ее все раздражало.
– Где он болтается целыми днями? – сердилась она. – Прогулки в лесу полезны, никто не спорит, но его нет целый день! Кто-то должен сходить в магазин. У нас даже кофе кончился!
Мама сидела на диване со своим ноутбуком. На журнальном столике лежала куча каких-то бумаг.
Я сбегала в магазин и купила кофе, а когда вернулась, папа уже пришел и мыл посуду в кухне. На нем была большая просторная рубашка – теперь он носит только такие – и потертые джинсы. Волосы отросли и растрепались. Внезапно меня поразило, насколько же иначе он выглядел до болезни, когда я была маленькая. Тогда на нем всегда были строгий костюм и белая рубашка и он все время куда-то спешил. Теперь он никуда не спешит и отказывается надевать пиджак с белой рубашкой. А вот мама в точности такая же, как тогда. И так же спешит, когда бежит куда-то со своей компьютерной сумкой. Ну, кроме тех случаев, когда она совсем не может ходить.
Я подумала, уж не поругались ли они, и попыталась расслышать отзвуки ссоры в голосе папы, когда он позвал меня к столу.
Похоже, я стала гиперчувствительна к оттенкам в голосе. А что, если мама с папой все же собираются развестись?
«Видишь ли, Малин», – скажут они мне. Вероятно, разыграют передо мной небольшую сцену, где они во всем единодушны. Сделают вид, что все это мило и приятно. Мама заранее что-нибудь испечет. Шарлотку с яблоками, например. Или пирог с корицей… нет, пирог с корицей не подходит, он пахнет Рождеством. Они не захотят портить мне Рождество. Решат подождать и рассказать мне все в январе.
22
Я сообразила, где ключевое слово! Ни с того ни с сего, в самый обычный вторник, взяла и вдруг догадалась. У инструмента есть ключ – это не полностью слова FIdes SCentia, не целиком, а только большие буквы: FI SC. Ключ, конечно же, FISC!
Я записала их в матрицу шифра Плейфера, точно как говорил Орест:
И начала расшифровывать секретное послание:
ЧДМЖУЦРУВРБЦРДЩРОЖЖРМЦОДХЭЕДНЖ
Сперва надо разделить буквы по парам:
ЧД МЖ УЦ РУ ВР БЦ РД ЩР ОЖ ЖР МЦ ОД ХЭ ЕД НЖ
А три правила, по которым разгадывается шифр, конечно же, действуют наоборот, когда он создается:
1. Если две буквы стоят в одном ряду, каждую из них заменяют на букву, стоящую в том же ряду СЛЕВА.
2. Если две буквы стоят в одной колонке, каждую из них заменяют на ту, которая стоит ВЫШЕ.
3. Если буквы не в одном ряду и не в одной колонке, то надо идти по РЯДУ, в котором стоит одна буква, пока не дойдешь до КОЛОНКИ, в которой стоит другая. Там находится нужная буква.
«Ч» и «Д» стоят не в одном ряду. Двигаемся от «Ч» до той колонки, где стоит «Д», и получаем «П». Затем от «Д» двигаемся до той колонки, где стоит «Ч», и получаем «О». «М» и «Ж» стоят в одном ряду. Движемся на одну букву назад. «М» превращается в «Л», «Ж» превращается в «Е»…
Когда я расшифровала сообщение, созданное при помощи шифра Плейфера, оно выглядело вот так:
Ответ звучал так:
Полетптицвхперенесенхномхдоме
То есть:
ПОЛЕТ ПТИЦ В ПЕРЕНЕСЕННОМ ДОМЕ
О, как увлекательно!
Но мне пришлось тащиться на репетицию оркестра перед рождественским концертом, прежде чем я смогла рассказать все Оресту.
Репетиция показалась мне невероятно долгой. И зачем только скрипке понадобилось повторять все трижды, а солистке на флейте – делать как минимум четыре паузы в пьесе «Святая ночь»? Не могли, что ли, играть побыстрей?
Вернувшись домой, я забросила виолончель к себе, побежала к дому Ореста и постучала в дверь. Мне открыла бледная девушка в оранжевой тунике.
– Добро пожаловать к Гелионавтам! – сказала она нараспев.
Я уставилась на нее. У нее были коротко подстриженные волосы и круглое лицо.
– Лучистая Луна занята. Ты записывалась заранее? – пропела она также медленно. Наверное, пыталась подражать Моне, но не совсем получалось.
– Э-э… я к Оресту, – пробормотала я.
– Да? – переспросила она с удивлением.
– Я его одноклассница, – пояснила я. – Живу напротив. Меня зовут Малин. А вот ты кто?
– Лив, – сказала девушка, на сей раз обычным голосом. – В общем, я прохожу тут практику. Две недели, а может, и дольше.
Она указала на маленький пластиковый бейдж, приколотый к ее тунике. «Практикантка» – было написано на нем большими черными буквами.
– Тебе нравится? – спросила я.
– Да, ничего, – ответила она. – А Орест – это сын Моны, да? Его нет дома.
– Понятно, – сказала я и пошла прочь. На дорожке мне повстречался мужчина с маленькой белой собачкой. Интересно, кто из них идет на сеанс к Моне: он или собачка?
Когда я вернулась домой, в прихожей стояли новые белые кроссовки. Сперва я стала ломать голову, что же за гости у нас, но потом сообразила, что их, наверное, купили Оресту! Я тут же проскользнула по лестнице вниз – в подвал.
В компьютерной комнате было пусто, но стул перед вторым по степени продвинутости маминым компьютером был выдвинут, а на спинке висел коричневый джемпер в катышках. Я села на стул и взглянула на экран. Ни о чем особо и не думая, просто на автомате, клянусь. Так бывает, когда случайно заглянешь в книгу человека, сидящего рядом с тобой в электричке, – просто взгляд упал. Как-то само собой получается. Я охнула, едва прочтя первое слово. И читала, читала…
Вот что я увидела:
М: Орест, мне больно слышать, с каким упрямством ты отрицаешь Истину. Тот, кого избрали, остается избранным. Нынешнее состояние Эйгира наверняка лишь фаза развития на пути к еще большему совершенству. Он вернется к нам еще более просветленный. Твоя судьба – стоять рядом с ним. Сейчас или позже.
Я и все остальные с нетерпением ждем его возвращения. /М
О: Если бы Эйгир обладал сверхъестественными способностями, он мог бы, наверное, избежать электрического разряда и не впасть в кому?
Если бы я обладал сверхъестественными способностями, я бы, наверное, не сидел тут и не писал тебе сообщения, а магическим образом заставил бы тебя вернуться домой?
Все это глупости.
Орест
М: Тот, кого избрали, остается избранным.
/М
О: Месина, поверь мне, уж я-то точно ни для чего не избран. Не могу наколдовать даже бутылку кока-колы! Моя сестра тоже никакая не
