– судя по всему, инструмент назывался именно так.
– Так что, сюда надо дуть? – спросила я. Мне это показалось, мягко говоря, странным.
Орест радостно закивал:
– Да!
Я приложила отверстие с белым кантом к губам и подула. Губы защекотало, из инструмента вырвался резкий дрожащий тон. И правда, похоже на губную гармошку.
– Но кнопки заело, – добавил Орест. – Сыграть можно только две ноты.
Он оказался прав. Я попробовала все маленькие кнопочки по бокам симфониума – только две из них можно было сдвинуть с места. Нам достался музыкальный инструмент, на котором можно было сыграть только две ноты.
– Ну ладно, тогда расскажи о шифре Плейфера, – сказала я.
Оресту и так не терпелось: он тут же кинулся мне рассказывать.
Записки Ореста: шифр Плейфера
Шифр Плейфера действительно изобрел Уитстон, но прославил его друг изобретателя лорд Плейфер.
Кроме того, Уитстон и Плейфер дружили с Беббиджем – тем, кому удалось в конце концов взломать шифр Виженера.
Сделать шифр Виженера довольно трудно.
Шифр Плейфера проще. Нужны только бумага и карандаш.
Уитстон хотел, чтобы британская армия начала пользоваться его потрясающим шифром, но военачальники сочли солдат своей армии слишком глупыми, чтобы научиться этому. Уитстон пообещал, что менее чем за пятнадцать минут обучит своему шифру трех из четырех школьников. Но вояки, видимо, оказались еще глупее школьников.
В шифре Плейфера заменяют за один раз не одну букву, а две.
Все буквы алфавита записывают в прямоугольник размером 8 клеточек в длину и 4 в высоту. «Е» и «Ё» обозначаются одной буквой.
Но сперва в прямоугольник вписывают свое ключевое слово. А затем все буквы в алфавитном порядке. Кроме тех, которые уже есть в ключевом слове, конечно же.
Если мы решим, что ключевым словом станет слово «послание», то наша матрица будет выглядеть вот так:
Затем разделим то сообщение, которое хотим зашифровать, на пары букв – две буквы за раз.
Если две одинаковые буквы стоят рядом, между ними ставится Х. Если какая-то буква остается в конце слова одна, после нее тоже ставится Х.
Поэтому, если наше сообщение —
ПОЙДЕМ В КИНО, ОРЕСТ,
то мы делим его следующим образом:
ПО-ЙД-ЕМ-ВХ-КИ-НО-ОР-ЕС-ТХ.
Теперь можно начать шифровать!
Тут есть три правила.
1. Если обе буквы стоят в одном ряду, то каждую букву в паре заменяют на букву, стоящую СПРАВА в том же ряду:
* То есть «по» превратится в «ос», а «йд» в «кж».
2. Если обе буквы не стоят в одном ряду или в одной колонке, то надо пройти по РЯДУ, где стоит первая буква, пока не дойдешь до КОЛОНКИ, в которой стоит вторая. Там и будет кодовая буква.
Таким образом, «ем» превратится в «пч», а «вх» в «зр», «ки» в «йе» и «но» в «ис».
3. Если две буквы стоят в одной КОЛОНКЕ, их заменяют на ту букву, которая стоит НИЖЕ.
То есть «ор» превратится в «вщ», а «ес» и «тх» снова шифруется по первому правилу.
Весь текст будет выглядеть так:
ОС-КЖ-ПЧ-ЗР-ЙЕ-ИС-ВЩ-ПЛ-УЦ
Или без дефисов:
О С К Ж П Ч З Р Й Е И С В Щ П Л У Ц
Довольно трудно догадаться, что это приглашение в кино!
– Остается один вопрос: как же подобрать слово-ключ? – сказала я. Придав голосу уверенность, которой у меня на самом деле не было.
– Ага… или какой фильм посмотреть в кино, – ответил Орест и пожал плечами.
Я заподозрила, что расшифровать послание окажется довольно трудно, даже если Орест и распознал, какой был использован шифр.
– Там написано: «У инструмента есть ключ», – проговорила я. – Что имеется в виду? Он говорил об этом странном симфониуме? Или… тебе не кажется, что нам надо взглянуть на астролябию?
Я так надеялась, что Орест скажет «да»! Астролябию я не видела с самого дня летнего солнцестояния, когда Орест забрал ее себе. Он не хотел рассказывать мне, где ее спрятал, – из-за того, что в прошлый раз Эйгир обманом выманил у меня астролябию. Так что я его даже понимаю… Но астролябия такая красивая! Я столько раз о ней думала, мне до боли хотелось снова ее увидеть.
Орест смерил меня долгим взглядом, словно хотел что-то сказать. Потом вздохнул и отложил свои бумаги с шифром.
– Ладно, – буркнул он. – Но ты жди меня здесь.
Так что я сидела в его комнате на аккуратно заправленном покрывале и ждала, а Орест исчез где-то в глубине дома – пошел за астролябией. Ощущение было, как в рождественский вечер перед раздачей подарков.
Когда он вернулся с красным футляром, меня уже трясло от нетерпения. Заметив это, Орест дал мне открыть футляр.
Астролябия оказалась еще красивее и загадочнее, чем я помнила. Идеально круглая и блестящая, со всеми этими таинственными линиями и стрелками. С одной стороны виднелось своеобразное кольцо, которое можно было поставить в определенное положение, на нем – изящно вырезанные птицы, собака и… рыба. Я и не помнила, что там есть рыба! Спереди нанесены отметки, которые, как мы думаем, должны обозначать положение звезд. Звездные поля, как называет их Аксель. И еще стрелки, три штуки. Одна из них в виде перечеркнутой стрелы, как и родимое пятно на руке у Ореста. На задней стороне загадочные штрихи – а они, наверное, связаны с земным излучением, земными токами.
На передней стороне много всего написано, какие-то мистические названия звезд. И еще там есть два слова: Fides SCentia. Это означает «вера и наука». Логично, чтобы это и было ключевое слово! Так что мы снова попробовали ввести Fides Scentia. Но получилось не лучше, чем тогда, с шифром Виженера.
– Может быть, он имеет в виду имя какой-нибудь звезды, – задумчиво предположил Орест. – Придется мне попробовать каждое из них… Или это какое-то слово, написанное на симфониуме! Придется и их проверить…
Проверить-то можно, но это займет уйму времени!
Так приятно было сидеть дома у Ореста и весь вечер болтать о шифрах; мне не особо хотелось возвращаться домой. Но в конце концов я пошла.
Как я и подозревала, папы дома не было. А у мамы болела нога, и
