боец оказался на борту, я сделал то, что и собирался — небольшим ментальным усилием отправил всех семерых в глубокий сон. Где-то там за моей спиной в пассажирском отсеке попадала группа захвата, а тела обоих пилотов обмякли в креслах. Стащив одного из них и аккуратно уложив на палубу, я занял его место и, пробежавшись глазами по приборной панели, без особого труда вспомнил, как всем этим управлять, благо здесь тоже имелись пояснительные надписи, но, в отличие от посадочного модуля, выполненные на языке Содружества, а его знание в меня вдолбили уже очень давно. Аппарель бота закрылась, и я в последний раз посмотрел на виднеющиеся в десяти километрах вершины марсианских гор.
— Ну что ж, спасибо этому дому, пойдём к другому, пора и честь знать, — пробормотал я и переключил внимание на приборы управления.
Китайские пилоты не глушили двигатели, переведя их в нейтральный режим, позволяющий экстренно стартовать без подготовительных процедур, и благодаря этому я, не теряя времени, достаточно профессионально поднял внутрисистемный летательный аппарат в воздух. Птичка слушалась превосходно, однако, как по мне, с настройками китайский экипаж еще не полностью разобрался. Слегка подкорректировав компенсаторы гравитационных воздействий, я свечой взмыл в марсианское небо, три минуты, и вот и я уже за его пределами, красноватый шар планеты постепенно стал удаляться, и теперь можно было спокойно увеличивать скорость.
Выведя на экран навигационную информацию, я оказался приятно удивлён тем, что в памяти слабенького искина бота была загружена подробная астронавигационная карта всей Солнечной системы. Настроив автопилот на маршрут до Земли, я расслабленно откинулся в кресле, слегка прикрыв глаза. Ну что, Борис, ты всё-таки выбрался. Скорее всего, Афаине не зря подарили в личную собственность эту систему, ох, видимо, непростой представительницей своей расы она была. Чем-то же она тут тысячелетиями занималась? Ведь тому же моему наставнику, по его словам, было уже несколько тысяч циклов. Вот что можно делать такую прорву времени, ума не приложу, впрочем, если очень постараться, то я вполне смогу с этим разобраться. Можно долететь до Земли и оставить где-нибудь этих спящих бедолаг, хотя, скорее всего, это плохая идея, лучше уж тогда бросить их на Марсе. По крайней мере, будут героями, потому что если вдруг они внезапно где-то всплывут, во-первых, не выполнив миссию, а во-вторых, лишившись ценного средства передвижения, то им уже не жить, как пить дать, разберут на запчасти и скажут, что так и было. Ну, не заслуживают они этого, что-то во мне противится, казалось бы, самому логичному решению, а значит, доверимся интуиции и поступим по-другому. В принципе, мне будет достаточно того, что я доберусь до родной планеты.
Боту понадобилось чуть больше двух часов до момента, когда я смог вновь увидеть Землю. Ещё совсем недавно я посещал эти места и практически погиб, защищая её, однако вот теперь я вновь смотрю на неё из космоса, вижу Луну, знаю, что на самом деле это искусственный объект, вижу ещё одно сферическое тело. Древние корабли, спрессованные силой моей мысли в единый ком, оказались настолько велики, что эта бандура всего лишь немногим уступает спутнику, который мы привыкли видеть на нашем небосводе. Однако не стоит тратить слишком много времени, хочется уже побыстрее вернуться на родину, вдохнуть знакомый с детства воздух, тем более, судя по всему, мне придётся производить поиски базы Афаины там, где я провёл своё детство, в глубине дальневосточной тайги.
Спуск решил производить со стороны Атлантики, там меньше шансов, что нас засекут. Так и получилось, невозможно перекрыть столь обширные водные территории, тем более без стационарных установок, к тому же я шёл на снижение примерно в тысяче километров от ближайшего берега. Дальнейшее было уже делом техники, на бреющем полёте, выдерживая эшелон примерно в пять-семь метров, я устремился в сторону Камчатки, двадцать минут, и мы уже над Охотским морем, а дальше нужно найти безлюдное побережье. Рассматривая проносящиеся подо мной пространства, я начал осознавать масштаб катастрофы, которая тут произошла, когда корабли-санаторы активировали свои гравитационные излучатели. Все приморские города оказались практически полностью разрушены, тайга на много километров была уничтожена. Я наблюдал многочисленные завалы из сломанных деревьев, обширные озера, превращающиеся в болота, так что найти коридор для пролета не составило особого труда, тем более и день уже клонился к закату. Ещё пять минут, и я оказался над Хинганом, до Китая здесь рукой подать.
Переведя бот в режим неподвижного висения, осмотрел спящие тела, убедился, что с ними все в порядке и, мысленно пожелав им удачи, телепортировался вниз. Бот находился на высоте примерно восемнадцати метров, чуть выше верхушек смешанного леса, изредка разбавляемого величественными кедрами, и уже отсюда, с Земли, я дал команду на пробуждение, сделав по небольшому, но достаточно чувствительному электрическому разряду в каждого из спящих. После этого сразу же произвёл прыжок в сторону таким образом, чтобы бот оказался на границе моих сенсорных возможностей.
Некоторое время корабль висел неподвижно, однако минут через пять внутри у него началось суета, видимо, в данный момент китайские товарищи ломают голову над тем, каким именно образом они тут очутились. Однако надо отдать им должное, выучка у них оказалась неплохая, потому что уже через пятнадцать минут пришедший в себя экипаж, не производя никаких лишних телодвижений, полетел к расположенной примерно в двадцати пяти километрах от точки моей высадки китайской границе.
Ну, вот и всё, ребята, я дома. Отщёлкнув стеклянную поверхность шлема таким образом, чтобы она спряталась в затылочную часть, я с наслаждением вдохнул смутно знакомый воздух, наполненный ароматами летней тайги. Мне повезло, я застал, наверное, самое прекрасное время, тысячи смутно знакомых запахов обрушились на меня, они пьянили и кружили голову. Сразу же в памяти вспыхнули практически забытые детские воспоминания о том, как мы искали в этой самой тайге то, что можно съесть или продать, чтобы на вырученные деньги купить себе что-нибудь. Как ловили рыбу в небольших озерцах, как добывали кедровый орех, сколько прекрасных детских воспоминаний, оказывается, хранят эти запахи. Я дышал и не мог надышаться полной грудью, как в последний раз. Наконец-то я дома!
Захотелось кричать и смеяться, но я сдержался, однако надо было подумать, что предпринять дальше, а сейчас мне хочется просто дышать и идти по тайге, так как делал в детстве. Я прошел несколько шагов, но внезапно ощутил легкое головокружение. Остановился, и оно прекратилось, скорее всего, это случилось из-за обилия кислорода, решил я и двинулся дальше. Только вот буквально через десяток метров я почувствовал давление в
