Европа, агропромышленный сектор которой оценивался более чем в 600 миллионов евро, объявила войну эпидемии ожирения. Общественные власти Франции решили бороться против низкокачественной пищи с помощью рекламных кампаний. Все это напоминало битву с ГМО. На выставке, возле стенда с информацией о Сиале, Дженкинс заметил хорошенькую сотрудницу, встречающую гостей, которая не поддалась магии «McDonald’s» и обладала великолепной фигурой, имея округлые формы только в тех местах, которые нравятся мужчинам.
— Вот некоторые новости дня, — произнесла молодая женщина, протягивая Биллу несколько напечатанных цветных листков.
Взглянув на бэдж, Дженкинс увидел, что девушку зовут Амели.
— О чем идет речь? — спросил Дженкинс с акцентом, который привлек внимание сотрудницы.
— Американец? — поинтересовалась она, хлопая огромными ресницами, словно кукла Барби.
— Да, мадемуазель.
— О, я мечтаю однажды попасть в Америку! Мне кажется, там все такое грандиозное — и пляжи Калифорнии, и небоскребы Нью-Йорка, и, наконец, Эмпайр-стейт-Билдинг.
Она немного покраснела, опасаясь, что сморозила глупость, рассказывая американцу о небоскребах, не зная при этом, был он с Манхэттена или из глухой деревни.
— Да, Америка большая, — согласился Дженкинс, — но очарование, прелесть жизни, некая медлительность и особенно искусство вкусно есть — это находишь именно здесь, а не у нас.
— Вы прекрасно говорите на французском, — заметила Амели. — Вы живете во Франции?
— Нет, я здесь учился. Но с 1996 года французы и француженки сильно изменились.
— Сильно изменились?
Дженкинс надул щеки и сымитировал походку человека с толстым животом, рассмешив милую девушку.
— Вы хотите сказать, что мы стали слишком полными, да?
— К вам это никоим образом не относится, мадемуазель!
— Да, вы правы.
— Наверное, вы работаете моделью?
— Нет, здесь я являюсь консультантом, а вообще прохожу стажировку в рекламном агентстве и участвую в подготовке агропромышленных кампаний.
— Это увлекательно. И что же вы запустили в последний раз, если не секрет?
Девушка улыбнулась.
— Несколько продуктов питания, полезных для здоровья человека. Например, сардины в упаковке без соля Овощи в упаковках, которые достаточно опустить в кипящую воду или разогреть на пару. Сметану, созданную на основе сои, следовательно, без всяких жиров. Огромное количество йогуртов и других молочных продуктов с живыми бифидокультурами, которые стимулируют иммунную систему. Мы также выпустили на рынок масло без холестерина и еще кое-какие легкие продукты. Мы пытаемся убедить людей, что пища должна приносить пользу.
— Эти инновации наверняка позволяют производителям повышать отпускные цены, — сказал Дженкинс.
— Конечно, но ведь это делается во благо. Нужно вновь привлечь внимание инвесторов к продуктам, которые могут быстро улучшить состояние здоровья наших сограждан и, как следствие, сократить расходы Фонда социальной защиты.
— Социальной защиты? Ах да! Вы, французы, получаете страховку даже при малейшем насморке!
— Вы преувеличиваете, мсье…
— Билл.
— Как Буффало Билл! — прыснула Амели.
— Как вам будет угодно, хотя я никогда не приближался к быку ближе чем на десять метров и не убил ни одного индейца. Что в этих бумажках, которые вы мне дали?
—. Каждый день на выставке мы собираем всю информацию, которая касается французской пищевой промышленности. Сегодня речь идет об атаке, предпринятой против ложных этикеток.
— Очень интересно, — ответил Дженкинс. — А какую именно ложь вы разоблачили?
— Например, против «Nestle Waters» был возбужден судебный процесс из-за их персикового напитка.
— И по какой причине?
— Они перепутали натуральный сахар и химические ппдсластители. А это далеко не одно и то же. Потребитель подумает, что это натуральный продукт, а на самом деле в нем содержится такой же сахар, как и в газированных напитках, — сахар, от которого толстеют.
— Да, с вашими обществами защиты прав потребителей шутки плохи.
— Конечно, и они абсолютно правы, — произнесла Амели с оскорбленным видом.
— Вы обиделись?
Подошел какой-то посетитель, девушка протянула ему кучу буклетов и показала, как пройти к стенду с зерновыми культурами, возле которого стояла огромная печь для хлеба.
— Вовсе нет, — ответила Амели. — Но потребителям надоело, что их принимают за безвольных телят.
— Телят?
— Да, — подтвердила Амели. — Де Голль называл Французов телятами и, бесспорно, был прав. Коровье оешенство, куриный грипп, лосось, вызывающий раковые заболевания, не говоря уже о мясе с гормонами и ГМО, которые прячутся даже в самых привычных продуктах. Поэтому единственный выход мы видим в том, чтобы предоставить широкие полномочия обществам защиты прав потребителей, которые стремятся обеспечить нам здоровое питание.
— Да-да, конечно, — согласился Билл и, помедлив, спросил: — Может, выпьем по бокалу вина?
Девушка глянула на часы.
— Я не против, но не могу надолго оставлять стенд.
— О’кей, идемте. Только куда же нам направиться, чтобы не отравиться?
— Да я смотрю, вы шутник. Чем вы занимаетесь?
— Пытаюсь протолкнуть смертоносные ГМО в желудки европейцев.
Он произнес это с таким невозмутимым видом, что снова рассмешил Амели.
— Вы когда-нибудь бываете серьезным?
— Я абсолютно серьезен, — заверил американец.
Девушка повела Дженкинса через всю выставку. Они шли мимо стендов, с которых можно было в любую минуту попробовать ветчину без нитратов, овощи, выращенные без пестицидов, яблочный сок и натуральное вино, эскалопы из курицы, вскормленной зерном и выращенной в естественных условиях.
— Еще только шесть часов вечера, а я уже не против поужинать. Как вы на это смотрите, мадемуазель?
— Пока вы не скажете, зачем пришли сюда, я смогу только выпить с вами бокал вина.
Было заметно, что Амели понравился американец, который отнюдь не принадлежал к категории тучных людей. В свои тридцать два года Дженкинс был красивым мужчиной, сохранившим спортивное телосложение с тех пор, когда он устраивал долгие прогулки на велосипеде по окрестностям Парижа. Билл был чем-то похож на Роберта Редфорда в фильме «Вся президентская рать» («Les Hommes 3u president») — такой же блондин со светлыми глазами. Его приятная внешность, приветливый и слегка наивный вид непременно вызывали симпатию. За ним числилось немало побед над женщинами. Профессионал в делах, он становился покладистым и мягким, как ягненок, если речь заходила о покорении женских сердец.
