движением вонзаю их каждому в голову, будто ставлю подпись на собственной работе. Чисто, тихо, профессионально.
Светка подходит ко мне, наклонив голову, и с деланной невинностью спрашивает:
— Даня, а мы разве их не убьем?
Она так серьезно смотрит, что я чуть не смеюсь.
— Ну, ты и душечка, Свет, — хмыкаю. — Зачем же убивать? Нам ведь нужны свидетели.
— Да я против что ли? — обижается. — Просто спросила.
Я подбираю артефакт. Тяжелый, как и положено вещице, в которую накачали магию по самое не могу. Это накопитель энергии — хитрая штука, медленно выдает силу, чтобы не вызвать подозрений у судей. Такой себе прибор для подзарядки бойцов за кулисами, пока настоящие трудяги потеют на арене.
Каменщик на арене уже не получает подпитки и начинает заметно сдавать. Я всматриваюсь энергозрением и вижу, как Студень наконец решительно идет в контратаку. Его слизевые бомбочки обрушиваются на каменщика одна за другой, как дождь из липкой пакости, от которого не отмахнешься.
Поворачиваюсь к троим мошенникам-свидетелям, которые теперь пребывают в состоянии «марионетки», и киваю им на потолок, вернее, на арену за ним:
— Подтягиваемся, господа, у нас еще впереди разоблачительное шоу.
Светка идет рядом, а троица неуклюже плетется следом, явно не привыкшие двигаться на четвереньках. Но по-другому ходить они разучились благодаря моему ментальному воздействию.
По пути нас встречает пара охранников стадиона. Они замирают, когда видят меня, Светку и троих лопоухих подопечных.
— Ваше Сиятельство? — один из них таращится.
— Да, — отвечаю я, невозмутимо кивая на своих новых «друзей». — Прогулялись тут немного. Вот крыс нашел.
— Но это служебные помещения. Вам сюда нельзя…
— Да? Что ж, нельзя так нельзя. Удачной службы, — легко киваю на прощание, и мы двигаемся дальше.
Студень уже одержал верх над каменщиком, и ведущий торжественно объявляет его победу. В это время мы со Светкой выходим на арену, сопровождаемые нашими тремя марионетками. Те вбегают на четвереньках, повизгивая и лая. Зрители замирают, таращась на перепрограммированных обормотов.
Не теряя момента, я иду к ведущему и вежливо прошу у него микрофон. Оторопевший мужчина в бабочке не отказывает.
Прокашлявшись, начинаю:
— Уважаемые судьи! — мой голос раскатывается по арене, гулом проникая в каждый уголок. — У меня для вас неприятные новости. Гриммарты смошенничали. Их боец-каменщик подпитывался вот этим артефактом, спрятанным под ареной!
С этими словами я поднимаю артефакт и киваю в сторону троицы, которые тем временем продолжают бегать на четвереньках, поскуливая. Зрители от шока переходят к яростному гулу. Зрелище года оказалось испорчено, и они недовольны. Как я их понимаю.
— Эти уважаемые господа, —киваю на своих «свидетелей», — не дадут мне соврать. Достаточно просканировать их память.
Судьи переглядываются, обменявшись напряженными взглядами, и главный из них, чуть склонив голову, отвечает:
— Мы проведем расследование, Ваше Сиятельство граф Данила.
Делаю шаг вперед, снова обращаясь ко всем:
— Кстати, это не всё. Гриммарты не только подкармливали своего бойца-каменщика, но и подпитывали бойца из рода Бирюзовых в сражении с бойцом Морозовых. Правда, сами Бирюзовы здесь ни при чем, их просто использовали, чтобы сделать всю схему менее заметной. Но, учитывая обстоятельства, считаю, что бойца Морозовых следовало бы восстановить. Как минимум, для честности турнира.
Судьи кивают, явно под впечатлением, и главный снова поднимает голос:
— Замечание разумное, Ваше Сиятельство. Если расследование подтвердит ваши слова, мы так и поступим.
Ведущий подходит ко мне, явно собираясь забрать микрофон, но я не спешу расставаться с этим маленьким средством для изобличения чужого позора. Подняв голову, бросаю взгляд в сторону ложи наследника графа Кейстута Гриммарта.
— Господин Гриммарт! — громко обращаюсь к нему, не скрывая усмешки. — Когда судьи подтвердят факт вашего обмана, позвольте мне вызвать вас на дуэль. Прямо здесь, на этой самой арене — чтобы далеко не ходить и зрителям было удобнее.
По трибунам прокатывается волна одобрительного гула, зрители зашептались, заулыбались, кто-то даже свистит. Наследник графа, старший сын Гриммарт, злобно стискивает челюсти, его глаза сверкают яростью.
Я передаю марионеток в заботливые руки судейских телепатов.
— Ну что, Светлана, шоу на паузе, пойдем в ложу, — киваю ей, довольный, что веселье только начинается.
Мы разворачиваемся и не спеша направляемся к лестнице. В этот момент ведущий берет микрофон и с напускной серьезностью объявляет:
— Внимание, господа! Турнир временно приостановлен для проведения официального расследования! Прошу не расходиться! Решение будет принято очень скоро!
* * *
Арена «Ходынка», Москва
Маша Морозова сидит в ложе вместе с женами и сестрой Данилы, внимательно вслушиваясь в его слова, которые эхом разлетаются по арене.
— Гриммарты также подпитывали бойца Бирюзовых в битве с бойцом Морозовых… Я считаю, что бойца Морозовых следует восстановить, — спокойно, но с твердостью произносит он.
Сердце Маши ускоряется, гулко отдаваясь в груди. Даня мог бы ничего не сказать, не вмешиваться в вопрос, касающийся её вассала. Ведь Гриммартов всё равно уже он уличил в обмане, их и так дисквалифицируют. Он мог бы просто умолчать про мошенничество с бойцом Морозовых. Это молчание сделало бы путь вассалов Данилы к победе проще, укрепило бы его позиции.
Но он выбрал другое. Даня встал на сторону правды. Он заступился за её вассала, открыто и решительно. Поступил по совести, будто ничего другого для него и не существовало. Никакой выгоды, никакого тактического расчета — просто благородство, чистое и искреннее.
Этот поступок потрясает Машу до глубины души. Княжна не ожидала, что может так остро ощущать восхищение. Её взгляд прикован к нему — прямой, уверенный, с нахальной ухмылкой от уха до уха, он поворачивается к лестнице и, едва задержавшись, шагает прочь. Светлана идет рядом.
Маша смотрит ему вслед, словно завороженная.
Лакомка внимательно смотрит на княжну, чуть приподнимая уголки губ, словно угадывая её мысли.
— Твое место никто не займет, Машенька, — мягко шепчет она. — Если хочешь сказать что-то мелиндо наедине, не стесняйся.
Маша чувствует, как её щеки заливаются жаром, и, не раздумывая, выходит в коридор. Она идёт быстро, почти бегом, но, завидев впереди фигуру Даниила и Светку рядом с ним, замирает, чувствуя, как перехватывает дыхание. Даня замечает её, слегка приподнимает бровь. Его взгляд на мгновение задерживается на её бурно вздымающейся груди.
— Маша? Что случилось?
Она чуть колеблется, но всё же решается:
— Даня… ты можешь накрыть нас Облаком Тьмы? — шепчет она, голос звучит чуть тише и мягче, чем обычно.
Он удивлённо смотрит на неё:
