встать на учет? Не рановато? - спросила у меня Светлана Ивановна.
Врач был мне незнаком до моего визита в обычную женскую консультацию и, по правде говоря, скорее ошарашивал поведением и фамильярностью, чем располагал к себе.
- Какой учет, Светлана Ивановна? - процедила я. - Тесты врут! Я не могу быть беременна.
На это заявление она закатила глаза и мне показалось, что врач сейчас фыркнет.
- Знаешь, сколько раз я это слышала, сидя в этом кресле? Даже припоминать не буду.
Она стала что-то писать в карточке, но, видимо, почувствовав мое напряжение (а я была сейчас подобна туго сжатой пружине), посмотрела на меня и терпеливо пояснила:
- Я тебя осмотрела. Сделала узи. Мне, я надеюсь, ты веришь больше, чем тестам? У тебя будет ребенок, это я тебе могу пообещать на сто процентов. Ну, если только ты, конечно, не захочешь прервать этот процесс.
Мои глаза сами по себе полезли из орбит. Да знала бы она, что этот самый ребенок для меня значил! Чудо, когда вдруг начинаешь верить в бога, единорогов и волшебника Мерлина скопом. Невозможность осознать, что оно произошло со мной. Что теперь мне не нужны никакие чужие клетки для того, чтобы зачать, даже если это разовая акция.
- Даже не упоминайте подобного в моем присутствии! - велела я врачу, на что она поправила очки, через стекла которых смотрела на меня так пристально, что мне стало не по себе.
- Лебедева, а ты чего у меня такая нервная, а? Ну, про эко ты мне рассказала, что ребеночка выносила только благодаря ему. Но всякое ведь в жизни бывает - я чего только ни повидала, пока врачом работаю.
- Просто мне в клинике поставили однозначный диагноз - бесплодие. Маруська…
Я запнулась, когда заговорила о дочери. Прислушалась к себе. Нет, отношение к моей маленькой принцессе не поменялось, даже когда я знала, что теперь у нас с Андреевым будет ребенок, который станет нам родным целиком и полностью. И была уверена - Маруська навсегда останется для меня тоже самой родной и любимой. Но и не рассказать Светлане Ивановне о том, как она была зачата, я не могла.
- Просто Маруська биологически не моя. Я выкупила эмбрионы в клинике и вот - пока выносила первого из трех.
Врач нахмурилась, постучала ручкой по столу.
- Слушай, Лебедева, я не знаю, что там тебе в твоей клинике за диагнозы наставили. Ты мне на следующий раз все документы свои оттуда принеси. Но, судя по узи, у тебя нет никаких отклонений по-женски. И фолликулов хватит до старости детей рожать.
- Тогда я ничего не понимаю, - едва ли не простонала на то, что сказала Светлана Ивановна.
После чего выдала короткий рассказ о том, что за манипуляции мне проводились, когда я была клиенткой «Мед-корп». И чем больше говорила, тем мрачнее становился вид врача.
- Ну, про эту контору я ничего плохого не слышала, - сказала она, когда я замолчала. - Но если они сотворили такое, когда подделали результаты отцовства… как там твоего мужика зовут?
- Егора.
- Ага, Егора.
Она забыла про записи и теперь сидела, покусывая кончик ручки и глядя куда-то в стену напротив себя. И вдруг выдала, удивив меня настолько, что я чуть не свалилась со стула:
- Тебе нужно сделать тест днк. Вдруг для твоей первой дочери ты являешься настоящей мамой, ну, раз пошла такая пьянка, - указала Светлана Ивановна на мой живот.
Я инстинктивно положила на него руку, а сама же посмотрела на врача так, как будто она сказала сейчас то, что прозвучало на инопланетном языке.
Да уж… К такому меня жизнь не готовила.
Глава 30
За идею сделать днк и увидеть по результатам, что именно Ева является матерью малышек, я ухватился, как утопающий за соломинку. Поэтому сразу, как только Лебедева объявила, что беременность подтвердилась, а заодно и рассказала о том, что посоветовал сделать врач, мною было принято решение - ехать и сдавать тест.
Причем смысла в том, чтобы таскать с собой обеих девочек, я не видел. Достаточно было забрать Маруську и помчаться в соседний город. Ибо результатам лабораторий в городе родном я не особо доверял. Там, где в любой момент мог наследить Сивацкий, верить на все сто персоналу точно не стоило.
- Едем без Лены. Она что-то капризная стала - еще не все зубы вылезли, - сказал Еве, предварительно убедившись в том, что Лебедева вполне пришла в себя после забегов в сортир.
Она тут же взволновалась.
- Может, тогда отложим все на потом? - спросила, так и не застегнув сумку, в которую складывала необходимое в дорогу.
- Никакого потом, - отрезал я и добавил мягче: - Мама прекрасно справится с Леной. А если что - зашлем к ней Быстрикова. Да и мы всего на пару дней.
Положив руки на плечи Лебедевой, я провел ладонями вверх-вниз и, сжав сильнее, добавил уверенно:
- Через полчаса выезжаем. Чем скорее уедем, тем скорее вернемся.
Ева кивнула и, после некоторого колебания, все же пошла переодевать Маруську.
Девочки мирно дремали, пока я вел машину, полностью сосредоточившись на своем занятии и на тех мыслях, которые буквально меня одолевали.
Все произошедшее теперь предстало передо мной в виде хорошо продуманного сценария, созданного руками Августы. И в этом сценарии мне она уготовила ту роль, которая неимоверно злила. Хитрая гадина наверняка искала пути отступления. Что там в момент эко происходило между нею и депутатом я знать не знал, да впрочем желания копаться в этом у меня не имелось, но женушка ведь явно давала себе возможность остаться рядом со мной. И я, как почетный лох, был бы уверен в том, что Ленка моя. А о Маруське не узнал бы вовсе.
Просто чудом было то, что именно Лебедева сыграла роль обманутого пациента. Ведь не встреть их с Маруськой мама
