уже серьезно пояснил он. — На нас приходится только треть сделанного, остальное полностью его заслуга. Надеюсь, мое откровение удовлетворило ваше любопытство?
— Да, — после паузы ответила Ная, передернув плечами. Ей хотелось как можно скорее завершить разговор и остаться в одиночестве, чтобы подумать, но что-то подсказывало, что удастся не скоро — больно гневно пыхтела за спиной Луиза. — Я готова сотрудничать. Признаюсь, не ожидала.
— В конфликте с отцом мы близки к переломной точке, после которой или установится мир, или Верну захлестнет войной. Настал момент, когда каждый должен держаться за всех союзников, искренность для этого подходит как нельзя лучше. Мы и так многого лишились после гибели графа Мейсома.
— Подождите, — Ная жестом остановила Крейга и нахмурилась. — Лорд Мейсом был лоялен королю.
— По мнению общественности. Открыто поддерживать мятежников он не мог, но снабжал подробной информацией о происходящем в столице и настроениях при дворе и в дворянском собрании, — ответил он, поднимаясь, и вздохнул. — Не представляю, что нас ждет дальше. Макс — неоперившийся птенец, которым будет крутить в своих интересах любой встречный.
— Беспокоитесь, что он не справится?
— Графиня Авильон, бесспорно, прекрасная женщина, но по происхождению иностранка, и ее авторитет при дворе не так высок, а из сына она воспитала человека высшего света, не владетеля графства. При всей симпатии к Максимилиану, я предпочту видеть лордом Шинты его родственника, даже если случится это через пять лет, — решительно сказал Крейг и вежливо склонил голову, прощаясь. — До встречи, госпожа Гильрани. Надеюсь, увидеть вас послезавтра на приеме в резиденции.
— Я провожу, — Луиза поднялась с кресла и ловко подхватила принца под руку, но у самой двери обернулась на Наю и гневно чиркнула большим пальцем себе по горлу, одними губами пообещав серьезный разговор вечером.
Полчаса спустя Дорг с самым заговорщицким видом поделился, что Лу велела подать карету и уехала вместе с принцем в его резиденцию. Ная ехидно заметила, что ее сиятельство явно всячески утешает принца после встречи с редкостной нахалкой и домой вернется не скоро, но пояснять разочарованной публике в лице приятеля ничего не стала, после чего они замечательно скоротали вечер за игрой в карты. Жульничали по мере сил оба, так что призовую бутылку, разнообразия ради купленную в соседней лавке вскладчину, распили, не отходя от стола.
— У меня такое чувство, что мое кабаре превратилось в банальный кабак, а мои сотрудники окончательно пропили последний разум, — Луиза раздраженно кинула на стол перчатки и, подняв недопитую бутылку, всунула ее в руки выглянувшей на шум служанки. — Унеси с глаз. Мне надоело, что вы разоряете мои же запасы, и если еще раз увижу, повыгоняю обоих!
— Кто-то сегодня в плохом настроении, — Ная благодушно посмотрела на нее. — Вообще-то мы всегда оплачиваем, так что не велики убытки, а в этот раз честно купили. К тому же я на тебя не работаю, а…
— Ты! — забыв о всяком воспитании, Лу по-простому ткнула ее пальцев в плечо, после чего тем же пальцем указала в сторону лестницы. — Ко мне. Живо.
— Удачи, — шепотом пожелал Дорг, но под тяжелым взглядом стушевался и разом вспомнил про разобранные карты и неубранную посуду.
Ная же медленно встала и, не торопясь, пошла наверх, умудряясь загородить собой всю лестницу, чтобы Луиза не смогла подняться первой, а в кабинете нахально развалилась в кресле за ее столом.
— Я вас внимательно слушаю, графиня, — вальяжно сказала Ная, подражая некоторым неприятным чиновникам с завышенным самомнением, с которыми ей доводилось встречаться. — С чем пожаловали? Не стойте, присаживайтесь.
— Ах ты бессовестная, наглая, распустившаяся… — подобрать приличного определения подруга не смогла, а до совсем уж ругани опускаться как всегда сочла выше собственного достоинства, и ограничилась тем, что с силой хлопнула дверью. Бедный Дорг наверняка устрашился еще больше и кинулся сам мыть зал.
— Что, его высочество остался недоволен?
— Нет, — нехотя призналась она, присаживаясь в кресло.
— Тогда о чем речь? Если он не совсем идиот, то понимает, что барды далеко не покладистые котята, которые на задних лапках скачут вокруг титулованных особ, и другое поведение вызвало бы гораздо больше вопросов. Если все же идиот, могу только посочувствовать. Нам.
— У любого человека должно быть чувство меры! Ты не с глубоко провинциальным бароном разговаривала, который выбирается из своего захолустья в свет раз в три года!
— Если так подумать, относительно столицы и Лангрия то еще захолустье.
— Заканчивай балаган, — резко одернула Лу, стукнув ладонью по подлокотнику.
Ная, затрепетав от такой суровости, еще и ноги на стол закинула.
— Ная, — подруга потерла лоб и, не сумев усидеть, встала, прошлась по кабинету, остановившись, наконец, у стола. Оперлась о него руками и холодно сказала. — Это не интрижка двух аристократов, пытающихся доказать друг другу свою значимость. Пусть кто-то называет игрой, но ставка здесь — не домик на побережье и не бутылка вина. От жизни одного человека зависит будущее Лангрии, если не всей Верны. И, дорогая, позволь напомнить, еще вчера ты выражала готовность к сотрудничеству и громко заявила о том, что пересмотрела политические убеждения.
— Я согласилась только на встречу и не обещала, что кинусь закрывать его грудью. А ты, я погляжу, решила пойти по стопам брата? Проснулась семейная страсть управлять судьбами мира?
— Во мне проснулось здравомыслие! Если что-то зависит от меня, я разобьюсь, но сделаю. И очень надеялась, что ты разделяешь мои убеждения и представляешь из себя нечто большее, чем простая любительница денег!
Ная скрипнула зубами. Ссора вышла какой-то пустой и ненужной, но остановиться не получалось — слишком задели за живое упреки в том, что она устроила представление. Да, устроила. Только Лу отчего-то упрямо не хотела признавать, что это нормально, как будто дело касалось ее лично, а не заказчика, пусть и титулованного. В конце концов, она и сама неплохо юлила и прекрасно знала, когда следует нарушить правила приличия, чтобы достичь результата.
— Извини, — кое-как подавив лезущий на язык и совершенно неуместный вопрос о том, не связан ли такой интерес Луизы с тем, что Крейг молод и привлекателен, тем более для столь же молодой графини со схожей жизненной драмой, выдавила из себя Ная.
Ляпни это, и разругались бы всерьез и надолго — Лу всегда оставалась верна в первую очередь делу, иногда до абсурда пренебрегая собственными интересами. Пожелай она кого-то соблазнить, наверняка бы первым делом убедилась, что вокруг нет нуждающихся в ней, а из-за угла не выпрыгивают конкуренты, только и ждущие возможности отобрать кабаре.
— Но я все равно не понимаю, что тебя так разозлило, — Ная убрала ноги со стола
