Она явно подверглась истязаниям после того, как меня вытащили из комнаты, но кто скажет, что с ней не сделали чего-то пострашнее?
Может, в разгар своей истерики Рокко изнасиловал и ее.
Сжимаю кулаки, но не двигаюсь с места, выпрямив напряженную спину.
– Когда мужчине не нравится что-то на твоем теле, например волосатая родинка, что ты сделаешь, Бетани?
У нее дрожат губы, и я вижу, как она пытается не сломаться. Ей требуется мгновение, чтобы взять себя в руки, а потом она отвечает:
– Удостоверюсь, что на ней нет волос.
Франческа медленно кивает.
– Хорошо. – Она смотрит на рану, где раньше была родинка. – Надеюсь, у тебя больше нет таких наростов в тех местах, которые я не могу видеть. Потому что, если они появятся и я узнаю, что ты не следишь за ними, то вырежу и их тоже.
Затем она переводит взгляд на последнюю девушку в очереди. Она более кроткая, чем остальные, более робкая. Короткие каштановые вьющиеся волосы, очки в проволочной оправе, красивые ланьи глаза.
Она не поднимает глаз, даже когда Франческа обращается к ней.
– А когда вы попадете на выбраковку, Глория, какое единственное и главное правило?
Она облизывает губы, поднимая глаза на Франческу, но затем быстро опускает их.
– Не… не попадаться, – шепчет она, тембр ее голоса сбивается с высокого на низкий.
Нахмуриваюсь.
– А что случится, если попадешься?
Она судорожно сглатывает, ее начинает трясти.
– Мы… мы… – Ее речь прерывается, она собирается с духом и выпаливает остаток фразы так быстро, что слова почти сливаются воедино. – Мы будем наказаны.
– Хорошо, – одобряет Франческа и направляется к двери, чтобы поднять что-то лежащее на пороге.
Мое сердце падает, когда она возвращается с арбалетом.
– Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома, Сидни, поэтому ты будешь участвовать в выбраковке тоже, но если ты попытаешься сбежать еще раз, я лично убью тебя. Ты больше не стоишь таких хлопот.
Сидни вздрагивает, как будто слышит это впервые, но у меня возникает ощущение, что этот разговор продолжается все то время, которое она находится в этом доме.
– Я сбегаю только потому, что хочу остаться с тобой! – кричит Сидни.
– Что ж, ты не можешь остаться, – отрезает Франческа. – Здесь тебе не гребаная гостиница «Холидей Инн». Теперь, когда у меня есть Алмаз, я больше не могу позволить тебе позорить меня. Тебя продадут.
– Какое отношение она имеет ко мне? – спорит Сидни.
– Потому что она моя самая ценная девушка, и если люди заметят, что ко мне присосалась чертова пиявка, которую невозможно никуда сбыть, то меня могут счесть недостойной и забрать ее!
В глазах безумной девушки вспыхивает ярость, и кажется, будто она стремительно падает в яму истерики. Почувствовав мой взгляд, она рычит, будто это я виновата в том, что Франческа не разрешает ей остаться.
Франческа берет себя в руки, ее глаза затягиваются затаенным гневом.
– Завтра у нас тренировка, – распоряжается она, отвлекая меня от разбушевавшейся Сидни, чьи глаза обвиняют меня. – И мне все равно, насколько ты особенная, провала я не потерплю.
Знаете, как начинаются извержения вулканов? Под давлением. И оно зарождается внутри меня. Огненная магма поднимается все выше, густея от ненависти и становясь все плотнее от моей жажды крови.
В конце концов я взорвусь, и обещаю, я сожгу весь этот чертов дом вместе с собой.
Ноябрь 2021
Сначала я не собиралась этого делать. Но я решила, раз Молли не смогла продолжить свою историю, то я напишу свою.
Это странно, но ощущается правильным. Словно сама Джиджи привела меня к этому дневнику. К чему-то, что поможет мне не сойти с ума. Я даже выкрала помаду, чтобы почтить ее память.
У меня есть твердое убеждение, что я все же потеряю здесь свой разум. Или, по крайней мере, приближусь к этому.
Единственную вещь я знаю точно – мне нужно выбраться отсюда. Но вначале мне нужно исцелить свое тело. Есть большой шанс, что эта выбраковка только усугубит ситуацию. На моей спине все еще не зажили швы, и боль лишь едва-едва притупилась.
Но я не продержусь здесь долго. Я чувствую, что уже падаю за этот край. Я до сих пор чувствую вес Рокко, придавливающий меня к полу. Я словно хожу с ним на своих плечах.
Но мне нужно держаться. Я могу только тянуть время. И ждать. Уверена, Зейд уже ищет меня. И это заставляет меня чувствовать себя немного лучше, даже если в итоге я умру.
Глава 10. Охотник
– Я нашел фургон, – говорит Джей, поворачиваясь в кресле.
Я только что переступил порог его кабинета, вернувшись из квартиры Дайи.
Прошла уже неделя с тех пор, как я вызволил ее из лап Люка, и теперь она помогает мне. Я поручил ей выяснить, кто такие Рио и Рик, пока Джей искал машину, на которой увезли Адди. Мы зашли в тупик в Орегоне. Там фургон бесследно исчез с радаров, и теперь я схожу с ума.
Ее нет уже двенадцать дней, и я ощущаю каждую чертову проходящую секунду.
– Как ты его разыскал?
– Наконец-то удалось обнаружить его на спутниковом снимке, сделанном вчера.
– Выясни, что да как, – приказываю я, поворачиваясь и снова выходя. – Мне нужен адрес.
Он выпаливает адрес мне вдогонку, вскакивая со стула, затем следует невнятное проклятие, громкий стук и еще пара колоритных слов.
Я оглядываюсь и вижу, как он натягивает второй ботинок, прыгая на одной ноге, и едва не врезается в стену.
Покачав головой, я спускаюсь по лестнице, оставляя его в одиночестве разбираться с тем, как начать функционировать нормально.
К тому времени, когда я распахиваю дверь своего «мустанга», Джей уже закрывает за собой входную дверь и спешит к машине.
Он живет в скромном доме вместе со своим младшим братом Кэмероном, хотя я никогда бы не узнал об этом, если бы не крики, изредка доносящиеся из его комнаты, когда он играет в видеоигры. Или ругань на того, с кем он играет.
Родители Джея и Кэмерона были наркоманами и бросили их, когда Джею было шестнадцать, а Кэмерону – семь. К счастью, Джей – настоящий гений и сумел сохранить это в тайне от государства. У него было много работ, чтобы оплачивать счета и обеспечивать своего брата.
Шесть лет спустя Джей оформил полную опеку над Кэмероном, и теперь они живут припеваючи. Кэмерон не знает, чем занимается его брат, и к тому же сейчас он слишком юн,
