спокойнее. Но я не хочу, чтобы ты была здесь, когда они вернутся. – Вдова указала на стол. – Выпей кофе. Я завернула тебе немножко хлеба. Возьми его и возвращайся в Нью-Галвестон.
Я села за стол и глотнула кофе, еще горячего.
– Я уже сказала вам, куда пойду.
– Что ж, как пожелаешь. – Похоже, ей было неинтересно продолжать разговор. Мне хотелось расспросить ее о том, с чем я столкнулась внизу, о мужчине, который вышел из недр Марса и подумал, что оказался в раю. Но я чувствовала, что и так уже злоупотребила ее гостеприимством. И, признаться честно, не была уверена, что хочу услышать ответы. У меня было более важное дело, и я отвернулась от этого воспоминания. В мире и так слишком много ужасов, чтобы искать новых.
Я быстро допила кофе и ушла, зажав хлеб под мышкой. При свете солнца Дигтаун казался совершенно иным: сжавшимся, будничным. Дороги, прежде сплетавшиеся в запутанный лабиринт, теперь выглядели попросту беспорядочными и бессистемными, следующими не продуманному плану, а узору тропинок, протоптанных людьми, которые здесь жили и работали, переходя от одного места к другому, как им вздумается. Деревянные хижины, в темноте напоминавшие жилища ведьм, теперь просто проседали под гнетом бедности и, на мой взгляд, выглядели даже хуже глинобитных домов Корней. Как будто ужас и угроза прошедшей ночи были истинной силой, придававшей Дигтауну жизнь, и без них он опадал, как рухнувшая палатка.
Я решила отыскать Ватсона и продолжить то, что задумала. А вернувшись в Нью-Галвестон, сделать все возможное, чтобы Джо Райли и Салли Милквуд как можно скорее оказались на виселице.
Несмотря на то что город лишился мистического ореола, тропы между домами все равно сбивали меня с толку, и, пытаясь найти мастерскую мистера Уикхэма, я то и дело сворачивала не туда. И вздрагивала всякий раз, когда видела, что кто-то выглядывает в окно или открывает дверь.
Наверное, так я и вышла к краю Глотки.
Огромная дыра, находившаяся в самом центре Дигтауна, доминировала над городом, словно какое-то кошмарное темное солнце. Она располагалась в небольшой впадине, окаймленной высоким валом. Дома окружали ее и спускались по внешнему склону, так что увидеть дыру можно было, лишь поднявшись по деревянной лестнице на построенные вдоль всего вала мостки и посмотрев вниз, в ее жерло. По краям были сооружены шесть лифтов. Они служили разным задачам: одни, большие, крепились на огромных деревянных столбах и предназначались, судя по всему, для перевозки машин и руды; другие, поменьше и более шаткие, видимо, спускали шахтеров в недра земли и поднимали их оттуда. Еще несколько лестниц вели к дыре, к нескольким маленьким зданиям, построенным на ближнем к ней склоне. Должно быть, когда-то это место было центром кипевшей в Дигтауне работы. Но теперь оно походило на город-призрак. Я не видела никаких признаков жизни. Тьма Глотки, словно рожденная в сердце планеты, сопротивлялась утреннему солнцу.
Меня тянуло к ней, несмотря на то, что Глотка пробуждала во мне первобытный страх. Это был изначальный ужас, осознание того, что там, куда не достает свет костра, рыщет голодный хищник. Я взобралась на шедшие вокруг гребня мостки и медленно спустилась по одной из внутренних лестниц; ее старое дерево скрипело под моим весом. Из Глотки не доносилось ни звука, хотя большая часть дигтаунцев переселилась в ее глубины. Ни смех, ни плач, ни речь не покидали этой бездны. Лишь совершенная тишина, как будто эти люди добровольно спустились во владения смерти. Мне представилось, как некий бледный король сидит на кошмарном троне и затуманенные взгляды всех молчаливых мужчин и женщин обращены к нему в благоговейном оцепенении.
Достигнув края шахты, я осмелилась заглянуть в нее. Дурнота стиснула мне кишки, я отшатнулась, приземлилась на задницу и отползла прочь. Там, внизу, скрывалось что-то ужасное. Что-то большее, чем жители Дигтауна, что-то, превосходящее их. Что-то живое.
Я повернулась к Глотке спиной и снова поднялась на вершину вала. Чувствовала я себя точно так же, как в подвале: жертвой, ожидающей, когда у нее на шее сомкнутся клыки.
В конце концов я все же отыскала мастерскую мистера Уикхэма. Джо Райли стоял, прислонившись к жестяной стене у входной двери, которая оставалась для него закрытой. Он даже не попытался скрыть своего облегчения, когда меня увидел.
– Господи, Бель, куда ты, черт возьми, запропастилась?
Я остановилась в нескольких футах от него. Мне не хотелось этого признавать, но я тоже была рада его видеть. Он хотя бы был знакомым мне врагом.
– Я ночевала у вдовы Кесслер.
Его взгляд метнулся мне за спину, словно он ожидал увидеть вдову ковыляющей по дороге вслед за мной. Потом Джо снова недоумевающе посмотрел на меня.
– Почему ты убежала?
– Мне просто… мне нужно было оказаться подальше от нее.
– Я понимаю, что она тебе не нравится, но здесь тебе может угрожать опасность. Я думал, у тебя хватит ума об этом помнить.
– У меня все в порядке с памятью. – Я решила не рассказывать Джо о шахтерах, преследовавших меня прошлой ночью. Не хватало еще подтверждать его слова. – Я думала, что ты сбежишь.
Его лицо сделалось кислым.
– Чтобы ты натравила на меня шерифа? Ну уж нет, мне нравится жить.
– Она пойдет с нами? – спросила я, не желая называть ее по имени.
– Пойдет.
Это меня удивило.
– А я-то думала, ее придется убеждать.
– Она идет ради меня. Не ради тебя. Я рассказал ей, что ты обещала со мной сделать.
– Хорошо, – сказала я, хоть и ощутила странный стыд. Мне захотелось сменить тему. – Мистер Уикхэм тебя не впускает?
– Нет, – робко ответил Джо, и я открыла дверь и вошла внутрь. Он за мной не последовал.
Света в мастерской было больше, чем прошлым вечером, и я с легкостью отыскала мистера Уикхэма, хлопотавшего над новыми гусеницами Ватсона. Поразительно было видеть, как сильно изменился мой друг: ног и нижней части туловища у него больше не было, а взамен появилось треугольное основание, как у маленького танка. Мистер Уикхэм заставлял Ватсона проехать на дюйм вперед, а потом на дюйм назад, и каждый раз что-то регулировал на открытой в боковой части корпуса панели. Не отвлекаясь от работы, он сказал:
– Я почти закончил, Бель. Еще пару минуток.
Я подошла к одному из множества верстаков, сдвинула наваленный сверху хлам и уселась на освобожденное место. И невольно принялась болтать ногами, среди запаха масла и электричества ненадолго вновь ощутив себя маленькой девочкой и радуясь этому.
– Давно там Джо стоит? – спросила я.
Мистер Уикхэм пожал своими большими сутулыми плечами.
– Не
