Книга Неудобные люди - Ярослав Жаворонков

Очень нужно каждому знать, что счастье есть.

– Песня может быть вам знакома. Наверное, многие из вас ее слышали. Давайте сначала прочтем первый куплет. Начало песни. Кто? Дима?

МЫ ЖЕЛАЕМ СЧАСТЬЯ ВАМ,

СЧАСТЬЯ В ЭТОМ МИРЕ БОЛЬШОМ!

Диме песня знакома. Где-то он ее слышал. Наверное, по радио в машине отца. Или где? Он читает и чувствует, что весь кабинет обращен к нему. Все одноклассники, шкафы, воспитатель и стены. Всё смотрит на него.

Дима не любит внимание. Не любит петь, читать стихи и вообще выступать. Не любит. Он смущается и вообще. И становится меньше.

– Читай, Димочка.

Гу. Угу.

Он дочитывает слова до пробела после слов и смотрит на Марину Валентиновну. Взгляд останавливается на ее полных ногах. Они обтянуты плотными коричневыми колготками. Торчат из серой юбки как две ножки гриба. Дима видел какой-то такой. Когда ходил с бабушкой в лес за поселком. Они тогда собирали грибы и ягоды. Бабушка сказала, без ее одобрения ничего не срывать и не есть.

Марина Валентиновна кивает и говорит:

– А теперь давайте попробуем спеть эти строки, – и спела их сначала сама. – Теперь давайте все вместе. Читайте по листочкам, раз, два, три!

Класс вместе с Мариной Валентиновной начинает петь. Нестройный хор рассыпается на голоса. Они летают по кабинету и отскакивают. Как вилки падают на пол. Возвращаются к хозяевам, пройдя через тридцать одно ухо: у каждого по два уха. Кроме Васи. У него одно.

В одно ухо влетело, в другое вылетело. Так учителя любят ругаться. С Васей нет. У него не вылетает.

На шестой раз пение выходит немного стройнее. Чем на седьмой. И Марина Валентиновна говорит, что мы переходим к припеву.

Он получается лучше. Он проще и понятнее. И Диме нравится больше. Он даже начинает улыбаться, понимая, что получается.

КАК СОЛНЦЕ ПО УТРАМ,

ПУСТЬ ОНО ЗАХОДИТ В ДОМ.

Песня эта, конечно, осточертела донельзя. Все уже пятьдесят раз забыли, кто ее написал и когда-то спел, зато ежегодно она звучит на выпускном – не особо удачно, это понятно, это по умолчанию. Вот и сейчас исполнение оставляет желать лучшего. Даже совершенно не музыкальный слух Марины Валентиновны улавливает совершенно не музыкальный гул ребятни.

А чего ждать от группы умственно отсталых детей? У них были уроки музыки, но что там, разве кто научится петь (на таких уроках даже здоровые дети не учатся ничему). Марина Валентиновна без претензии, это она так, просто. Она всё понимала. Сначала нужно было выучить слова песни, а потом уже думать над деталями исполнения. Совсем забыть про них было нельзя: родители (из тех, что вспомнят и придут) тоже хотели услышать и увидеть от своих детей что-то более или менее вразумительное и облаченное в более или менее сценическое тело. Марина Валентиновна была молодец. Она всех всему научила и этих научит, и только потом уйдет.

– Отлично! Давайте теперь соединим и споем целиком. Полностью. Давайте, по листочкам, три-четыре… Говорю, три-четыре!

МЫ ЖЕЛАЕМ СЧАСТЬЯ ВАМ,

И ОНО ДОЛЖНО БЫТЬ ТАКИМ —

КОГДА ТЫ СЧАСТЛИВ САМ,

СЧАСТЬЕМ ПОДЕЛИСЬ С ДРУГИМ.

* * *

Руки зачерпывали манку, просеивали сквозь пальцы, она струйками летела обратно на подносы и ложилась небольшими бело-желтыми сугробами. Движения повторялись и повторялись, помещения наполнял тихий звук перебираемой, пересыпаемой крупы. Почти звуки для медитации. Если бы не остальные звуки.

Девятиклассники сидели и погружали пальцы в незаваренную манку.

Манкография. Динара была спецом по нетрадиционным техникам, помогающим развить возможности детей и потенциально помогающим (а вообще – как повезет) скорректировать их поведение, привить социальные навыки.

Одной из главных проблем в гособразовании для УО, как считала Динара, было то, что предметы оставались максимально формальными и ничему, по сути, не учили. К моменту выпуска из школы дети совершенно не интересовались изобразительной деятельностью, не могли ни рисовать, ни лепить, даже не знали некоторые банальные предметы для рисования (например, восковые мелки, матерь божья, некоторые серьезно не знали, что такое мелки). На уроках они если изображали что-то, то очень сконфуженно, робко, несамостоятельно, даже не использовали всё пространство листа. Полное отсутствие художественного замысла и направленности.

– Нет, Катенька, эту манку не надо есть.

И вот тут-то и появлялась Динара с ее нетрадиционными техниками – такими необычными, эффектными, немного даже изысканными. Давала уроки занимающимся на дому. Или их родителям. Или по приглашению фондов, лекториев, центров, групп поддержки.

Месяц назад приехала в свой любимый салон и, пока ей делали шеллак, разговорилась с владелицей – старой знакомой, у которой сын учится в коррекционке. И потом: Вот бы ты там учила. Я бы хоть спокойна была. Динара подумала: почему бы и нет. Столько возможностей. Не финансовых, понятно, но научных, возможностей для статуса, опыта, портфолио. И несколько дней эта идея в ее голове тушилась под разными соусами и в конце концов оформилась в блюдо: поработать в школе до конца учебного года, а там и Москва недалеко.

Важную роль играли нетрадиционные методики. Они расслабляли и раскрепощали детей, помогали передать то, что обычными способами сделать трудно. Дети рисовали пальцами, ватой, ватными палочками, так называемыми сенсорными пакетами (в пакет с застежкой zip-lock наливаешь гель для волос, добавляешь краситель, блестки, перемешиваешь, отрезаешь чуть-чуть уголок, чтобы вытекало тонкой струйкой, и даешь ребенку – главное, не умри, пока за день до этого делаешь пакеты на весь класс; за Динару эти пакеты иногда делала помощница), работали с большими раскрасками, где номерами были обозначены цвета. А вот сегодня – манка.

На подносах с крупой девятиклассники выводили узоры, небольшие картинки, а когда заканчивалось терпение – просто играли, делая из крупы небольшие кучки.

Динара подсказывала, что изображать. На сегодня выбрала «Колобка» – сравнительно простая и понятная визуализация.

– Положила старуха колобка у окна, чтобы остужался.

Задание подходило идеально, к тому же успокаивало. Главным образом Динару. Если не обращать внимание на рассыпанную по полу манку, будто за окном была пустыня и песок сыпался с ботинок.

Рисовали по сценам. Динара говорила фразу, и дети ее визуализировали. Квадрат окна, в нем – круглое тело. Те, что с фантазией, окно разукрашивали, приделывали узоры палочками, прямоугольник подоконника, раму. Дима Спиридонов вот успел нарисовать домик. Динара ходила между рядами и смотрела. Произносила следующую фразу, и рисунок на манке исчезал, будто смытый водой на том же песке, и начинал появляться следующий.

Вот