Кричит: Игорь, зови милицию, напали на нас, дескать… Я тут же позвонил, ее, сердешную, в будку завел, чаю предложил, только она отказалась, сказала, не хочит.
– Во сколько, говорите, увидели, что Лариса Санна бегит? – переспросил я. Дед поглядел на часы. Они у него были вполне себе современные, смарт-часы, не самые крутые, но и не дешевка. Все это диссонировало с его говором, точно на корову надели седло и заставили маршировать.
– В пять сорок, – отрапортовал дед. – Я время сразу засек, чтоб вам сподручнее было, и позвонил. Сперва вневедомственная охрана приехала, потом уж ваши. А Ларису Санну я отправил на их машинке, вызвал из дома.
– До нападения никого подозрительного не видели тут? Может, вчера или позавчера?
– Вчера не моя смена была, а вот позавчера… – Дед призадумался и посмотрел на меня с сомнением. – Даже не знаю, считается ли это. Сынок ихний приезжал, Ковалевых в смысле. Только на территорию не проехал, покрутился у шлагбаума, покурил вонючки эти ароматические, позвонил кому-то и уехал. А ведь я ему уже открыл.
– Передумал заезжать? – небрежно спросил я.
– А он будто и не собирался. Постоял, походил, все в сторону леса смотрел, я еще подумал: ждет кого-то, потом сел и уехал. Но не сразу. Вон там еще остановился, у поворота, – я видел, что он и там из машины вышел, вокруг обошел, только потом сел и по газам дал. Не мое это, конечно, дело, но пацан у Ковалевых дрянной. Видать, приезжал к отцу денег попросить, а тот отказал, вот он и не стал заезжать.
– А вы откуда знаете про деньги? – насторожился я.
Дед презрительно махнул рукой.
– Так про это весь поселок знает. В прошлом месяце охрана Арсения из дома Ковалевых буквально вывела, он такой скандал учинил, посуды переколотил на великие тыщи. Ну, папаша и велел его на порог не пускать, но потом одумался, снова в списки разрешенных к въезду внес, – важно заявил Залуцкий.
Конфликт с сыном – это уже кое-что. Вынув телефон, я позвонил в отдел и попросил срочно пробить сына банкира Ковалева. Рокки, набегавшись, подошел ко мне, уселся рядом и привалился к ноге, слабо подрагивая от холода. Дед с сомнением смотрел на пса, а потом спросил:
– Это у вас служебная собака?
Я скупо кивнул, а он покачал головой.
– Не выглядит.
– Ничего вы не понимаете в служебных собаках, – строго сказал я. – Этот пес только выглядит мирным, а на самом деле за три секунды глотку перегрызает. Он даже к награде был представлен, сам министр МВД ему орден вручал.
– Ух ты, ежки-матрешки, – восхитился дед.
– Вот именно, – согласился я и пошел к дому.
Первые пару часов плана-перехвата ничего не дали. Внедорожник похитителей растворился в неизвестности, голоса оперативников по рации звучали неравно и измученно, что, учитывая завершившийся рабочий день, было понятно. Сын Ковалева на звонки не отвечал. Мой телефон разрывался от звонков начальства, которое требовало результатов немедленно, сию минуту, хотя следы похитителей еще не остыли. По сообщению ГИБДД, из поселка на основное шоссе машина не выезжала, что ровным счетом ничего не значило. Машину могли поменять, загнать в гараж в любом из дачных поселков, джип мог выехать по проселку, миновав камеры. Докладывал я преувеличенно бодрым тоном, хотя отчетливо понимал, насколько дохлыми были наши шансы найти пропавшего банкира по горячим следам.
Агата закончила допрос жены Ковалева и вышла на улицу, во двор, – там у служебных машин курили ребята из отдела. Я стоял за воротами, где Рокки не достали бы хозяйские псы, и махнул Агате рукой. Она подошла и наклонилась погладить Рокки, который поначалу уклонился от ласки, а потом вяло пошевелил хвостом и подставил голову. Спина спаниеля зябко тряслась.
– Заморозишь пса, Стас, – рассеяно сказала Агата. – Посадил бы в машину, чего животину мучить… Интересное место они выбрали для похищения. Поселок охраняемый, до шлагбаума рукой подать. Если бы Ковалев успел въехать внутрь, похищение было бы проблематичнее. Почему здесь, а не в городе?
– Там въезд на летнюю базу отдыха, – ответил я. – Зимой не функционирует, и дорогу замело, но она есть. Место тихое. В другом месте им пришлось бы или стоять на обочине, или прятаться в лесу. С точки зрения засады место выбрано идеальное. И камер поблизости нет, только на въезде. Гайцов я уже зарядил, но что искать-то? За сегодня в поселок куча джипов въехала. Жена машину описывает весьма приблизительно: большая и черная.
– Угу, и на четырех колесах, а это огромная редкость, – саркастически заметила Агата и вздохнула: – Но то, что в стрессовой ситуации она запомнила хотя бы это, – уже хорошо.
– Она что-то еще сказала?
– Ничего интересного. Ни угроз, ни просьб о деньгах в последнее время не было, во всяком случае, муж с ней подобным не делился. Надо срочно опросить его коллег, может, те что-то расскажут. Только мне уже позвонили и велели быть невероятно деликатной. Еще эти праздники! Сейчас никого нигде не поймаешь…
Эти слова Агата произнесла с искренним огорчением, напрочь забыв о том, что у нас на Рождество были свои планы. Сейчас, если бы не это треклятое похищение, мы бы сидели у нее на даче, попивали текилу и ждали, пока в духовке испечется гусь. При мысли о том, какой он был бы вкусный, у меня слюни побежали. Даже мельком подумал про Рокки: бедного пса я забрал с собой, потому что родителей не было дома, а ночевать у себя я не планировал, он остался бы один. Надо бы купить ему еды и напоить. В отделе с этим проблем не будет, вряд ли я вернусь домой до поздней ночи.
В доме банкира нам больше нечего было делать. Оставив с рыдающей женой Ковалева опера, чтобы фиксировал телефонные звонки, на случай, если похитители объявятся, мы отправились на работу. Агата села в мою машину, и с полчаса мы ехали молча, разглядывая темную дорогу, словно надеясь, что банкир, размахивая руками, выскочит на дорогу, тем самым завершив наши сегодняшние мытарства.
– Народ, конечно, расстроился, что вечеринка сорвалась, – небрежно сказал я, втайне надеясь, что Агата стукнет себя в грудь и пообещает организовать праздник за две секунды. Но та и ухом не повела.
– Ну, ничего не поделаешь. У жулья свое расписание, и они его с нами почему-то не согласуют, – меланхолично сказала Агата, а я натренированным ухом ощутил ее радость, что вечер сорвался и не придется изображать из себя хозяйку. Признаться, я приуныл. Теперь гуся от Агаты в ближайшее время не дождаться, при каждом удобном случае она будет, как и раньше, спрыгивать с кулинарной темы.
На заправке мы оба вышли из машины. Агата зашла в магазинчик за кофе, а я, залив бензин, выпустил
