- Лиззи, милая! Мне тоже во время засыпания часто приходят идеи!
Ну подумаешь, новость. Чего же из-за этого так вскипать? Я во все глаза смотрел на взволнованного князя и боковым зрением уловила движение. Оказалось, это княгиня с сардонической улыбкой качала головой.
Представляю, каково ей жить с таким вот то и дело восторженно прозревающим мужем.
И сейчас глядя на Ольгу Леоновну, понимала: судьба благоволит ко мне, именно так расположив события, а я приняла правильное решение после встречи с Ираклом, уже не моим Ираклом - мне замуж выходить не стоит. Вскакивающая по ночам с криком «Идея!» я, мои странные для женщины увлечения, кузня, мастерская, железо и смазка, алхимия и инструменты - кому такое понравится?
Такое точно не для мужа. Не для семьи.
Для семьи - это когда мужчина приходит из лавки или со службы, и всё, его голова больше не занята делами. Сразу вспомнился папенька, как он заходил в дом, сбрасывал на руки Прохора сюртук или шубу, кряхтел, снимая сапоги, улыбался мне устало, поднимался к себе. Потом, когда он уже в домашнем, сидел за столом, было видно, как он устал - руки двигались медленно, голова не поворачивалась, а под глазами были тени.
Когда ужин заканчивался, батюшка усаживался, вытянув ноги зимой - к камину, летом -на веранде. А я пристраивалась рядом и рассказывала о своём дне. Болтала без умолку, вертелась вокруг него, тормошила.
И когда папенька обнимал меня наконец, сжимал в объятьях, я понимала - ну вот, отдохнул. А отдохнув, он уходил в свой домашний кабинет, и снова там что-то считал, читал, писал в большие толстые книги или черкал на листочках.
Да, мой батюшка тоже был увлечён своим делом, но это не мешало ему быть хорошим семьянином и лучшим в мире отцом.
Вот только он был мужчиной. И у него не было жены.
Да...
Я задумалась: каково это было, если бы у него была жена?
И снова посмотрела на Ольгу Леоновну. Вот так бы это и выглядело - она тихо качает головой, отвернувшись в сторону, вздыхает.
А если бы на месте князя была его жена с таким вот отстранённым взглядом, шевелящимися губами?..
Я только усмехнулась - нет уж. Я полностью права: жена-изобретатель, жена-механик, жена, помешанная на железках - плохая жена. Мужчины любят, чтобы женщины окружали их вниманием, чтобы восхищались ими и поддерживали во всех их начинаниях. Чтобы делали дом уютней, следили за свежестью и разнообразием пищи, и за чистотой и опрятностью одежды. А такая скука - точно не моё.
Нет, я не хочу семью.
Ещё с Ираклом я бы подумала об этом... Но кроме него, достойных внимания мужчин я не видела. Иракл же никогда не станет моим, да и я ему такая не нужна.
Решено: никаких мужчин, а моя любовь отныне одна-единственная, и это механика!
Я подняла глаза и встретилась с вопросительным взглядом гранд-мэтра.
- Да? - уточнила я. Может, и я прослушала что-то, объясняясь в любви любимым железякам и ставя мысленно крест на всех своих любовных историях разом?
- А как сделать так, чтобы это состояние засыпания продлить? Ведь не всегда получается проснуться, чтобы записать идею. Эх... Сколько же их так и пропало во сне!
Он горько сморщился, вспоминая, видимо, кладбище собственных идей. И судя по горькому выражению лица, кладбище было большим.
- Не знаю, - протянула я, размышляя, что нужно сделать, чтобы мгновенно выйти из сна. -Спать в неудобной позе? Чтобы просыпаться, едва заснёшь. Ммм... Сидя?
И я вопросительно глянула на гранд-мэтра. Он был задумчив и явно сомневался.
- И держать что-то тяжёлое! - выдала я быстро. - Чтобы оно выпадало из рук, как только заснёшь, и грохотало!
Его сиятельство смотрел перед собой, и я воочию увидела, как в голове у него галопом неслись мысли.
- А если не очень-то хочется спать? - пытливо сощурился он, выныривая из своих мыслей. Тут я легко ему могла подсказать и даже улыбнулась:
- Ну так не поспите пару ночей, будете и стоя засыпать.
Взгляд графа снова уплыл куда-то вдаль, он подпёр рукой подбородок и пробормотал: «Очень интересно... Очень...». Княгиня отвернулась и прикрыла лицо ладонью. Её тяжкий вздох и покачивание головой подсказали, что я, кажется, нарушила покой этой семьи -новые опыты, бессонные ночи... а ещё шум падения тяжёлых предметов.
Мне стало ужасно неловко - вот ведь сболтнула, отплатила за всё добро, что княгиня для меня сделала! Теперь ей терпеть грохот и... не знаю, может и ругаться с мужем?
Представилось, как князь, сидя на стуле, засыпает, в руках - две чугунные болванки, они с ужасным грохотом падают, сотрясая стены особняка. Падают на пол и на ногу князя. Ой, ой, святая механика!
51. Лиззи Ларчинская
- Ольга Леоновна, простите!
Сказала и подумала - сколько же можно биться лбом в стену? Всегда лучше молчать, чем вот так благодарность проявлять. Даже зуб заныл от досады, самый дальний Её сиятельство посмотрела на меня, на лице - болезненная гримаса.
- Ах, деточка! Я же знала, за кого замуж выхожу. Не ты, так кто-то другой натолкнул бы на мысль. Не на эту, так на другую, - она обречённо махнула рукой.
Я только понимающе покивала.
- Сочувствую... - проговорила тихо, перескакивая мыслями с утверждения в правильности выбора («никогда не выйду замуж!») к выбору слов, чтобы распрощаться и уйти.
Но князь неожиданно вынырнул из своих захватывающих размышлений.
- Так, сударыни, минутку подождите и продолжим с места про замужество, - и полез во внутренний карман.
С места про замужество?
Меня едва не перекосило. Не успела!
В который раз за вечер я упрекнула себя за то, что не слушаю собственные порывы. А надо бы. И промолчать надо было несколько раз и бежать - ведь дважды сигналы были. А теперь опоздала.
Значит, попалась...
И пока князь вынимал маленький блокнотик и коротенький карандаш из внутреннего кармана домашнего сюртука, что-то там чёркал, а потом прятал обратно, я вопросительно взглянула на княгиню. Она смотрела так, будто извинялась. Или просила потерпеть. Или... или что?
А князь снова уставился на меня, сияя улыбкой.
- Ты полна идей, Лиззи! Я бесконечно рад, что ты учишься в нашей Академии. Если бы я был суеверным, то сказал, что ты принесла нам удачу.
И вдруг ни с того, ни с сего князь резко сменил тему.
- Как, сударыня, вы планируете жить после окончания академии? Чем хотите заниматься?
- Да. Чем? - неожиданно поддакнул молчавший почти весь вечер Волдемар.
О! Что-то внутри неприятно задрожало. Кажется, это жирное пять, шесть и весь последующий ряд натуральных чисел. Но я же девица обученная. Прямо здесь и обучалась, в этом же доме, кому и как улыбаться, и даже как улыбаться, если совсем невесело. И потому ответила с приятной улыбкой:
