мастера скульптуры и тем более архитектуры не могли сами инициировать свои замыслы, как это бывало иногда с живописцами, даже их современниками. Слишком много ресурсов необходимо для осуществления архитектурного или скульптурного проекта. Иногда это обстоятельство оборачивалось для авторов творческими кризисами и личными драмами, и почти всегда зависимость от заказов грозила бедностью и забвением. Покровительство щедрого заказчика означало возможность не только творить, но и достичь славы и положения, это желание многим людям искусства было не чуждо. Скорее всего, именно ожесточенная борьба за заказы и стала главной движущей силой конфликта двух корифеев Ренессанса.
А поводом для конфликта, как гласит легенда, стал мрамор – материал, нужный как для скульптора, так и для архитектора. Вернее, ссора разгорелась из-за мраморных колонн старой церкви Сан-Лоренцо, которые Браманте, как главный архитектор Рима, велел выломать, чтобы использовать мрамор в своих новых постройках. Эта церковь была возведена в ранние Средние века, во времена Возрождения, эта эпоха считалась не интересной с точки зрения зодчества, а потому никакого пиетета, как перед настоящим антиком, Браманте к ней не испытывал. Надо признать, что подобная практика не была редкостью в те времена, однако храм этот очень ценил Микеланджело и он был возмущен действиями «этого выскочки ломбардца». Вспыльчивый нрав молодого скульптора был уже широко известен при папском дворе. О ссоре постепенно забыли, все – кроме Браманте.
Конфликт между набирающим силу и уже очень известным Микеланджело и умудренным опытом, достигшим высот карьеры Браманте мог вспыхнуть по любому поводу, уж слишком разными были их характеры, да и судьбы тоже.
Донато ди Паскуччио, по прозвищу Браманте (жаждущий), происходил из маленького умбрийского городка Ферминьяно, из небогатой семьи, его обучение и формирование проходило в Урбино, в кругу великих Пьеро делла Франческа и Андреа Мантеньи. Любопытно, что в архитектуру он пришел из живописи, несколько его фресок даже дошли до наших дней, особенно его увлекала перспектива, и он с удовольствием писал архитектурные фоны для своих коллег, стараясь побольше заработать, поскольку призрак бедности все время стоял за плечами. В поисках более существенных заказов тридцатилетний Браманте отправился в Милан, где и сформировался как самобытный архитектор, более двух десятилетий он возводил храмы и дворцы при дворе Лодовико Сфорца. Когда же Милан завоевали французы, Донато вынужден был отправиться в Рим, где в жесткой конкурентной борьбе, прежде всего с любимчиком папы Джулиано да Сангалло, ему пришлось заново доказывать свой статус и завоевывать место главного архитектора папы. Непростой жизненный путь и наполненная трудами и борьбой карьера рисуют нам образ не только талантливого, но и упорного трудолюбивого неуступчивого и целеустремленного человека, который для достижения результата будет использовать все средства и возможности.
Совсем иначе складывалось начало биографии у великого Микеланджело, его отец был знатным сеньором и занимал пост градоначальника в тосканском городке Капрезе. Склонности сына к искусствам были настолько сильными, что его рано отдали в обучение к знаменитому художнику Доменико Гирландайо. А затем в жизни Микеланджело выпал джокер – его талант заметил Лоренцо Медичи, который стал главным человеком для юного дарования. Будущий скульптор жил в доме Медичи, рос вместе с его детьми, учился в созданной Лоренцо Великолепным флорентийской Академии. Подобное покровительство дает художнику главное – свободу творчества, и молодой скульптор создает один шедевр за другим, его слава доходит до Рима, куда он и отправился, уже имея громкое имя, перед ним открылась широкая дорога к дальнейшим триумфам и победам. Такой мощный дар, какой был у Микеланджело, и такое счастливое начало профессионального пути придавали ему несгибаемой уверенности в себе, помноженной на категоричность и максимализм суждений, а также холерический темперамент. И перед нами возникает личность – совершенный антипод архитектору Браманте.
Микеланджело
Гробница Юлия II 1502–1513
Роковой фигурой в отношениях Браманте и Микеланджело выступил только что занявший престол папа Юлий II, очень амбициозный понтифик, властный, воинственный и очень честолюбивый. Казалось, его интересы были далеки от изящных искусств, но в начале XVI века в Италии, чтобы остаться в памяти потомков на века, надо было проявить себя в качестве создателя, или покровителя, уникального шедевра в любом из трех искусств – архитектуре, скульптуре или живописи. Папа Юлий II не стал выбирать, он инициировал три масштабных проекта, создание которых принесло ему, как и авторам, бессмертие и благодарность потомков. Первым получил заказ Микеланджело, это было грандиозное надгробие, величественное сооружение, которое окружали 40 мраморных статуй библейских персонажей. Этот беспрецедентный ансамбль был полон аллегорий и глубоких смыслов, он создавал образ мира с фигурой идеального человека – Моисея – в центре. Такой размах мог осуществить только Буонарроти, величие замысла настолько вдохновило мастера, что он с головой ушел в работу, начав с добычи дорогого каррарского мрамора.
Собор Святого Петра
Вид на план Браманте и купол Микеланджело
Увидев, насколько папа увлечен возведением своей гробницы, на которую уходило огромное количество людских и финансовых ресурсов, Браманте забеспокоился, он начал убеждать Юлия II, что для такого произведения базилика Святого Петра, где по традиции должны были разместить надгробие, слишком мала. Нужен новый более достойный собор, и хорошо бы приступить к его созданию уже сейчас. Необходимо отметить, что древнюю базилику Браманте обновлял уже несколько лет, но новые обстоятельства придали смелости его амбициям, и он решил убедить папу, что необходим совершенно новый храм, архитектором которого выступит сам Браманте. Так Донато решил хотя бы к старости стать богатым, ну и знаменитым, конечно, тоже. Как выяснилось, убеждать Браманте умел лучше Микеланджело, и папа объявил о начале строительства нового кафедрального собора.
Некоторое время оба проекта сосуществовали, и оба мастера воодушевленно работали над своими шедеврами. Но когда строительство собора дошло до стадии, потребовавшей всех папских ресурсов, Браманте стал плести сложную интригу по манипулированию сознанием папы, убеждая его в том, что сооружение гробницы при жизни – очень дурной знак, который может сказаться на здоровье его святейшества. В результате после двух лет работы папа вызвал к себе Микеланджело и объявил ему о прекращении работ над скульптурами гробницы. Сказать, что скульптор был в гневе – не сказать ничего, он был просто в отчаянии, гробница стала его трагедией и незаживающей раной на всю жизнь. Когда он понял, кто стоит за папским решением, он стал обвинять Браманте в
