тебе приснился? – попросила она, подливая чай.
– Действительно, странный сон. Будто еду я по горам. Высокие скалы покрыты льдом и снегом. Скользко. Боюсь, как бы не сорваться в пропасть. Учак мой идет осторожно, на ощупь. И вдруг с вершины скалы сорвалась снежная лавина. Я едва успел отпрыгнуть в сторону. Лавина с гулом устремилась по распадку. Это меня спасло. И тут до меня донесся крик: «Тонмэй, спаси меня!». Я увидел девушку, красивую как солнце, которую уносила снежная лавина. Не помню, как маут оказался в моих руках. Метнул маут и поймал девушку за поясницу. Тяну к себе. А она легко поддается, идет ко мне, будто летит над лавиной. Посадил ее на верхового оленя, и мы стали подниматься на вершину. Иду легко, не чувствуя усталости. Когда мы поднялись на самый верх, девушка сказала: «Ты спас мне жизнь, Тонмэй. Не забуду твою доброту». – И, превратившись в птичку, вспорхнула ввысь и исчезла. Тут и я проснулся… К чему такой сон мне приснился? Как ты думаешь, мать Нелтэк?
– Трудно сказать, – задумалась Эку. Обычно ей приходится отгадывать сны мужа. Правда, Тонмэй редко видит сны. Бывали, конечно, мимолетные сны. Они не запоминались. Иногда только крепко запоминались ночные страхи. Но вслед за ними приходили какие-то события. Вот почему сейчас задумалась Эку. Видать, сон непростой.
– Снежная лавина не к добру, – сказала она.
Муж в знак согласия кивнул головой и, не удержавшись, спросил:
– Почему так думаешь?
– Лавина все ломает и рвет, несет несчастье.
– Пожалуй, ты и тут права.
– А то что спас девушку – это к радости. Может, к удачной охоте.
– Пусть сбудутся твои слова.
– Поднялись на вершину легко – к благополучию, – не реагируя на слова мужа, продолжила она.
– А почему, по-твоему, девушка превратилась в птичку? – послышался неожиданно звонкий голос Илкэни. Он высунул голову и с улыбкой поглядывал на родителей.
– Проснулся, сын, – улыбнулся отец.
– Ты не ответил на мой вопрос, ама…
– Ну мне так приснилось. Откуда мне знать, почему девушка стала птичкой, – улыбнулся отец. Видно, ему неловко оттого, что не может доходчиво объяснить сыну свой сон.
Илкэни надел на ноги тэбун – унты с коротким голенищем, которые носят дома.
– У тебя хороший сон, ама. Только не пойму, отчего девушка превратилась в птичку. Еще эти горы ледяные… Это, наверное, те горы, которые я видел вчера во сне…
– Видно, это какой-то Дух… – Эку поспешила поддержать мужа.
– Ты говоришь так, будто все видишь наяву, – отозвался Тонмэй.
В его словах улавливались одновременно и нежность к жене, и удивление по поводу ее предположений. Эку ничего не ответила. Ее теперь беспокоит снежная лавина. К чему бы это? Ясно одно, это не к добру. Если беду предрекает, как ее избежать? Эку покопалась в чонгале, вытащила из кожаного мешка копченого жиру и бросила кусочек жиру в пылающий очаг: «Помоги нам, Дух Гольца Тонмэя… Отведи от нас всякие напасти, Великий Голец».
* * *
Пока не спеша пили чай и пытались отгадать тайны сновидения, горизонт стал медленно светлеть. Утренняя заря набирала силу.
Тонмэй стал переодеваться в теплую меховую одежду. Сын Илкэни последовал примеру отца.
– Слушай, отец Илкэни, – сказала Эку, – твой сон напоминает легенду о том, как прекрасная девушка спасла ламутов. Тебе тоже приснилась славная девушка. Ты ее спас. Она из твоих рук выпорхнула птичкой и улетела, сказав, что не забудет твою доброту. Мне думается, что тебе приснился хороший и, кто знает, возможно, вещий сон.
Тонмэй посмотрел на жену. Помолчал, о чем-то думая. Потом улыбнулся и сказал:
– Знаешь, твои слова легко вошли в мою душу. Будем верить в лучшее…
Тонмэй с сыном поднялись и вышли. У каждого свои обязанности. Илкэни побежит за оленям. Отец нарубит дров на растопку.
– Нелтэк, проснись, уже утро, – тихонько сказала мать, повернув голову в сторону полога дочери. Нелтэк не заставила себя уговаривать. Быстро оделась. Эку готовила дочь к самостоятельной жизни. Первейшее условие хорошей хозяйки – умение рано вставать. Это тяжкое испытание для любой женщины. Кому не хочется в предутреннее время полежать и понежиться в теплой постели? А дел и забот так много, приходится крутиться, не замечая, как быстро проходит день и уже наступает вечер. Позором считается для любой ламутской семьи, когда девушка долго спит по утрам. Лежебока обычно ленива, рожает и растит себе подобных детей. Эку боится, как бы ее собственная Нелтэк не выросла в сонливую женщину. Нелтэк – подвижная девушка. Пытается во всем разобраться сама. Умеет готовить еду и шьет неплохо. Эку вслух никогда не хвалит дочь. Как бы не сглазить. Одним неосторожным словом можно легко перечеркнуть ее будущее. Многословие не в характере ламутов. Они целиком полагаются на Духа Гольца Тонмэя.
Эку сама рано поняла необходимость самопожертвования ради благополучия семьи, научились рассчитывать только на себя и на свои силы. В этом кроется секрет прочности ее брака с Тонмэем. Молча молит Духа Гольца Тонмэя, чтобы тот был благосклонен к ее дочери… Мать верит, что Нелтэк встретит свою судьбу нежданно, как она сама впервые увидела молодого сильного Тонмэя…
Глава седьмая. Сокжои
По склону сопки из последних сил бегут два оленя.
Впереди оленуха, за нею олененок. У оленухи вывалился язык, крупные клочья пены падают на снег. Она тяжело дышит, все чаще на ходу опускает вниз голову и хватает снег. Тревожно оглядывается назад и видит, как безнадежно отстает ее детеныш. Олененку в самом деле тяжело. Его оставляют силы, он судорожно дышит и хрипит, издает протяжный зов: «Ав-ав!». Это даже не зов, а стон. В этом зове последняя мольба к матери-оленухе, чтобы та не покинула его.
Справа над сопкой возвышался сумрачный Голец. На фоне ослепительного снежного покрова испещренный вековыми расщелинами, темный лик Гольца виден отчетливо и выпукло. Голец казался живым существом, неприступным в своем величии. Он будто видел, какая драма разыгрывается у его подножия. Казалось, он обращался к оленухе: «Не оставляй малыша! Не видишь разве, как далеко он отстал. Не оставляй его, бедняжку, подожди!»
Оленуха, словно услышав это, остановилась и с тревогой оглянулась назад. Олененок слабел на глазах. Он бы упал в изнеможении не в силах выкарабкаться из тисков снежных сугробов, но твердый наст проломила мать-оленуха. Поджидая детеныша, она успела слегка отдышаться.
Олененок на слабеющих ножках, покачиваясь, подошел к матери и улегся на снег. Оленуха нежно понюхала детеныша. В ее больших бархатистых глазах выступила влага. Как помочь, как его спасти?..
Олененок появился на свет полгода назад
