Книга Риск - Кора Брент

— Раньше, да. Постоянно рыскала на eBay в поисках винтажных выкроек, а потом тратила большую часть своих сбережений на ткань.

— Раньше? Больше так не делаешь?

— Ну, — медленно произнесла она, — мне пришлось продать свою швейную машинку около года назад. Как только смогу накопить достаточно денег от чаевых, куплю ещё одну. Я скучаю по шитью. Создавать что-то красивое — это огромное удовольствие. Когда мне было около восьми, мама на несколько недель оставила нас с прабабушкой. Не знаю, где, чёрт возьми, она пропадала, но это и неважно. Бабуля Джун была очень милой. Именно она научила меня шить лоскутные одеяла и следовать выкройкам. Джун шила на очень старом Зингере с педалью.

Мои пальцы играли в волосах Трули, пока она говорила. — У неё было что?

Трули взглянула на меня с ошеломляющей улыбкой.

— Педальные машины появились раньше электрических. Бабушка Джун говорила, что её изготовлена в начале 1900-х годов. Машинка была встроена в стол, примерно такой высоты, — Трули встала и жестом объяснила, о чём говорит, — под столом находилась большая плоская педаль и машинка шила со скоростью, с которой ты нажимал ногой.

— А та, что была у тебя, была такой же?

— Нет, — вздохнула она, — у меня была новая модель, электрическая. Вышивала и всё такое. Это была хорошая модель, но я никогда не переставала тосковать по машинке Джун. Когда-нибудь я её получу.

Она снова прижалась ко мне, а я начал гладить её ноги. Заставил раздвинуть Трули колени и расположился между ними на полу.

— Ты мало говоришь, — прошептала она, когда мои руки продвинулись выше, а её ноги раздвинулись шире.

— Ты хочешь поговорить ещё прямо сейчас? — спросил я. Мой большой палец вошёл в неё и начал двигаться.

Она выгнулась мне навстречу.

— Ммм. Может, не сейчас, — она откинулась назад, и я ввёл в неё ещё один палец, — но ты не дал мне закончить предложение.

Другой рукой я начал расстёгивать её блузку.

— Тогда закончи.

Трули слегка вздохнула, когда я переместил руку ей на поясницу, подталкивая вперёд, в то время как другая оставалась между её ног. Я сжимал девушку в своих руках, и ей это нравилось.

— Проклятье, — прошипела она, цепляясь за мои плечи, — я имела в виду, что ты мало говоришь, Крид, — она прикусила губу, когда её тело начало непроизвольно подёргиваться, — но когда ты говоришь, то произносишь то, что имеет значение.

Я наблюдал за её лицом, пока она кончала на мою руку. Трули всегда держала глаза закрытыми и сильно краснела от шеи до лба. Она кончила, я поднял её и отнёс в спальню; положил на кровать, заставив исчезнуть всю одежду, которая была на нас, и обладал её чувственным телом, пока не перестал дышать.

На кровать плюхнулась чёрная кошка, пугая меня до чёртиков.

— Господи! — крикнул я, спрыгивая.

— Ты пугаешь её, — рассмеялась Трули и взяла зверя на руки.

— Ни хера, она меня первая напугала.

Кошка лизнула её губы. Трули поцеловала Долли в макушку и осторожно опустила на пол. — Иди, Долли.

Кошка с важным видом прошествовала мимо меня в дверь, которую я закрыл, как только она ушла.

— Почему ты ненавидишь мою кошку? — улыбаясь, спросила Трули.

— Я не ненавижу её. Это она ненавидит меня. Что ты сделала с рубашкой, которую я оставил здесь на прошлой неделе?

Трули сильно покраснела, и это не имело никакого отношения к сексу. Секунду спустя я понял почему. Я достал свою рубашку из её комода. Она была аккуратно сложена.

— Я постирала, — пробормотала Трули.

— Всё в порядке, — сказал я, пожимая плечами, не понимая, почему она так взволнована, — спасибо, — на комоде в рамке стояла фотография четырёх девочек-подростков; я поднёс её ближе, — подруги?

— Нет, — тихо ответила она, — это мои сёстры.

Я сел рядом с ней на кровать, держа фотографию в руке, а Трули натянула на себя одеяло. Я не понимал, почему она всегда так поступала. Мы уже трахались несколько ночей подряд. Очевидно, я очень внимательно рассмотрел всё, что можно было увидеть. Но я не хотел смущать её, поэтому ничего не сказал.

— Я знаю, — кивнула она, наблюдая, как я разглядываю фотографию, — мы совсем непохожи, и если бы я тебе не сказала, ты бы никогда не поверил, что мы сёстры.

— Я не об этом думал.

Трули склонила голову набок. — О чём тогда?

На фотографии молодая Трули лучезарно улыбалась. Это правда, ни одна из трёх других девушек не была похожа на неё, как и ни друг на друга, хотя все они были симпатичными. У одной из них были очень светлые волосы и брови; у другой — русые волосы, но она была более крепкой, мускулистой; у девушки, стоявшей ближе всех к Трули, была тёмная кожа и очень короткие волосы. Рука Трули лежала на её плечах. Даже не зная, что они сестры, я бы всё равно сказал, что они очень близки.

— Я подумал, что ты выглядишь очень счастливой, — наконец сказал я.

— Да, — вздохнула она, — фото сделали на мой семнадцатый день рождения, до того как начался весь этот ад.

Я осторожно поставил фотографию обратно на комод.

— Как это произошло?

Она не ответила. Трули подтянула колени к груди и замолчала. Она уже упоминала, что давно не видела свою семью, что бы ни случилось, это было плохо. На её лице появилась скорбь. Мне было больно видеть её такой.

Трули заметила, что я смотрю на неё.

— А сейчас о чём ты думаешь?

Я не был уверен, говорить ли ей об этом.

— Я пытался представить, что бы чувствовал, если бы был совсем один, без Корда и Чейза, — я прочистил горло, — у меня не получилось.

Это заставило её слегка улыбнуться.

— Ты любишь своих братьев.

— Конечно.

Трули кивнула.

— Я тоже люблю своих сестёр. Думаю, Миа и Кэрри простили меня, но не уверена насчёт Агги. С ней всё немного сложнее.

Я коснулся её щеки.

— Простили тебя за что, милая?

— Да так, — она покачала головой, — сейчас это не важно. Я просто жалею себя, а зря. С некоторыми сожалениями ты ничего не можешь поделать, но это не мешает им мучить тебя время от времени.

Она положила голову на колени, отчего её чёрные волосы дождём рассыпались по телу. Я погладил её по щеке и сглотнул.

— Я выбрал Чейза.

Эти слова пришли из ниоткуда. Я не хотел их говорить, но то, что она сказала… сожаления, которые преследуют тебя.

Трули странно посмотрела на меня.

— Что?

Я прерывисто выдохнул