пропала и она.
— Падре? — переспросил Алекс. Пистолет ходил ходуном в трясущихся руках, и он всё же убрал его в кобуру. — Но как?..
— Я всё расскажу. Только давай зайдём в дом, пожалуйста.
Макнамара заглянула ему за плечо, увидела Джин и Дикинсона в машине и нахмурилась.
— Какого хрена происходит?
— Мне тоже надо кое о чём рассказать, — пожал плечами Алекс. — Я звонил, хотел предупредить…
— Ясно, — она развернулась и, ничуть не смущаясь своей наготы, направилась к хижине.
Джин и Дикинсон выбрались из машины и двинулись за ней. У самой двери Алекс, не удержавшись, обернулся: не покажется ли тварь из воды?
Поверхность болота была такой же спокойной, как и всегда.
В доме Макнамары они уместились с трудом. Расселись на обшарпанных табуретках, а Дикинсон — прямо на полу, с явным наслаждением вытянув ноги.
Кроме самой хозяйки, здесь обнаружился и незнакомец. Алекс подозревал, что именно он ответил на звонок, когда Макнамара не подошла к телефону. Плечистый, растрёпанный, парень довольно оскалился и так крепко стиснул ладонь Алекса в рукопожатии, что она, кажется, хрустнула.
— Ахилл, — бросил он. — Быстро ты к нам вернулся, шериф.
— Ахилл?.. — растерянно повторил Алекс. — В смысле, пёс?
— Вроде того. Но вообще-то я оборотень.
— Не знал, что в Хэллгейте есть оборотни.
Макнамара вклинилась между ними с горячим чайником в одной руке и парой чашек в другой.
— Их и нет, — фыркнула она. — Он один такой.
Ахилл быстро взглянул на неё с такой щемящей нежностью, что на миг Алексу стало неловко. По крайней мере, теперь было понятно, почему единственный оборотень в городе решил остановиться именно здесь.
— Я раньше частенько захаживал к Энн, — сказал Ахилл. — Размять кости, все дела. Но как-то раз меня отмудохали как следует. Я даже отключился, хотя твари вроде меня быстро регенерируют. А потом… ну, бросили в кузов, отвезли сюда и выкинули. Думали, подохну. Стэш вытащила меня из воды, маленько подлечила. Ну и как-то так вышло…
Он не договорил, но слова и не требовались.
Пушистый Кайман, мурлыча, запрыгнул Джин на плечо, и она с тихим смехом почесала его за ухом. Уж кто-то, а кот явно наслаждался таким количеством гостей: мгновение — и он перескочил на колени к Дикинсону, потёрся о живот и как ни в чём не бывало отправился дальше.
— С этим разобрались, — вздохнул Алекс. — А падре?
— Он вроде как проклят, — Макнамара добавила в его чашку полторы ложки растворимого кофе, протянула блюдце с нарезанным лимоном. — Когда его родители ещё жили в Испании, мать не поладила с местной ведьмой. Так что Макс родился таким. Время от времени ему приходится превращаться, чтобы зверь не взял контроль над человеком. Тогда он ест… тех, кого приносят болота.
Вспомнились и раны на теле Коннора Джонса, и несколько нераскрытых убийств — следы обрывались как раз у болот и вели в никуда. Выходит, падре Бланко помешал нескольким расследованиям, и помешал серьёзно. Да только к ответственности его не привлечь.
Алекс представил, как арестовывает падре за то, что иногда тот превращается в огромного склизкого монстра и жрёт людей, и его разобрал нервный смех.
— Могу плеснуть виски, — Макнамара пристально взглянула на него и покачала головой. — Что, не этого ты ожидал?
— Да уж.
От виски он, тем не менее, отказался.
— Я была с ним в воде, потому что разговоры помогают сохранить рассудок, — пояснила она. — Он видит знакомое лицо, и это удерживает его в равновесии. Обличье зверя, разум человека. Так себе выход из положения, но что имеем.
— А одежда?
— Вот это тебя точно не касается.
Украдкой Алекс оглянулся на Ахилла, но тот по-прежнему выглядел абсолютно спокойным. Значит, так у них было принято.
С удивлением он понял, что куда-то бесследно испарились и страх, и тревога. Ну да, единственный хэллгейтский оборотень. Ну да, здоровенная болотная тварь. Бывали деньки и похуже. За годы учёбы в академии Алекс видел людей, которые оказывались куда более мерзкими, чем любые чудовища.
— Стэши, можно ещё сахара? — спросил Дикинсон.
«Стэши». Даже серийный убийца называл Макнамару по имени, и только Алекс до сих пор не мог перешагнуть эту грань. Что-то в ней настораживало его, заставляло возвращаться в мыслях снова и снова.
Слишком рьяно она интересовалась Хьюзами для простой журналистки. Конечно, каждый сотрудник «Городских хроник» только и мечтал, что принести редактору сенсацию, но неужели она всерьёз рассчитывала раскрыть дело семилетней давности без участия полиции? Кроме того, бесстрашие, с которым она сунулась к Дикинсону, стоило тому выйти из тюрьмы, слишком уж граничило с безрассудством.
Алекс избегал таких людей — по его опыту, от них были одни проблемы.
— Рассказывай, шериф, — Макнамара, будто прочитав его мысли, села напротив и прищурилась. — Не просто же поболтать вы ко мне притащились.
Он до последнего сомневался, стоит ли это делать, но всё же выложил ей всё: и про камеру, которая открылась сама собой, и про вампира в участке, и про Роуза. Умолчал лишь о том, кто прикончил последнего. Выдавать своих, пусть они и нарушили закон ради его спасения, он не собирался.
— Ясно, — она на мгновение прикрыла глаза, вздохнула так тяжело, что Ахилл хихикнул. — И ты решил, что нет ничего лучше, кроме как оставить его здесь.
— Это была моя идея, — быстро сказала Джин. — Прости. Но если за ним охотится ковен… Они же его где угодно достанут!
— Почти. Почти где угодно. Тут ты была права. Я одного не пойму: почему бы не спрятать его в доме Дельфины? Ты же вроде как его унаследовала.
— Надо было очистить дом, — Джин потёрла виски, точно вспомнила о былых ощущениях. — Туда и зайти-то дольше чем на час нельзя. Голова кружится, кровь из носа хлещет…
— Да? — поразилась Макнамара. — А я столько раз забиралась, и ничего. Хотела написать про Дельфину. О ней ходило много слухов, вот я и выясняла, какие правдивы.
Джин взглянула на неё с недоверием, но промолчала. Она растерянно вертела в руках пустую чашку, то и дело хмурилась, словно то, что ей довелось услышать, никак не вязалось с привычной для неё картиной. Алекс хорошо знал
