себя в зеркало. Я знаю, что ты можешь это исправить и готова довериться только тебе. Скажи сколько, я отдам любые деньги!
Фида сама уже хотела плакать от жалости к подруге. Она взяла её лицо в ладони и подняла, чтобы заглянуть в глаза.
— Иветт, если я скажу, что есть человек, который обожает тебя, несмотря на нос и на твою взбалмошность, ты передумаешь?
— Кто? — Иветт недоумённо отстранилась.
— Я не могу сказать всего, потому что пообещала, но если ты хорошенько подумаешь, то сразу всё поймёшь. Прошу, не нужно ничего менять в себе, а лучше реши, нужен ли тебе тот, кто не способен принять тебя всю без остатка.
Задумчиво глядя перед собой, Иветт, наконец, спросила.
— Ты шутишь, да? — Фида отрицательно качнула головой. — Но он никогда ничего мне не говорил, ни разу не признался.
— А стоило.
— Нет, я не верю. Мы же с ним с детства дружили, и он видел меня всякой: с брекетами, в очках, растолстевшую в восьмом классе. Да как так? Не может он меня любить!
— И тем не менее.
Иветт тяжело вздохнула.
— Сколько я его помню, он не имел серьёзных отношений, а все его девушки были рыженькие. В выпускном классе он вёл меня на бал, но мы только друзья, дети! У меня и мысли не было!
— Заметь, вы уже давно не дети. Мальчик вырос в очень привлекательного мужчину.
— Ты думаешь? — Иветт тряхнула головой, отгоняя сомнение. — Как бы то ни было, теперь я несвободна. Я сделала свой выбор, и ему неплохо бы уже остыть. — Она поднялась, продолжая размышлять о чём-то, затем спросила, — значит, ты не поможешь мне?
Фида покачала головой.
— Прости, но нет.
— Хорошо, — кивнула Иветт. — Спасибо за чай, Фида.
Всегда подвижная и шумная, Иветт была непохожа сама на себя в этой спокойной, сдержанной задумчивости. Развернувшись на месте, она зашагала к двери, а когда скрылась из виду в панораме высокого стекла, Фида, наконец, выдохнула. Оставалось надеяться, что девушка не наделает глупостей на стороне и ведьме не придётся снова восстанавливать её облик.
Той ночью она долго не могла уснуть. Ворочаясь и путаясь в одеяле, Фида всеми силами пыталась изгнать из головы образ пылкого демона, который всякий раз заставлял её подчиняться его воле. Признаться в том, что это вовсе не его воля, а вполне обоюдное желание, Фида не могла даже самой себе, ведь воспитанные девочки, хоть и ведьмы, не водят шашни со всякими там князьями тьмы.
Вторую половину ночи её мучила совесть. Эдриан просил не рассказывать Иветт о его чувствах, а Фида всё же не сдержалась. Но она не говорила прямо, Иветт догадалась сама, хотя от этого не легче. Неужели всё дело в новых способностях, подаренных книгой, и теперь Фида не сможет хранить ничьи секреты? Вот это подарочек, удружила книга. Но если взглянуть на всё с другой стороны, то Фида просто не выдержала. Слишком обидно было за парня.
Уснуть получилось лишь под утро, а когда зазвонил будильник, Фида не без сожаления ощутила неприятную тяжесть в голове. Проведя все свои утренние процедуры, девушка покинула комнату и, позёвывая, ступила на лестницу, чтобы спуститься в лавку. Пришлось замереть на полпути. Внизу, упирая кулаки в столешницу прилавка, стоял Эдриан и прожигал её яростным взглядом.
Глава 26 Сговор во имя любви
— Зачем! — гаркнул он во всю глотку. — Зачем ты ей всё рассказала?! Я доверял тебе, а ты! — Он порывисто развернулся, врезался в прилавок спиной и сполз на корточки, закрывая руками лицо.
Фида сбежала вниз и кинулась к нему. Присев рядом, она попыталась обнять парня, но тот резким рывком смахнул её руку со своей спины.
— Знаешь, что она мне сказала? — он обратил раскрасневшееся лицо к девушке. — Что я должен успокоиться и наладить свою личную жизнь, и что она сделала свой выбор. Ты этого добивалась?! Если раньше у меня была хоть какая-то надежда, то теперь уже точно всё!
Он снова подскочил и, не находя себе места от волнения, зашагал из стороны в сторону.
— Прости меня, Эдриан, — взмолилась Фида. — Я правда не хотела ничего говорить ей, но она меня вынудила.
— Что это значит? — Эдриан замер на месте.
— Я разозлилась, понимаешь? Она пришла ко мне вчера умолять исправить ей нос. И всё бы ничего, но она тем самым хотела сделать сюрприз Чарли! Ему, видите ли, не нравится её нос!
Эдриан яростно сжал кулаки. Его ярость мгновенно определила жертву.
— Я убью его! — парень вновь опёрся не прилавок, со злостью глядя перед собой. — Да как он смеет?! Она самая красивая, самая чудесная! Лучше всех! Как же я ненавижу его, ненавижу их всех! Ох, Фида, это хуже пытки раскалённым металлом. Я так её люблю и всю свою жизнь страдаю от этого.
Фида смотрела на него с неподдельной жалостью. Она будто бы ощущала его боль, весь этот груз сильного и светлого чувства, который не имел выхода. Она не считала себя романтиком, но теперь намеревалась пересмотреть взгляды на жизнь, наблюдая за отчаянием в ясных глазах влюблённого парня.
— Она едет с ним на побережье в эти выходные, — процедил он сквозь зубы, потирая кулак. — С этим грёбаным бабником, который ни во что её не ставит. Что ж ладно, раз она просит меня отпустить её, я отпущу. Отправлюсь куда-нибудь к чёрту на рога, восстановлюсь в колледже, продолжу учёбу. Да, так будет лучше.
— Ты учился в колледже? — удивилась Фида.
— Мы вместе учились. А когда у неё произошла эта неприятность с носом, оба взяли академ. Я хотел её поддержать, не желал оставлять одну. Теперь Иветт ищет мужа, и учёба ей до фени.
Фида положила руку ему на плечо, и к счастью, Эдриан больше не пытался отстраниться. Видно было, что он успокоился, размышляя теперь, как жить дальше. Внезапно, ведьма вскинула голову, поражённая бредовой, по мнению здравого рассудка, мыслью.
— Эдриан, — задумчиво обратилась она к парню, — ты случайно не знаешь, в какой гостинице они будут жить на побережье?
— Иветт всегда останавливается в «Лайт-Парнас». А что? — парень глянул на девушку.
— Да нет, забудь, — порывисто отмахнулась Фида. — Ерунда.
Она облокотилась на прилавок и постаралась закрыться волосами, чтобы Эдриан не видел её смущения. Но неожиданно шторку её локонов отодвинули, и в ту же секунду Фида встретилась с проницательным взглядом серых глаз.
— Если у меня есть шанс добиться Иветт, то говори, — повелел он, почуяв свет зыбкой надежды.
— Не то чтобы шанс, — неуверенно начала Фида. — Просто
