— А что же это? — Коко щелкает пальцами, возвращая в скрин парочку в белом лимузине.
Кое-что изменилось. Передо мной больше не статичное фото, а медлительное воспроизведение эпизода. Не иначе Марианна успела раздобыть его для меня, пока мы шли к машине. И не одну запись, а целых три. Первой нарушение режима парковки зафиксировала «стрекоза», она зависла метрах в трех над землей, очень типичная дрожь изображения, в унисон взмахам микроскопических крыльев. Машина останавливается, виден профиль черного шофера в очках. Он выходит, смиренный и сдержанный, спокойно распахивает дверь, но чувствуется, как парень напряжен. Даже бесстрастной своей физиономией он ухитряется показать боссу, что пошел на нарушение под давлением. Затем — левая нога Ксаны, кружева на брюках, ворох бумаг, профиль мужчины, резко отодвигающегося в глубину.
И почти сразу, с отставанием на секунду — та же сценка, но с другой стороны улицы. Ничтожно малое время для наводки на резкость, картинка более четкая. Сто процентов — это не «стрекоза», а «жук» со стационарной оптикой. Первым делом фиксирует номера машины, в углу кадра всплывает окошко с данными по черному «ягуару». Год и месяц выпуска, место продажи, технические характеристики, условия кредита, адрес последнего техосмотра… «Жуку» не требуется разглядывать номер на багажнике, это развлечение для живых дорожных патрульных. Он считывает информацию из бортового компьютера, из скрытых радиомаяков, зашитых в двигателе; он прогоняет ее сквозь базы данных. Если бы прошлое «ягуара» вызвало сомнения, «жук» бы заблокировал двигатель, и спустя минуту на проезжую часть плюхнулась бы реактивная «бандура» федералов…
Я вспоминаю документальный фильм о последнем случае угона автосредства. Кажется, курьез произошел лет пятнадцать назад, под Иркутском… А вот это настолько интересно, что на минутку забываю о своей супруге. Включается третий ракурс. Сверху. Со спутника. Ксана уже вышла, закидывает на плечо сумочку, что-то говорит в браслет. Вероятно, заказывает такси. Шофер Сибиренко возвращается на свое место. Сомнений больше нет, это личный «ягуар» моего босса. Просто те три раза, что я его мельком видел, Лев Сибиренко пользовался другими машинами. Но «ягуар» меня заботит меньше всего. Ксану забирает «мерседес» с желтыми «шашечками»; отрезок пустой улицы, выезд из гаража.
Я думаю о спутниковой съемке. Это слишком круто и невероятно дорого, чтобы отслеживать, кто бросил окурки мимо урны. За Сибиренко следят, и задействована особая программа, мгновенно активизирующая камеры спутника, едва на Земле Лев Петрович попадает в неприятное положение. Всем известно, кто контролирует спутниковые сети, родное Управление тут отдыхает.
Я думаю о Марианне и о том, откуда у нее эта запись. И прихожу к выводу, что карточные партнеры тут ни при чем. Руку могла приложить сестричка Клементина; у Клео, при всем ее антагонизме с Серым домом, огромные возможности. Она профессионал и превосходный аналитик. Госпожа подполковник никогда не пойдет со мной в лесбийский клуб, но способна сделать на пару шагов больше, чем от нее требовалось.
«Бентли » обгоняет транспортный поток по выделенному для спецсредств рельсу. Соскочив в тоннель под Дворцовой набережной, машина с красным номером обменивается паролем со шлагбаумом и занимает резервную правительственную полосу. Каждому ребенку известно, что красные номера принадлежат представительству президента и прочим федеральным структурам, расквартированным в Петербурге. За исключением силовиков — у этих своя расцветка и свои методы передвижения. Выше автострад и аркад метро с низким жужжанием проносятся их винтовые легкомоторные машины; используются посадочные площадки на крышах специально выделенных домов. Мне как-то довелось летать на такой машине, правда, принадлежащей МВД. Сверху вечерний город похож на россыпь разноцветных, моргающих в разном темпе кубиков. Через каждые триста метров на крышах встречаются разбегающиеся световые узоры, торчат штанги с маяками наведения и светят прожектора. У преступника, оснащенного наземным средством передвижения, нет ни малейшего шанса уйти от преследования…
«Бентли» выныривает на поверхность. И тут выясняется, что помимо элитных номеров машина клуба обладает правом внеочередного въезда на рельсовый путь. В долю секунды оператор участка переговаривается с бортовым компьютером, и вот полтора десятка водителей провожают роскошную иномарку злобными взглядами. При сцеплении с рельсом не ощущается даже толчка…
— В этой тачке нет лишних глаз. — Коко скидывает туфли, освобождает прическу от гирлянд. Белокурые волосы волнами покрывают грудь. — Хочешь меня, блондинчик?
Повинуясь тому, что мы называем «профессиональным инстинктом», я задаю поиск по теме «Реаниматоры». Мне нужны фамилии всех людей, которые имели отношение к шоу, и сравнение их с теми, кто делает теперешнюю «Жажду». А заодно сравнение с теми, кто участвует в руководстве фирмы Костадиса. Это очень непросто, про «Салоники» мне известно лишь то, что раздобыла Клементина.
Я сам не понимаю, чего хочу добиться подобными манипуляциями. Коко краем глаза следит за мной, одновременно примеряя перстни и бусы.
Милена Харвик и переодетая рыжая. Рыжая и Ксана. Ксана и Сибиренко. Госпожа подполковник что-то разглядела, а я — нет…
…Нас было четверо, когда мы раздобыли «Реаниматоров». Все из одного класса, кроме сеструхи Андрея, она училась годом младше. У Андрюхи был знакомый, который «варил» в системах безопасности и знал несколько способов обойти запреты.
В те годы, до принятия общеевропейского уголовного кодекса, запретов было множество. Впереди планеты всей шествовали немцы, они первыми двинули идею идентификации бытовой техники и владельцев. Сначала речь шла всего лишь о защите от краж, ведь «домовые» только входили в обиход и были по карману не каждой семье. Это сейчас человеку, чей принт не зарегистрирован хозяином дома как дружеский, светит разряд тока и укол снотворного за попытку прикоснуться к чужим тапочкам. Раньше все было не так. Воры взламывали двери и выносили технику. Пока немцы не придумали добавить к функциям зашитого в ладонь чипа опознание возраста. Если тебе не исполнилось четырнадцать, шестнадцать или восемнадцать, ты не мог просмотреть программы с соответствующим количеством крестов. Купленный на кровно заработанные деньги родной тиви или компьютер просто-напросто отказывался переходить на нужный канал. Германская техника даже не требовала паролей или прикосновений. Она чуяла твое прыщавое присутствие в комнате и перескакивала на соседнюю волну, либо возвращала на предыдущую страницу в поиске.
Евросоюз принял решение вводить в схему каждого компа и телевизора чип возрастного контроля. По виртуальным пиратским библиотекам был нанесен страшный удар. Взрослые теперь не могли посмотреть порно в присутствии несовершеннолетних детей. А наша развеселая компашка, даже раздобыв пиратский диск «Реаниматоров», не могла насладиться им ни у кого дома. Недавно утвержденный Думой Комитет по цензуре со скрипом разрешил просмотр «Жажды» без ограничений по возрасту, но «Реаниматоров» они зарубили.
Андрюха намекнул, что есть на примете плеер, собранный вручную. Он не ворованный, но не совсем чистый, и тот умелец, что его собрал, каким-то образом отключил возрастную релюшку. Мы скинулись вчетвером, купили этот кошмарный самодельный агрегат и поехали к Андрюхиной сестре; у нее дома было спокойнее всего. Мы охладили пиво, вскрыли мешок чипсов и с некоторой робостью воткнули диск.
