больше я боюсь, что за мной следом отправится кто-нибудь из тех, от кого я с таким трудом сбежала.
Не знаю сколько времени уже пробираюсь в этой непроглядной тьме, но мне кажется, что я как-будто иду по склону. И мои догадки подтверждаются! С очередным шагом, что-то под ногами словно едет и меня резко тянет вниз.
Хватаясь руками за воздух, я практически кубарем лечу куда-то вниз, мысленно прощаясь с жизнью. Почему-то в этот момент я вспоминаю маму. И тот сон, в котором мы с ней гуляем по лесу и где мои ноги утопают в приятной прохладе мха.
И вот я уже никуда не лечу. Просто лежу, боясь пошевелиться. Не совсем понимаю, жива или нет. Даже боли особо не чувствую. Так странно. Наверное, все-таки это конец.
Открываю глаза и ничего вокруг не вижу. Лишь темнота и холод. Показалось, что кто-то копошится недалеко от меня, ну и пусть. Свалилась на голову какому-нибудь зверьку и он тоже испугался, не меньше моего.
Вот так и лежу. Непонятно где и очень хочется спать, просто безумно. Нет сил уже бороться, когда щупальца Морфея затягивают в свое царство. Сейчас хорошо, уже не страшно. Только спать…
И мечтаю, чтобы мне приснился Богдан, который придет и спасет меня от всего, что мне угрожает. Ведь он так мне говорил и обещал. А обещания он привык сдерживать.
А еще хочу снова ощутить его рядом. Его руки, такие сильные и горячие. Его губы, нежные и одновременно грубые. Согреться от его тела, которое словно жаром отдает. Прижаться к нему в поисках спасения и защиты, и не отпускать.
Но почему-то в этом лесу нет моего зверя, хотя раньше я думала, что он должен тут жить. А теперь поняла, что не все так, как кажется на первый взгляд. И порой, самый жестокий хищник намного человечнее, чем добрый и ласковый зайчик.
Откуда-то подул слабый, но ощутимый ветерок и принес с собой яркий запах леса. Такой терпкий, свежий, приятный. Голову начало кружить и я смиренно закрыла глаза. Я устала. Будь, что будет. У меня просто нет сил.
— Прости меня, мамочка! — шепчу еле-еле и по щеке катится слеза, — Непутевая у тебя дочка оказалась. К тебе хочу, очень, мама! И скоро мы встретимся, совсем скоро…
— Рано еще! — сильные руки подхватывают меня словно пушинку, — И никакая ты не непутевая! Ты моя! И самая лучшая, поняла?
Меня прижимают к горячему телу и несут куда-то. И только сейчас я осознаю, что это Богдан. Нашел! Он нашел меня! И больше ничего знать не хочется. Утыкаюсь лицом в его каменную грудь, чувствую тепло и засыпаю. И если это сон, то пусть он длится как можно дольше.
С трудом открываю глаза. Не совсем понимаю где я и что со мной. Лежу на большой кровати, закутанная в теплое одеяло. Становится жарко и я с трудом пытаюсь выбраться из него. Но когда у меня это получается, то с ужасом обнаруживаю, что на мне лишь нижнее белье в виде трусиков. Снова прикрываюсь одеялом и напрягаю память.
И мне удается вспомнить все. Краска сразу же заливает лицо от мысли, что Богдан видел меня раздетой. Но он же не трогал меня. Наверное. Скорее всего просто снял грязную одежду и уложил в кровать. Все равно как-то не по себе.
В этот момент дверь тихо открывается и в комнату заходит он. Мой спаситель. Богдан. Теперь я смотрю на него совершенно иначе. Он словно принц из сказки, который спас принцессу от кровожадного дракона.
Высокий, крепкий и очень красивый. А его глаза глубокие и темные. И теперь он не кажется мне страшным. Я смотрю как он входит в комнату и садится рядом со мной на кровать. Нет, мне не страшно, всего лишь неуютно и я стесняюсь, зная, что под одеялом, которым я все еще прикрываюсь, мое, почти голое тело.
— Ну привет, Ириска! — улыбается мне Богдан, — Как ты?
Наверное стоит поблагодарить его за спасение.
— Спасибо тебе большое! — бормочу еле слышно, — Сейчас уже гораздо лучше.
— Ту одежду, которая была на тебе, я выкинул, — ставит перед фактом, — Ее все равно уже не спасти. А сумка с твоими вещами вон, — указывает в угол комнаты, — Можешь сходить в душ и одеться перед обедом. Жду тебя внизу.
После этих слов, Богдан выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Обед? Я что, так долго спала?
Быстро вскакиваю с постели и бегу в ванную. Небольшая, но очень красивая. Отделана в серо-синих тонах с серебристыми вкраплениями. А еще большое зеркало на стене, в полный рост. На мгновение останавливаюсь перед ним и смотрю на свое отражение. Колени разбиты, руки поцарапаны, кое где проглядывают синяки. Грудь тоже вся сине-красная от укусов того подонка, Генри. Поднимаю голову и прихожу в ужас. На шее явная отметина от того самого ошейника. И его трудно не заметить. Синее кольцо по кругу четко видно невооруженным глазом. Господи, теперь придется носить водолазки, пока не пройдет. Надеюсь Богдан решил, что все мои травмы от падения в лесу. Не стоит ему знать, что творилось в его доме. Хотя он наверняка начнет спрашивать почему я оказалась ночью черт знает где. Надо что-то придумать, что-то очень правдоподобное.
Включаю воду и встаю под горячие струи воды. Смываю с себя всю грязь. И если от лесной земли и глины я избавляюсь за считанные секунды, то вот от той грязи, в которой меня изваляли Райский и его дружки, отмыться будет сложнее. Все еще всплывают эти страшные картинки.
Вытираюсь, заворачиваю волосы в полотенце и достаю из сумки чистое белье и легкий спортивный костюм. В нем очень уютно, как-то по домашнему. И воротник стойка закрывает шею. Теперь про платья я надолго забуду.
Быстро сушу волосы и выхожу из комнаты. Запах еды доносится снизу откуда-то и я понимаю, что очень проголодалась. Медленно спускаюсь по лестнице и иду на кухню.
На столе прям натюрморт и я сглатываю, подступившую во рту слюну. Возле большого окна вижу Богдана. Он стоит и смотрит то ли на улицу, то ли вообще в никуда.
