Мать все же мягко осела на стул. Уставилась прямо перед собой.
– Не знаю. Все так неожиданно, – пробормотала она. – А кто… кто этот мужчина? Мы его знаем? Какие у него насчет тебя планы?
Катя закатила глаза.
– Ни-ка-ких. Разве ты не слышала, что я сказала, мам? Ребенка я рожаю для себя. А Дима, если захочет – включится. А нет – так нет.
– Так ты… значит, ты… с ним… – мать бросила смущенный взгляд на отца, – была, чтобы ребенка сделать?
Вот тут Катя чуть не посыпалась. И покраснела даже, потому как слова матери были так же далеки от правды, как масайские племена от нанотехнологий, но… Она не могла признаться, что ей двигали совсем другие желания и чувства. Просто не могла. Поэтому неопределенно пожала плечами.
– А Жанна знает?
– Еще нет.
– О господи! – покачала головой мать, одной фразой обозначая все обуревающие ее чувства. А ведь в первый момент родители Кати были и впрямь в полнейшем шоке. Но к началу ноября не только смирились с ее беременностью, но и включились в нее по полной. Кате теперь предстояло докладывать матери о том, как прошел ее визит к врачу, что она ела, и на когда назначили следующее УЗИ. Она как будто снова вернулась в свои восемнадцать, и было что-то в этом ужасно трогательное.
В это же время Катя рассказала о своей беременности свекрам. Поехала к ним специально. И ужасно волнуясь, выложила им все как есть. А те, если и не поняли Катю, виду не подали. Только свекровь невзначай обмолвилась, как ей жаль, что малыш Кати не от их Миши будет. Катя кивнула, уткнувшись взглядом в пол. Жалеть о невозможном было глупо. Еще глупее – жалеть себя.
В неведении относительно беременности Кати оставалась лишь Жанка. И поскольку со всеми другими никаких проблем не возникло, Катя уже было решила, что и тут ее пронесет. То ли переборов свой страх, то ли потому, что скрывать свое положение ото всех и дальше с каждым днем ей становилось труднее, она почти решилась на разговор с дочкой. Жаль, что тому так и не суждено было случиться. Жанка узнала о беременности матери случайно. Когда Катя, забыв отключить телефон от колонки, ушла на балкон обсудить с врачом результаты последних анализов. Она прижимала трубку к уху плечом и развешивала белье. Было достаточно холодно, а потому Катя торопилась, опасаясь простыть. Потянулась за прищепкой и наткнулась взглядом на застывшее за стеклом лицо дочери.
– А я, дура, думала, ты отца любишь.
– Люблю. Но он погиб. А я жива, Жан.
Та хмыкнула.
– Ага. Судя по всему – живее всех живых.
– Зачем ты так? Я же ничего плохого не сделала.
– Ничего плохого? Наверное, у нас с тобой разные ценности, – добавила Жанна, после чего отвернулась и торопливо вышла из комнаты. Катя посеменила за дочкой следом, забыв закрыть дверь на балкон. Ее немного потряхивало от пережитых эмоций. И чуть-чуть от обиды. Вошла в комнату, которую когда-то звала «детской», и замерла.
– Эй! Ты куда это?
– Ухожу.
– Как уходишь? Куда? Никуда я тебя не пущу!
– Так попробуй меня остановить, – криво улыбнулась Жанка. Упрямая, как ослица, она закидывала в чемодан свое барахло и на мать не смотрела.
– Ты ведешь себя как ребенок, – вздохнула Катя. – Мы же адекватные люди! Давай поговорим, обсудим все, что тебя волнует.
– Насколько я понимаю, ты уже несколько месяцев как беременна. Что же тебе мешало со мной поговорить?
– Может быть, понимание того, как ты отреагируешь?
Жанка вскинула на мать темные глазищи. На секунду в них Кате почудилась некоторая неуверенность, но ее практически тут же вытеснило упрямство.
– Вот только не надо в этой ситуации выставлять плохой меня. Это не я…
– Что?
– Наломала дров!
Катя понимала, что в таком состоянии спорить с дочкой бесполезно. К тому же ей следовало себя поберечь. И поменьше нервничать. Она медленно выдохнула, с трудом возвращая контроль. Если не над ситуацией, которую не могла изменить, то хотя бы над собственными эмоциями.
– Ну, и куда же ты пойдешь? – спросила, сев на Жанкину кровать.
– К Ивану. Давно пора. Он звал.
– Ты хотя бы представляешь, во что ввязываешься? Хоть немного отдаешь отчет тому, что это за мужик, Жанна? Да, он много даст. Но и спросит столько же.
– И что?
– А то, что ты совершенно к этому не готова! Вот что.
– Откуда тебе знать? Ты вообще понятия не имеешь, что со мной происходило весь последний год. А я ведь, дура, думала, ты по отцу убиваешься на этом чертовом острове. А ты…
Катя зажмурилась, как от боли. Уткнулась лицом в ладони. И просидела так бог его знает сколько времени после того, как за Жанкой захлопнулась дверь. В себя ее вернул звонок телефона. Колонка многократно усиливала звук. Она нащупала трубку и, не глядя на то, кто звонит, поднесла к уху:
– Да…
– Добрый вечер, Катя. Это Князев беспокоит.
– Да? – замерла настороженной птичкой.
– Хотел сказать, что у Жанны все в порядке. Вы, наверное, волновались.
Она волновалась, да. Но в тот момент ей было смешно. Они с Иваном Савельевичем напоминали двух умудренных сединами родителей, беспокоящихся о неразумном чаде. Только если Катя и впрямь была… родителем, то Князеву отводилась совсем другая роль. Интересно, как быстро ему это все надоест? Ведь что надоест, Катя даже не сомневалась.
И видимо не слишком успешно ей удалось замаскировать свой смех. Потому что и Князев хмыкнул тоже.
– Спасибо, что сообщили, Иван Савельевич.
– Пустое. Вы сами-то как?
– Ничего.
– Жанна скоро одумается.
– Надеюсь. Передайте ей, пожалуйста, что дома ее всегда ждут. И вообще…
Вешая трубку, Катя не знала, передал ли Князев Жанке ее слова в действительности. Следующие две недели та не объявлялась. Катя даже думала реанимировать Крейзи маму, чтобы за ней следить. А потом поняла, что Жанна никогда еще не была в большей безопасности, чем рядом с Князевым, возможности которого в этом смысле были по-настоящему безграничными.
Шло время, ее живот рос. В офисе стали догадываться о ее положении. А поскольку Катя занимала достаточно непростую должность, вдруг встал вопрос о том, придется ли ее заменять? А если да, то как надолго. Сидеть в декрете в силу целого ряда причин, в том числе и финансовых, Катя себе не могла позволить. Поэтому заверила начальство, что вернется в строй, как только это станет возможным. Чего она никак не ожидала, так это возвращения в свою жизнь… Люси. Заскучав на острове, старуха прикатила в страну. И все от той же скуки стала нет-нет да и заходить в офис. Катя подозревала, что заходит она исключительно для того, чтобы ее достать. А что началось, когда Люся поняла, что Катя беременна – это вообще отдельная история!
