Пэт Прайс (коллега Инго, о котором я уже упоминал ранее) был, как говорят, самым щепетильным из телепатов. Согласно записям Инго, ученый жаловался на то, что кто-то всыпал в кофе какой-то странный порошок. Никто не придал бы этому случаю большого значения, если бы Прайс не умер вследствие внезапного и неожиданного сердечного приступа в 1975 году. Затем последовали еще более загадочные события. В отделении экстренной медицинской помощи объявился так называемый «друг» Прайса. У него был портфель, набитый «медицинскими документами», которые, очевидно, убедили врача отменить вскрытие.
Хэл Путофф был еще одним членом этого саентологического трио и, по всей вероятности, самым могущественным. Его карьера телепата началась после того, как он принял участие в эксперименте Инго. А до этого Путофф работал в Агентстве национальной безопасности (АНБ), а затем присоединился к саентологической церкви и достиг одного из высших уровней — ОТ III[83].
Первоначально человек не считался прошедшим уровень ОТ III пока ему не удавалось полностью экстериоризироваться[84], сохранив при этом все ощущения. Однако Хаббард изменил требования к этому уровню и создал уровень ОТ IV, на котором от человека требовалась полная и постоянная экстериоризация. Тем не менее, современные саентологи отменили этот уровень — вместо него появились другие, и теперь бывший уровень ОТ IV представляет собой не то, чем он был раньше, и, тем более, не то, чем он должен был быть.
После проведения Стэнфордским университетом исследований саентологи атаковали правительство, в том числе и Агентство национальной безопасности. Они использовали Акт о свободе информации, чтобы заставить чиновников вернуть фальшивые отчеты о деятельности Л. Р. Хаббарда. В ответ 14 февраля 1975 года АНБ отправило письмо (в полном соответствии с Актом о свободе информации):
«Агентство национальной безопасности отвечает на запрос Фонда церкви саентологии округа Колумбия (ФЦСОК) о действии, противоречащем Акту о свободе информации. АНБ не имеет сведений, имеющих отношение к ФЦСОК или к Л. Рону Хаббарду, и не передавало никакой информации о них ни какой-либо государственной службе, ни иностранным правительствам».
Саентологи продолжили свое расследование. Процессы, возбужденные против Государственного департамента США и ЦРУ, вывели АНБ на чистую воду: оказалось, что оно располагало по крайней мере 16 документами о деятельности саентологической церкви и родственных ей организаций. Для АНБ это было большим унижением. Тем не менее, сотрудники Агентства признали существование всех документов, кроме одного, — и предприняли все, чтобы предотвратить распространение этих материалов, потому что они якобы угрожают национальной безопасности![85] Но какое отношение может иметь церковь к национальной безопасности, тем более если саму церковь называют мошенническим предприятием?!
Если вы верите, что ключевые эксперименты с дистанционным видением в Стэнфордском институте проводились саентологами, достигшими уровня ОТ, то вы поймете, почему правительство присвоило документам о деятельности церкви самый высокий ранг секретности. Саентологи, прошедшие уровень ОТ, умели экстериоризироваться, что позволяло им шпионить за секретными объектами. Более того, они могли влиять на уровень магнитного излучения, имеющего огромное значение для успешной эксплуатации ядерного оружия. Все это имеет отношение к военным секретам и передвижению транспорта. Речь идет не о потенциальной, а о вполне реальной угрозе.
Не совсем понятно, какие же были отношения между правительством и Инго Сваном, Пэтом Прайсом, Хэлом Путоффом. Многие считают, что эти ученые были правительственными шпионами, которые специально вступили в саентологическую церковь, чтобы научиться новым техникам и использовать их в дальнейшем. Неизвестно, так ли это, но они были настолько о тесно связаны с различными правительственными чиновниками, и что никто не станет говорить, будто их близость к правительству не вызывает подозрения.
Поразительно, что эксперименты троих ученых проводились тогда же, когда и проект «Монток», в 1970-х годах. Некоторые саентологи верят, что проникновение правительственных шпионов в церковь и ее атака не случайны. Они считают эти действия следствием обнародования сведений об ОТ-уровнях. Правительство, несомненно, исследовало паранормальные явления задолго до того, как возникла саентологическая церковь. Тем не менее, потенциально саентология была движением, целью которого являлось научить обычного человека действовать иначе — так, как раньше он бы даже не задумался сделать. Есть множество теорий и фактов, которые дают основание бесчисленным догадкам. К сожалению, большинству теорий — особенно принадлежащих бывшим саентологам — не хватает полноты и объективности, хотя многие из них содержат интересные и разумные идеи. Было высказано столько версий, что мне пришлось бы слишком долго исследовать этот предмет, чтобы попытаться объяснить, что же произошло на самом деле.
Чтобы разобраться в этом, мне хотелось бы рассказать еще об Инго Сване. Его часто называют Отцом дистанционного видения — несли это действительно так (а никто, насколько мне известно, не возражает против этого громкого имени), то Л. Рон Хаббард является Святым Духом дистанционного видения. Инго не желал, чтобы его имя упоминалось в связи с саентологией, однако я часто слышал о том, что его подвергают гонениям, поскольку, «по мнению некоторых», признают в нем саентолога. Сам он утверждал, что «воспринял идеи и техники мистера Хаббарда». В конце концов, только Л. Рон Хаббард проводил такое множество экспериментов по внетелесному опыту еще с начала 1950-х годов и разработал оригинальные техники экстериоризации.
Некоторые люди думают, что бывшие саентологи очень дружны между собой. Однако это абсолютно не так: Инго явно пытался сделать вид, что мы с ним не знакомы. В подтверждение своих слов я расскажу вам одну историю.
Однажды, отправившись на конференцию в Гринич-вилледж, я решил заодно повидаться со своей приятельницей. Пока я беседовал с одним из специалистов по НЛО, очень заинтересовавшимся моей книгой о проекте «Монток», она стояла на балконе и наблюдала за нами. Во время беседы я заметил человека, который вел себя довольно подозрительно: он шел, останавливался, потом направлялся в нашу сторону и опять останавливался. Когда я закончил беседу и подошел к подруге, она удивленно сказала: «Не могу поверить, что ты не стал разговаривать с Инго!»
Я был в полном замешательстве: при чем тут Инго? Подруга объяснила мне, что мы с Инго ходили друг вокруг друга, но так и не заговорили, и она была очень удивлена, что мы не стали общаться. Но я беседовал с человеком, который задавал мне продуманные вопросы о проекте «Монток» и ожидал от меня таких же взвешенных и глубоких ответов, — поэтому был так увлечен нашим разговором. Я так и не поговорил с Инго и тогда больше его не видел. Насколько
