от неожиданного прилива отвращения, однако на лице не дрогнул ни единый мускул.
— Я всего лишь хотела узнать, когда прибудет служебный поезд, — спокойно ответила она.
— А куда же вы спешите? — он опрокинул в себя стопку и глубоко вдохнул. — Вы так… настойчиво просились к нам. Что же изменилось, дорогая? — голос его звучал подозрительно слащаво.
Колдунья невольно сжала ладонь. Все внутри кричало о том, что нужно срочно уходить. А мужчина продолжал, не стесняясь, разглядывать сидящую перед ним девушку. От неприязни, которой он с лихвой одарил девушек прошлой ночью, не осталось и следа.
— Ничего не изменилось, — со все той же нарочито равнодушной вежливостью продолжила она. — Вы очень гостеприимны, но нам бы хотелось поскорее оказаться в городе.
— Вот как, — он внимательно посмотрел в глаза Илинеи. — Ничем не могу вам помочь. Начальство передо мной не отчитывается! — он положил ладонь на ее руку. — Но я был бы рад, если бы вы подзадержались. Мы бы оба от этого выиграли, — он погладил ее по руке, и колдунья тут же отстранилась.
— Что ж, это все, что я хотела узнать, — колдунья поднялась из-за стола, — а по сему я вас покину…
Мужчина поднялся следом и встал посреди дороги, не позволяя обойти его. Сердце колдуньи забилось быстрее, а мозг услужливо подкинул мысль о том, что нож остался в сумке. Однако вида девушка не подавала. Она упрямо смотрела ему в глаза.
— Куда же ты пойдешь, милая? — бригадир зловеще улыбнулся. — Темно на улице, холодно. Еще свалишься куда-нибудь, — он чуть наклонился вперед, непреступной громадой возвышаясь над Илинеей.
— Вчера вас это не слишком беспокоило! — резко бросила девушка и попыталась шагнуть вперед, однако мужчина не сдвинулся с места. — Пропустите меня, пожалуйста… — сквозь зубы процедила она.
— Какая прелесть! — рассмеялся мужчина. — Родители воспитали тебя куда лучше, чем твою хамоватую подружку, — он подошел почти вплотную и схватил колдунью за подбородок. — Да и с личиком тебе больше повезло! Вот уж не думал, что в этих местах такое сокровище водится…
Илинея резко дернула головой и отошла на шаг, чувствуя, что бедром уперлась в спинку кровати. По спине пробежался холодок. По-хорошему уйти явно не получится… Усмехнувшись, мужчина погасил фонарь и вновь сократил дистанцию.
— Да ладно тебе, золотко, чего ты дергаешься? — он положил руку на очерченную корсажем талию и медленно повел ее вниз. — Тебе наверняка было одиноко в холмах, — Илинея попыталась вырваться, но мужчина повалил ее на кровать, прижимая всем весом. Колдунья машинально ударила его по лицу и тут же сама схлопотала пощечину. — Ну-ну, не психуй, тебе понравится! — он провел ладонью по ее бедру, заходя под юбку.
— Мне уже приходилось резать людей, — чувствуя, как в жилах стынет кровь, сдавленно произнесла Илинея, — если понадобится… — тело замерло и совсем не слушалось.
Мужчина, пытавшийся расстегнуть корсаж, на мгновение замер, а потом вновь засмеялся, хватая колдунью за руку и прижимая у нее же над головой. Колдунья застыла, не в силах пошевелиться, и широко раскрытыми глазами смотрела на него. Мерзкое чувство беспомощности, как мощнейший паралич, сковывало все от движений до мыслей.
— Чем же резать будешь? Своим острым языком? — спустив штаны, он потянул ее за волосы, вынуждая повернуть голову. — Я бы попробовал, но ведь укусишь же…
В глазах потемнело. Илинея уже ничего не слышала из того, что он нес. Все это происходило словно далеко-далеко. Она чувствовала, как медленно с нее стягивали чулок, но ничего не могла сделать. Весь пыл куда-то улетучился, и девушка будто наблюдала со стороны. Время замедлилось. Колдунья чувствовала, как из-под ног уходит земля, а по венам раскаленным металлом сочится неведомая сила, собираясь на кончиках пальцев. Воздух с трудом проходил в легкие. Через мгновения неясный свет стал пробивать сквозь помутнение, и, услышав крик, колдунья очнулась. Она проморгалась, осознавая, что больше ничто не сдерживает ее и медленно поднялась на ноги. На полу, скрючившись от боли, лежал бригадир и медленно развеивалось видение клинков, пронзающих его тело. Никакой крови, никаких ран. Чистая боль, воплощенная в сияющие лезвия. Пустым взглядом она осмотрела бригадира и без раздумий бросилась прочь. Сердце колотилось, пытаясь вырваться наружу, руки дрожали, а в груди кипели страх и ярость. Осознание того, что едва не случилось с ней, волной накрыло Илинею, когда она безвольным телом ввалилась в вагончик.
Рида, открывшая рот, чтобы бросить какую-нибудь колкость, тут же замолкла и резко подскочила со стула, подбегая к Илинее. Не в силах стоять на дрожащих ногах, колдунья рухнула на руки подруги и вцепилась в ее плечи.
— Пожалуйста, давай уйдем отсюда, — тихо, ломаным голосом проговорила она. — Прямо сейчас. Давай уйдем!
Рида застыла в ступоре, шокировано глядя на подругу, которую трясло сильнее обычного. В уголках светлых глаз собрались капли слез, а самой колдунье словно с каждой секундой становилось только хуже. Будто каждое мгновение она снова и снова переживала нечто ужасное. Рида с трудом отцепила от себя израненные пальцы и за плечи встряхнула колдунью.
— Да что случилось?! Все же нормально было!
Колдунья прерывисто вдохнула, пытаясь хотя бы на пару мгновений успокоиться.
— Бригадир… он…, — ее голос резко сорвался. — Просто давай уйдем, прошу тебя… — хрипло произнесла она, сглатывая застрявший в горле ком.
Лицо Риды словно потемнело. Колдунья почувствовала, как сжимаются руки, поддерживающие ее за плечи. Ярость. Холодная и злая. Голодная и отчаянная. Почти та же, что подвигла девушку ринуться за братом в огонь. Илинея смотрела в потемневшие глаза с неясным страхом. Почти механически Рида усадила подругу на кровать и молча взяла сумку с инструментами.
— Рида, стой! — подалась вперед колдунья, но девушка уже вышла. — Врах…
Думать о том, что собралась сделать Рида, страшно, но сил останавливать ее не было. Как, впрочем, и желания. Мозг, смакуя, проигрывал эти отвратительные моменты и словно надеялся на высшую кару. Однако точно не руками Риды. Колдунья коротко выдохнула, уткнулась носом в подушку и поджала колени. По телу словно до сих пор водили чужие руки, и вряд ли это ощущение можно смыть. А ведь не будь она магом, все кончилось бы совсем по-другому, и мысли об этом сводили с ума не хуже самих действий. Она вздрогнула, когда почувствовала руку на своем плече, однако это был всего лишь Хиса, который сочувственно смотрел на колдунью. Илинея подняла на него затравленный взгляд и, улавливая на грани слышимости какой-то стук, невольно расслабилась.
— Все будет хорошо, — тихо произнес он, погладив ее по плечу.
Колдунья сдавленно улыбнулась. Все будет хорошо… Доцентка из академии часто говорила на это заявление, что любому «хорошо» еще
