того чтобы начать охоту на вражеских воинов, собирающих по окрестностям продовольствие, предался праздности и различным нехорошим излишествам. Бравые кавалеристы целыми днями либо пьянствовали, либо отсыпались после попоек, поэтому дисциплина совершенно упала. Когда об этом узнал Публий Корнелий, то со смехом воскликнул: «Конники летом в домах! Да сколько б их ни было, только бы вождь был такой!» (Liv. XXIX. 34). После чего вызвал к себе Масиниссу и изложил свои соображения относительно дальнейших действий. Царевич должен был подойти к Салеке, спровоцировать Ганнона на сражение, заманить врага подальше от города и подвести под удар укрывающейся в засаде римской кавалерии.
События развивались согласно плану Сципиона. Нумидийский царевич повел своих всадников к Салеке, развернул отряд в боевой порядок у городских ворот и стал вызывать Ганнона на бой. В это же время за грядой холмов готовилась к бою римская кавалерия. Но карфагенский военачальник об этом не знал, у него перед глазами разъезжали нумидийцы Масиниссы и всячески оскорбляли пунийцев. Ганнон быстро поднял по тревоге своих людей, однако заспанные и полупьяные воины с трудом понимали приказания начальников. Столпившись у ворот, они хмуро поглядывали на командующего, призывающего солдат храбро сражаться против римлян. Заскрипели тяжелые створки, карфагеняне сели на коней и стали выезжать на равнину перед городом. Увидев, что враг начал выдвигаться за линию укреплений, Масинисса приказал своим людям быстро отступить, а затем вернуться и вновь атаковать противника. Пока пунийцы медленно выстраивались в боевые порядки, нумидийцы развернули коней, забросали карфагенян дротиками и бросились в рукопашную. Но когда из ворот вновь хлынули сотни всадников Ганнона, Масинисса приказал своим наездникам покинуть поле боя. Отбиваясь, они быстро отступили от городских стен, перестроились и приготовились к новой схватке.
Ганнон ничего не заподозрил и продолжил вывод войск из города. Пунийцы, не соблюдая боевого порядка, нестройными толпами устремились вперед, намереваясь мощным натиском смять малочисленного противника. Масинисса вновь искусно вывел нумидийцев из-под удара и быстро отступил к возвышенностям, где скрывалась в засаде римская кавалерия. Карфагеняне продолжили преследование отступающего противника, всадники Масиниссы были вынуждены вступать с врагом в скоротечные рукопашные схватки, после чего вновь обращались в притворное бегство. Когда Ганнон уверился в окончательной победе, из-за гряды холмов вылетела римская кавалерия и атаковала пунийцев. Одновременно нумидийцы Масиниссы развернули коней и бросились на врага. Карфагенский авангард из 1000 кавалеристов во главе с командующим был окружен и уничтожен, после чего пунийцы обратились в паническое бегство, но, истомленные боем и длительным преследованием, далеко не ушли, римляне легко их нагнали и нанесли большой урон. Были убиты и попали в плен до 2000 человек, среди них 200 знатных карфагенян (Liv. XXIX. 34).
Одержав победу, Сципион ввел в Салеку гарнизон, вывел войска из лагеря и в течение недели безнаказанно разорял вражескую территорию. После непродолжительной осады был захвачен город Лоха, где легионеры устроили кровавую бойню. Как оказалось, история с Племинием пошла Публию Корнелию впрок. Командующий в качестве наказания лишил легионы добычи, а трех центурионов, виноватых в игнорировании его приказаний, распорядился казнить перед строем (App. Lib. 15). Отягченное богатыми трофеями римское войско вернулось в лагерь, откуда вся добыча была отправлена в Италию.
Сципион понимал, что времени в его распоряжение осталось немного, он знал, что Гасдрубал вернулся в Карфаген и собирает армию. В любой момент мог подойти с войсками Сифакс, и тогда римляне будут зажаты между Утикой и вражескими армиями. Поэтому полководец все силы бросил на штурм города. По приказу командующего римляне скрепили две пентеры, поставили на них осадную башню, подошли к Утике со стороны моря и начали обстрел крепостных стен. К городским укреплениям легионеры подвели большие насыпи, на которых установили метательные машины и тараны. Длинными косами римляне умело срезали большие шкуры, которые защитники Утики на веревках спускали вниз, чтобы ослабить удары камней и таранов. Римские военные инженеры сооружали новые осадные машины, которые немедленно вводились в бой. Сципион прилагал максимум усилий, чтобы захватить этот стратегически важный пункт.
Горожане отчаянно защищались. Они вели под насыпи подкопы и рушили земляные сооружения римлян, делали вылазки, поджигали вражескую осадную технику и метательные машины. Ломали тараны, сбрасывая сверху тяжелые бревна, веревочными петлями захватывали железные косы и отводили их в сторону (App. Lib. 16). Яростное сражение продолжалось сорок дней, город римляне взять так и не смогли, Сципион был вынужден отвести легионы обратно в лагерь. Как с огорчением написал Тит Ливий, «он ушел, ничего не добившись» (XXIX. 35). Ходили слухи, что на помощь осажденному городу с огромной армией выступили Гасдрубал и Сифакс. Публий Корнелий осаду снял, но жители Утики хорошо понимали, насколько шаткой была их победа, поэтому все свои надежды возлагали на армию Гасдрубала.
И Гасдрубал не обманул чаяний защитников. В кратчайшие сроки он сумел собрать, подготовить и вооружить 30 000 пехотинцев и 3000 всадников (Liv. XXIX. 35), в очередной раз, подтвердив свой талант организатора. Аналогичные данные о численности пунийской армии приводит Полибий (XIV.1). Аппиан называет другие цифры: согласно его свидетельству, у Гасдрубала было 20 000 пехоты, 7000 конницы и 140 боевых слонов (Lib. 13). Карфагенский командующий ожидал лишь прибытия Сифакса с войском, чтобы совместными усилиями покончить со Сципионом. Ставки в предстоящей битве были велики как никогда, поэтому Гасдрубал хотел исключить малейшие элементы риска. По большому счету, речь шла о самом существовании Картхадашта. Вскоре в окрестности Карфагена прибыл нумидийский царь, с ним были 50 000 пехотинцев и 10 000 наездников (Liv. XXIX. 35). Тесть и зять выступили на помощь осажденной Утике.
Наступление было настолько стремительным, что Сифаксу удалось захватить город Толунт, где Сципион сосредоточил большие запасы продовольствия и воинского снаряжения. Часть римлян были перебиты, остальных царь отпустил. Подойдя к Утике, Гасдрубал и Сифакс разбили лагеря недалеко от расположения римлян. У пунийцев был свой лагерь, у нумидийцев свой, однако расстояние между ними было небольшим, чтобы в случае опасности союзники успели прийти на помощь друг другу.
Наступила зима. Публий Корнелий отказался от активных боевых действий и закрепился на небольшом полуострове, далеко выступающем в море. Окружив лагерь рвом и валом, полководец чувствовал себя уверено на этой сильной позиции. Римляне вытащили корабли на сушу, поскольку Сципион не видел необходимости задействовать флот в зимнее время, когда плавание по морю становилось опасным. Несмотря на захват Толунта, запасов продовольствия у римлян было достаточно, большую помощь в снабжении армии оказывал и наместник Сицилии Гней Октавий. Претор собрал в своей провинции большие запасы зерна, но этого ему показалось мало, поэтому он затребовал хлеб из Сардинии и Италии. Также в действующую армию Октавий отправил 12 000 туник и 200 тог (Liv. XXIX. 36). Ситуация сложилась патовая, поскольку Сципион боялся нападать на численно превосходящего противника, а Гасдрубал и Сифакс не хотели терять своих людей в лобовых атаках на римские укрепления.
До поры до времени боевые действия затихли.
