сил. Вой лишил голоса.
— Да, все, — прохрипела Ида, — все в порядке.
— У тебя опять были видения? — спросил Ишас осторожно, будто боялся спровоцировать новое.
— Да, сегодня опять началось. Я… Я не понимаю, Ишас, их столько времени не было.
— На тебе поэтому лица нет? Расскажешь, что видела и что тебя так напугало? Ты так влетела в кузницу…
— Меня не видение напугало, — Ида сделала паузу, собираясь с мыслями, решаясь, стоит ли рассказать все Ишасу. Поймет ли он? Поддержит ли? Поверит ли в нее или эта тайна окончательно отдалит их друг от друга. — Я нашла письма.
Ида рассказала ему все, начиная от далекого голоса и писем за печью до разговора с Сар-Микаэлом. Ишас слушал внимательно, не перебивал, лишь хмурился время от времени и сжимал руку в кулак. Он всегда так делает, чтобы скрыть страх или сдержать гнев. Когда Ида закончила, Ишас встал, отошел, повернувшись к ней спиной, сцепил руки за головой и пару раз качнулся на носках.
— Ты уверена? — Ишас вернулся на свое место и сел напротив Иды. — Это все звучит настолько немыслимо, настолько ужасно! Я ничего не знал о пророчестве. У нас никогда об этом не говорили, а после матери Йофас вообще не желает ничего слышать о храмах, Создателе и всем этом. Не знаю, может, он считал, что с ним несправедливо обошлись, забрав мать, но…
— Ишас, твой отец…
— Не надо, я в порядке, уже привык и не жду от него никаких проявлений любви. Знаешь, если б меня спросили, я бы сказал, что это у меня отец неродной, а не у тебя. Старый Пот любит тебя, по-своему, конечно, но любит. И теперь ты знаешь, на что он пошел и с каким страхом жил все эти годы. Ты представляешь?
— Да, я как-то не подумала, что он пережил. Мне пока тяжело во все поверить и вообще принять, понять, в голове какая-то каша.
— Все образуется, вот увидишь! Мы справимся! А насчет пророчества… его, наверное, лучше вообще забыть. Зачем притягивать беду, у нас и так вон какие-то постоянные напасти. Ущерб от воронов еще не полностью разгребли, — он заметил, как дрожь пробежала по ее телу.
— Вороны… Ишас, помнишь я про сон рассказывала, многое сходится и я начала думать, что вдруг пророчество…
— Ида, послушай меня, — он подался вперед и обхватил руками ее лицо, — посмотри на меня, это пророчество не может быть о тебе! То, что какая-то ведьма под воздействием своих трав и курительных смесей ляпнула первую попавшуюся чушь, не значит, что ты…
— Но, что это, — прервала его Ида и вырвалась из рук, не в силах сдерживаться, еще секунда и она бы забыла все, мир перестал бы иметь значение. — Как объяснить сны? Ты сам только что видел!
— Это могут быть просто совпадения! Ты всегда была впечатлительной! — он щелкнул ее по носу и улыбнулся, будто не ее жизнь разделилась на до и после, будто она не потеряла спокойную и счастливую жизнь в неведении. Но его уверенность и тепло давали ей надежду, что все еще может быть хорошо. — Кстати, чуть не забыл, я запаял цепочку, можешь снова носить. — Ишас вернул ей кулон.
— Так быстро? Я ж только вчера вечером отдала… Спасибо! — Ида надела лилию и усмехнулась собственным мыслям, на секунду поверив, что действительно кулон оберегал ее от видений, а стоило его снять и отдать на починку, так видения вернулись. Ида улыбнулась, но не успела поделиться догадкой с Ишасом, как снаружи раздались крики, она замолчала и посмотрела удивленно на Ишаса, он пожал плечами.
— Наверное, перебрал кто-то, вот и нарушает тишину вечера, — усмехнулся Ишас, пытаясь успокоить ее.
Но вдруг криков стало больше, послышался топот, словно кто-то бежал: «Отпускай псов! К хлеву! Быстрее! Позови отца!». Ишас нахмурился, игнорировать суету за окном уже было невозможно. И словно в подтверждение его мыслям вдалеке раздался выстрел. Ида подскочила, в ее глазах читался неподдельный страх. Но за долю секунду она выбежала из комнаты, намереваясь бежать в эпицентр происходящего. Ишас еле удержал ее, поймав уже на крыльце.
— С ума сошла? — в его глазах сверкали искры гнева вперемешку с отголоском страха. — Куда рванула? Мы не знаем, что там, а ты …
— Там отец, вдруг…
— И чем бы ты помогла, мало ли что это?!
Мимо калитки пробежали люди, Ишас отпустил Иду:
— Стой тут! Пойду узнаю, что происходит! Мосс, стой, что происходит?
— Ишас, хорошо, что ты дома! Хватай ружье, мужики побежали к полям и хлеву — волки спустились! У дома Месидас застрелили одного, пока решали, что делать и откуда он вообще взялся, раздался вой у подножия, а потом со стороны храма выбежал еще один и побежал к полям. Давай! Догоняй!
Волки. Ида онемела и лишь растерянность Ишаса и его понимающий взгляд, направленный на Иду, помог устоять на ногах. Он подошел к ней, взял за руку и как и всегда молча выразил все, что не выразить словами. Его поддержка удержала ее на плаву. Раздался еще один выстрел, вернувший их в реальность. Ишас пролетел мимо Иды, забежал в комнату, где на стене висело охотничье ружье. Из ящика достал коробок патронов, а через шею перевесил патронташ. Ида стояла онемев, не понимая, что происходит. Когда Ишас выбежал обратно на крыльцо, он увидел ее замешательство. Остановился, схватил за плечи и умоляюще глядя в глаза произнес:
— Домой идти опасно! Останься здесь, прошу! Зайди в дом и запрись! Я скоро! Мы потом все обсудим и все решим. Только дождись меня!
Она стояла молча и не шевелясь. Ишас надеялся, что она хоть раз в жизни сделает так, как ее попросили, но ждать не мог. Он нехотя отпустил и убежал в сторону, где слышались крики.
Ида оттряхнула оцепенение и окончательно осознала, что произошло. Реальность навалилась на нее невыносимым грузом. Придавило камнем. Волки. У них в деревне. Это не совпадение! Ишас это понял, но все равно помчался туда. Все смешалось в голове, страх и ненависть, тревога и гнев. И вместо того, чтобы спрятаться в доме, она сбежала по лестнице, схватила первое, что попалось под руку, и собралась последовать за Ишасом. Но вдруг ноги ее подкосились, а в глазах начало темнеть. Она провалилась во тьму.
* * *
Добрая, чистая, но глупая смертная. Куда ты побежала? Лопатой на гончую? Эти глупцы приняли их за волков. Знала бы ты, что это за волки. Мне было их жаль, они слишком сильные и величественные звери, чтобы растрачивать их
