Упрямо молчу, чем сама себе начинаю напоминать того, кому посвящаю эту тишину.
– Ты ведь думаешь о том парне из игры, да? – Катя осторожно касается моего плеча. Вместе с ее ладонью на меня ложится вся тяжесть осознания – Оникс и правда начинает нравиться мне.
Иначе почему я вспоминаю именно его?
– Оникс предложил создать с ним свою гильдию, – не поднимая головы, роняю я. – И я не знаю, зачем ему это. Почему я?
Катя собирается ответить, но из-за поворота в коридоре вдруг появляется Вова. Я настороженно выпрямляюсь. Что здесь делает друг Вадима? Но Лисин, будто распознав мое напряжение, поднимает руку и звенит связкой ключей от раздевалок и спортивного зала.
– Чего вы тут шушукаетесь? – с ухмылкой спрашивает он и выбирает из связки ключ от женской раздевалки.
Мы с Катей пропускаем его к двери, но возвращаем колкость:
– А ты с каких пор сторожем подрабатываешь? – спрашиваю я.
– Препод попросил открыть раздевалки, пока с журналами разбирается. Там какая-то запара случилась.
Он открывает раздевалку, но пропустить нас с Катей внутрь не спешит. Встает перед дверью как вышибала. Только вот враждебности от него не исходит, и я даже теряюсь, когда Вова вдруг с улыбкой спрашивает:
– Идете в выходные на день рождения Алены?
– Да нас не то чтобы звали. – Обида проскальзывает в голосе Кати, хотя она явно старается спрятать чувства.
Как-никак они с Аленой долго дружили. Это сейчас старосте башню снесло от любви. Она забыла про подругу, отсела на уроках, да еще и на день рождения не пригласила…
Мне даже становится обидно за Катю. Чувство незнакомое, непривычное и горькое. Будто еж под грудиной свернулся.
– Вы чего, в чат не заглядывали? – вскидывает брови Вова. – Всех пригласили. Даже одиннадцатый, который с нами на физру теперь ходит.
Я пожимаю плечами. Не до чата было. У Кати же телефон вовсе в раздевалке остался, и теперь глаза Черновой лезут на лоб.
– Что за внезапный пир на весь мир? Откуда такая щедрость… и смелость? Столько людей позвать – с ума сойти!
– У Алены вроде как дача в выхи свободная будет. Говорит, дом большой. Всем места хватит, – делится Вова тем, что случилось в зале за наше недолгое отсутствие.
– А одиннадцатый там зачем? – интересуюсь я из чистого интереса.
На тусовку все равно не поеду. К тому же раз там будет выпускной класс. Кирилл не упустит возможность погулять, а видеться с ним сейчас нет никакого желания.
– Парень Алены дружит с пацанами из одиннадцатого, – подсказывает Катя, и все встает на свои места.
В коридоре становится шумно. Это ребята вышли из зала и направляются по раздевалкам. Вова резко вспоминает, что еще не открыл раздевалку парней, и убегает.
Жду, пока Катя переоденется, в коридоре. Не хочу толпиться в тесной каморке, куда сейчас набились девчонки из двух классов. Там и нашему десятому одному места мало, а тут еще и соседки появились…
Из раздевалки Катя выходит задумчивая и хмурая.
– Представляешь, они все теперь только про эту тусовку и говорят, – делится она. – Ты бы слышала…
– Да нет, я очень рада, что не слышала, – усмехаюсь я. – Все равно идти не собираюсь.
– Что?! Почему?
Катя широко распахивает глаза и смотрит на меня, как кот из «Шрека». Надеюсь, это не то, о чем я думаю… Пожалуйста-пожалуйста!
Вопреки всем безмолвным мольбам, Катя хватает меня за руку и просит:
– Ты должна пойти со мной! Пожалуйста!
Отнекиваюсь, всеми силами отпираюсь от того, чтобы ехать на дачу в выходные. Применяю все свои любимые отговорки: я не тусовщица, ненавижу людные места, я сыч! Но ни одна не работает.
– Дарьяна, хотя бы подумай об этом, ну! Я хочу пообщаться с Аленой… Как раньше…
Ее голос звучит до того тоскливо, что, если бы не видела лица Черновой, решила бы, что она плачет. Но она стряхивает с себя это наваждение и продолжает уже ровным голосом:
– Понимаешь, там будет толпа людей, но из всех старших классов я общаюсь только с Аленой. И теперь с тобой. Если Алена не захочет… не сможет со мной болтать, я останусь на вечеринке совсем одна!
– Ты хочешь, чтобы я стала твоим запасным колесом?
Я надеялась, что это прозвучит шутливо. Но, стоит словам сорваться с губ, понимаю: вообще-то, это обидно.
– Из твоих уст звучит как-то отвратительно, но юлить уже поздно. Так что да, – всплескивает руками Катя и разочарованно поджимает губы.
Что ж, не могу сказать, что сильно огорчена. Все же подругой я ее не считала. Приятельница. Одноклассница, которая вдруг оказалась неплохой компанией.
Как и Оникс, Катя мне никто. Просто временное общество, где каждый извлекает какую-то выгоду.
С Черновой я хотя бы знаю – какую.
– Я подумаю, – вру я, хотя решение уже принято.
– Спасибо, – виновато улыбается Катя. – Подумай. Наверное, тебе эта вечеринка тоже пошла бы на пользу.
– И как же?
Вижу, что она не хочет говорить, хотя сама затеяла этот разговор. Терпеливо жду, и Катя все-таки произносит:
– Тебе нужно выныривать из игр, если не хочешь, чтобы реальные чувства из нереального мира разбили тебе сердце.
Я легко расшифровываю ее слова.
«Привяжешься к Ониксу, к неизвестному парню по ту сторону экрана, – будешь страдать».
Но как же странно это слышать от девушки, которая точно так же страдает – по подруге, которая о ней забыла.
Глава 14
Когда после занятий выхожу из школы, на крыльце меня ждет не только Марк. Брат стоит в большой компании, где каждое лицо мне знакомо. Тут и ребята из нашего класса, и из одиннадцатого. Не знаю, о чем они болтают, но все улыбаются, смеются… Будто завтра каникулы, до которых еще не близко.
Марк замечает меня и машет рукой, подзывая к себе. Обхожу толпу, чтобы не идти напролом, и одновременно осматриваюсь. Нет ли рядом Кирилла? Но Елина на горизонте не видно. Вот и отлично.
– Идем? – указываю на школьные ворота.
К моему облегчению, брат кивает. К несчастью, добавляет:
– Сейчас, только ребят позову.
– Что? Зачем?
Марк улыбается, будто собирается сообщить радостную новость. Я же понимаю – с братом домой в спокойствии и умиротворении не доберусь. И точно!
– Мы с пацанами в кино собрались, как раз в нашем районе. Хочешь с нами?
Даже не спрашиваю, что за фильм. Вжимаю голову в плечи, из-за чего половина лица утопает за высоким воротником красной куртки. Осталось только белую шапку до носа натянуть, и стану похожа на перевернутый захлопнувшийся покебол.
– Ясно, – смеется брат, считывая очевидный ответ. –
