защищаем.
– Война войной, а под пули и ядра зря лезть не следует, – покачала она головой и умолкла. Я тоже притих.
– Сыграйте нам что-нибудь, Платон Сергеевич, – попросила она после паузы. – И спойте. Катя вас хвалила, – она глянула на служанку, которое все это время не проронила ни слова, забившись в уголок.
– Что спеть, Анна Алексеевна? Веселое или грустное? Про войну или любовь?
– Про любовь, веселое, – ответила она.
– Про нее веселых песен не бывает.
– Отчего? – удивилась она.
– Не знаю, – развел я руками. – Но все песни про любовь грустные.
– Хоть такую, – согласилась она.
Я взял гитару и пробежался пальцами по струнам. Что ей спеть? Что, если Антонова нашего, Юрия Михайловича? Про любовь у него замечательно. Простенько, но трогает душу. Нет, не буду. Простоваты песни Антонова для этого времени, тут привыкли к «изячному». В высшем обществе, естественно. Дамы здесь не какают, а порхают, аки бабочки, и пахнут розами. Ладно, ограбим французов. Нечего их, супостатов, жалеть.
Tombe la neige.
Tu ne viendras pas ce soir
Tombe la neige.
Et mon coeur s’habille de noir…[38]
Глаза у графини стали большими, Катя придвинулась ближе. А то! Мировой хит. И неважно, что сочинят через полтора века.
…Tu ne viendras pas ce soir”,
Me crie mon désespoir
Mais tombe la neige,
Impassible manège.[39]
Я умолк и поклонился – ну, насколько это можно сделать сидя. Графиня похлопала в ладоши.
– Браво, Платон Сергеевич! Вы и по-французски сочиняете?
– По мере сил, Анна Алексеевна.
– Это вы о своей возлюбленной пели?
– У меня нет возлюбленной, Анна Алексеевна. Вообще никого – один как перст.
Сказав это, я хотел было шмыгнуть носом и пустить слезу, но решил, что будет перебором, поэтому только вздохнул.
– Странно, – покачала она головой. – Мужчина вы пригожий, статный, образованный. И офицер храбрый, как мне поведали. Стихи сочиняете, поете. Неужели не нашлась та, которая полюбила бы вас?
– Кого любить, Анна Алексеевна? Нищего подпоручика? Я-то и дворянином стал менее месяца тому, до этого в мещанах числился. Бастард…
Она сконфуженно умолкла.
– Кстати, – спросила минутой спустя. – Почему за чаем вы отказались от яиц и попросили каши?
Я понял, что графиня хочет сменить тему разговора.
– Привык, Анна Алексеевна. К слову, гречневая каша – это здоровая пища, в отличие от яиц, – я едва не сказал «в майонезе», – в соусе из желтков и сливочного масла. Это я вам как лекарь говорю.
– И чем же грозит нездоровая пища? – заинтересовалась она.
– Расстройством пищеварения, рыхлостью тела. Может испортиться цвет лица, на теле явится сыпь.
– Вы шутите?
– Отнюдь.
– Послушать вас, так мне следует рассчитать повара и нанять кухарку из простонародья, – улыбнулась графиня.
– Зачем? Повар у вас, судя по всему, искусный, и платите вы ему немало. Вот он и старается. А как можно угодить хозяйке? Подать ей вкусное блюдо. Если прикажете варить кашу, он ее приготовит, как и другие кушанья.
– Хм! – сказала она. – Велю Жюлю поговорить с вами. Вы расскажете ему о здоровой пище, а он пусть приготовит. Надеюсь, вас это не затруднит?
– Нисколько, – поклонился я. – Будет интересно попробовать щи или борщ в исполнении француза.
Орлова засмеялась, Катя ее поддержала.
– Вы так любите борщ? – спросила графиня, отсмеявшись.
– Обожаю, особенно на говяжьей косточке. Царское блюдо!
– Скажете, Платон Сергеевич! – улыбнулась Орлова.
– Его очень любила императрица Екатерина Алексеевна[40].
– Хм! – графиня посмотрела на меня с интересом. – А вы неплохо осведомлены о жизни коронованных особ. Откуда?
– Читал много.
– И где о таком пишут?
– За границей.
– Я жила там, но подобного не читала, – сказала графиня, – но не удивлюсь, коли пишут. Чего только не говорят о русских! Вы там чем занимались?
– Лечил людей.
– Успешно?
– Не жаловались.
– Яков Васильевич вас хвалил.
– Его превосходительство добрый человек. Признаюсь, Анна Алексеевна: лекарь я неплохой, но хирург никудышный. Ну, там пулю достать, рану зашить, перевязать могу, а вот отнять руку или ногу – увы! – я развел руками.
– Скромничаете, – не согласилась графиня. – Просто так Яков Васильевич хвалить не станет – не тот человек. Сейчас я вас испытаю. Не возражаете?
– Ничуть.
– У меня к вечеру нередко болит шея, а то и голова.
– В каком месте?
– Здесь, – она указала на затылок.
Ага!..
– Могу я вас попросить покрутить головой? Вот так! – показал я.
Она недоуменно посмотрела на меня, но подчинилась. Сделав несколько движений, сморщилась.
– Хрустит в шее?
– Да, – подтвердила она.
– Остеохондроз.
– Это что?
– Заболевание шейного отдела хребта. Обычно наступает в зрелом возрасте, но встречается и у молодых. Болезнь не смертельная, однако доставляет неприятные ощущения.
– Как ее лечить? Я при болях принимаю лауданум.
– Вот этого не советую. Частый прием этого лекарства вызывает привыкание.
– И что делать?
– Как вы спите?
– То есть?
– Лежа или полусидя? Какая подушка?
– Обычная, из пуха, – пожала она плечами.
– Большая?
– Под плечи.
– Замените. Скажем, на такую, – я взял с сиденья подушку-валик. Разнообразных подушек в дормезе хватало. – Прикажите набить ее шерстью, лучше овечьей. Укладываясь спать, кладите под шею. Поначалу будет неудобно, но со временем привыкнете. Плечи при этом должны лежать на матрасе. Еще рекомендую массаж шеи и воротниковой области.
– Это что? – удивилась графиня.
М-да, прокололся. Лечебный массаж здесь пока не известен. Его методы только начинают разрабатывать, а в практику он войдет только в конце двадцатого века.
– Как мне это объяснить вам, Анна Алексеевна? Могу показать на ней, – указал я на Катю.
– Извольте, – кивнула графиня.
– Катенька, сядьте рядом и повернитесь к ее сиятельству спиной, – попросил я.
Служанка послушно выполнила просьбу, перед этим получив одобрительный кивок от графини. Я положил руки ей на шейку.
– Смотрите, Анна Алексеевна! При массаже пальцы и ладони лекаря согревают и разминают мышцы на шее и в воротниковой области, – я изобразил массаж. – Вследствие таких процедур они приобретают тонус и лучше держат голову, снижая нагрузку на хребет и тем самым ослабляя болевые ощущения. У дам шейки обычно тонкие, мышцы там слабые, их нужно укреплять. Еще помогает вращение головой – двадцать-тридцать раз в каждую сторону ежедневно. Можно и больше. Главное, чтобы регулярно.
– Не все понятно, но любопытно, – кивнула графиня. – Вы умеете делать этот… массаж?
– Я им зарабатывал на жизнь.
– Сделаете мне?
– Не сейчас. Нужно, чтобы экипаж стоял, в движении его качает.
– Что потребуется?
– Обнажить шею и плечи, лечь на живот и почувствовать себя покойно. Предупреждаю: вы можете испытывать боль. Небольшая допускается, но в случае сильной нужно непременно о том сказать. Еще понадобится немного масла –
