Вовка и Виталик, узнав о положении Артема, посочувствовали ему, но сказали, что его мама просто клад. Это потому что она согласилась ничего не сообщать их родителям.
— Домашний арест — это не так уж страшно, — подбодрил его Виталик. — Меня папка ремнем лупит знаешь как больно!
Артем, к счастью, не знал, но такое утешение мало его обрадовало.
— А ты представь, что ты узник. Ну, как раньше! За идею! — посоветовал ему Вовка.
— За какую идею? — кисло улыбнулся Артем. — За призрака?
Да, вот кто во всем виноват! Этот проклятый призрак! То есть Безголосый, из-за которого пришлось ездить в санаторий!
Кстати, сегодня вечером должен быть звонок из детского сада. Вот и отлично! Артем с ним поговорит! Он ему скажет! Он многое ему теперь хочет сказать!
Артем впервые без страха ждал этого звонка. Наоборот, даже с каким-то злорадством.
Безголосый об этом знать не мог. И поэтому ровно в половине двенадцатого начал скрежетать свой очередной бред.
— Мне холодно… Я не могу достать до пламени… Освободи меня…
— Откуда? — холодно поинтересовался Артем.
Голос растерянно смолк: с ним еще не пытались вступить в диалог.
— Откуда вас освобождать? — повторил свой вопрос Артем. — Из санатория «Лесная тишина» или из детского сада?
«Призрак» был поражен его наглостью и осведомленностью.
— А что если я позвоню вам на работу — и в детский сад, и в санаторий — и сообщу, что вы занимаетесь шантажом? А еще лучше я заявлю в милицию о шантаже и о краже редкой книги? Про вас и про Владислава Геннадьевича? Знаете такого?
— Н-нет, — прохрипел Безголосый. — Я никого не знаю.
— Ну, конечно! — рассмеялся Артем и сказал: — Думаю, звонков больше не будет? Это может плохо для вас кончиться.
Безголосый не выдержал и первым бросил трубку. Артем ненадолго почувствовал себя победителем.
Это хоть чуть-чуть скрасило атмосферу напряженности, поселившуюся в доме. Мама будто не замечала Артема, бросала ему короткие фразы и так же коротко отвечала на его вопросы.
Прошел всего один день его домашнего ареста, и Артем с ужасом считал, сколько дней осталось до конца каникул. Дней было много, и Артем страстно мечтал, чтобы они пробежали поскорее. А как они могут бежать скорее, если каждый день сидишь в четырех стенах и умираешь от скуки?
Нет, конечно, дома от скуки не умрешь. Дома можно читать, рисовать, сидеть за компьютером. Ему даже никто не запрещал приглашать домой ребят, но… Ведь это как раз в то время, когда начинает разгадываться тайна! Когда нужно быть свободным!
За один день Артем возненавидел слово «каникулы», потому что они были бесконечными. Такого с ним еще не происходило. Наоборот, он растягивал каждый день, чтобы подольше не видеть на календаре 1 сентября.
И почему эти взрослые имеют право распоряжаться своими детьми? Почему они назначают какие-то наказания, хвалят, ругают, заставляют что-то делать?
— Владислав Геннадьевич должен вернуться из санатория, — сообщил на следующий день Виталик.
— Пора нанести ему визит. — Вовка даже потер руки от нетерпения.
— А если мы все-таки ошибаемся? — сказал Артем.
— Если ошибаемся — ничего страшного. Допрос будет проведен незаметно. Он или подтвердит наши подозрения, или опровергнет. В зависимости от этого будем действовать дальше. Но я почти на сто процентов уверен, что это он затеял игру с призраком.
— Я не могу пойти с вами, — вздохнул Артем. — У меня домашний арест. Может, подождем, когда он закончится?
— В таких делах нельзя тянуть время, — изрек Вовка. — Преступник может затаится, замести все следы или вообще исчезнуть.
— Ты Вовку слушай, — улыбнулся Виталик. — Он вчера весь вечер детективы штудировал! Зря, что ли? Так и сыплет терминами. Только про презумпцию невиновности забыл.
— Про что? — не понял Вовка.
— Про то, что, прежде чем обвинять, нужно доказать, что это именно он совершил преступление.
— Думаешь, ты самый умный? — огрызнулся Вовка. — Я и не собираюсь с порога надевать на него наручники.
— У тебя их и нет! — рассмеялся Артем. — Так вы все-таки решили поговорить с Владиславом Геннадьевичем?
— Да. И прямо сейчас.
Артем проводил друзей. Теперь он даже рад был своему аресту. Просто он всегда чувствовал себя неловко, когда хороший человек попадал в неприятное положение. А Владислава Геннадьевича он все равно продолжал считать хорошим человеком. И участвовать в допросе хорошего человека тоже не хотел.
Он подошел к журнальному столику, развернул свежую газету, лениво пробежал заголовки, в миллионный раз поражаясь тому, что взрослые находят в газетах что-то интересное, захлопнул газету и положил ее на столик. Потом задумался о Владиславе Геннадьевиче, о призраке, о ребятах и бессмысленно уставился в небольшой заголовок статьи, набранной мелким шрифтом на последней полосе газеты.
И вдруг этот заголовок начал приобретать смысл. Такой смысл, от которого стало жарко. Артем лихорадочно схватил газету, прочитал статью целиком. Еще раз. Еще…
Потом он пулей выскочил на балкон, в надежде, что друзья еще не вышли со двора, но их и след простыл.
Артем с досадой стукнул ладонью по перилам балкона и вернулся к журнальному столику.
— Ну, о чем мы будем его спрашивать? — поинтересовался Виталик, когда они уже подходили к дому Владислава Геннадьевича.
До этого ребята молчали, думая каждый о своем.
— Не переживай, — откликнулся Вовка. — Допрос поведу я. Я уже придумал все уловки. Предоставь это дело мне.
Виталик скептически посмотрел на него, но ничего не сказал. Предоставлять все Вовке он, конечно, не собирался, не из жадности к славе следователя, а просто потому, что слишком хорошо знал друга. Вовка будет идти к цели, как танк, а с преступником нужно иногда чуть-чуть похитрить. Виталик не очень хорошо представлял себе, как он будет хитрить с Владиславом Геннадьевичем, но по крайней мере был готов сглаживать все резкости и грубости.
Владислав Геннадьевич им очень обрадовался. Он даже не обратил внимания на суровое выражение Вовкиного лица. Или сделал вид, что не обратил.
— Это хорошо, что вы пришли! — говорил Владислав Геннадьевич, торопливо отшвыривая в угол еще не распакованную сумку. — А я только сегодня приехал.
— Из санатория «Лесная тишина»? — очень официально осведомился Вовка, как будто вел протокол.
— Да. Прекрасное место! Отдых отличный! Лес, сосны…
— Поляны и светлый корпус, — ехидно улыбаясь, закончил Вовка.
— Да-да, именно. Я, конечно, понимаю ваш сарказм. В вашем возрасте мечтаешь о приключениях и о путешествиях, а не о тихом санатории.
