по статьям в университетском журнале, это была Германия. Оттуда лёту чуть больше двух часов.
- В Швейцарию.
Что-то много «Швейцарий» в моей жизни в последнее время.
Тру лоб устало.
- Могу ли я отказаться в пользу другого студента?
Лицо куратора вытягивается.
- Вера, я бы на вашем месте так не горячилась. Понимаю, новости внезапные, но подумайте, это отличный шанс.
Шанс на что? Зачем он мне?
Женщина всё болтает и болтает, пытаясь доказать, что я не права и стоит подумать.
- Простите, у меня следующая лекция вот-вот начнётся, - глухо бормочу, чтобы побыстрее уйти.
- Да-да, собирайте пока документы, скину вам список на почту, что понадобится.
Она будто меня не слышит.
Киваю несколько раз, как китайский болванчик, и выхожу из деканата. Впервые в моей жизни относительно хорошие новости сбивают с ног.
Вика с Алиной, когда узнают, почему я такая мрачная, синхронно закатывают глаза.
- Ну и дурочка ты Вера, - выдаёт Вика. – Соглашайся, конечно, без раздумий. Что тут тухнуть-то? В Швейцарии всяко веселее.
- А нас туда не развлекаться отправляют.
- Не в этом дело. Не придуривайся, что не понимаешь о чём я.
Признаюсь, что не хочу оставлять Лёшу.
- Боже, подруга. – Вика качает головой. – Мне кажется, выбор очевиден.
Мне он тоже очевиден, только выбор у нас с Викой определённо отличается.
* * *
Вечером сажусь за доклад. Две недели уже оттягивала, дальше некуда. Надо хотя бы начать, иначе душа неспокойна. Ненавижу всё делать второпях. Цифры скачут перед глазами, а теория похожа на холостые выстрелы в голове – информация проносится, но ничего на подкорке не оседает.
- Безнадёжно, - вдох, другой.
Потом поход на кухню за стаканом воды и снова за ноут.
- Я тебя «победю», - разминаю пальцы и снова вгрызаюсь в параграф учебника, текст которого мне надо перефразировать и влить в теоретическую часть. – Своими словами, Вер, своими словами и попроще, для народа, так сказать.
Народ у нас на потоке разный, кстати. Кто-то в принципе ничего не понимает, удивительно, что их взяли на такой непростой факультет.
Какой-то звук меня отвлекает. Вскидываю голову, пытаясь понять источник. А, чёрт, это же домофон.
Гости ко мне пока не ходят, в дверь звонили пару раз разве что доставщики еды и мебели, поэтому я не успела привыкнуть к этой трели.
Подхожу и смотрю на экран, вижу Лёшу. Не успеваю удивиться, жму кнопку, чтобы впустить.
Без звонка и ко мне?
Он же категорически против встреч не на своей территории! Что-то случилось?
Отпираю дверь и жду, пока он поднимается. Цифры над лифтом отсчитывают этажи с едва слышным «дзынь».
- Лёш? – выгибаю бровь, как только он появляется.
- Телефон сел, - машет тёмным экраном сотового. – Прости, захотелось тебя увидеть.
- К чему извинения? – посмеиваюсь, но Лёше вовсе не до веселья.
Видимо, действительно что-то случилось. Может, опять с матерью неладно? Знаю, он очень переживает. Или какая-то ещё проблема? Соколов меня оберегает от волнений, но иногда мне удаётся чуть ли не клещами вытащить из него хоть какую-то информацию.
Он перешагивает порог, и дверь за его спиной захлопывается. Лёша мигом сгребает меня в охапку и целует так крепко и глубоко, что я моментально чувствую его настрой. Ой… он точно не за разговорами пришёл.
Однако со стоном отрываюсь от его рта и спрашиваю то, о чём думала:
- Лёша, что-то случилось?
- Ничего не случилось.
- Точно?
- Хотя нет, случилось… - он впечатывает меня в стену своим весом, губы прижимаются к шее, дыхание щекочет кожу. – Я очень-очень соскучился. Проезжал мимо и решил…
- Нарушить собственное правило?
- Именно, - победно смотрит на меня, накрывает ладонью щёку.
Он вроде шутит, но глаза у него серьёзные.
- Лёш?
Это вырывается уже само по себе.
- Всё хорошо, малыш. Всё хорошо. Ты просто очень… очень нужна мне. Прямо сейчас. Без-от-ло-га-тель-но…
Последнее слово он произносит по слогам, а прохладные наглые пальцы тем временем проникают под футболку и гладят мой живот.
А дальше он показывает мне, насколько это действительно так.
Глава 16
Когда выхожу от Веры, чувствую себя ещё большим подлецом. Я предал доверие её семьи, перешагнул непозволительную черту, а потом заявился к ней заглушать голос совести сексом. Воспользовался, можно сказать. И до утра не остался.
Потому что не могу сейчас находиться рядом с Верой.
И с кем-либо другим.
Мне нужно побыть одному.
Но… и этого у меня не выходит.
На улице возле здания меня окликает Сан Саныч.
Удивлён ли я? Нет, наверное. Понимал же, что идти к Вере не самая лучшая идея.
Он стоит у моей машины, не заметить его невозможно.
- Лёш, садись, прокатимся?
В его голосе железобетонное спокойствие, но он в принципе всегда такой. Можно было спросить, куда, но почему-то я уже знаю, что меня ждёт.
Сан Саныч протягивает мне руку ладонью вверх, и я кладу туда ключ. Мне отведена роль пассажира.
Мы едем по ночной Москве, начальник мой молчит, только время от времени цокает языком, не осуждающе, а как-то задумчиво. Мы пролетаем перекрёстки на мигающий жёлтый, такое ощущение, что Сан Саныч даже не намерен притормаживать. Либо не хочет терять темпа.
- Почему ты камеры не потёр? – спрашивает внезапно.
- Не захотел, - глухо сообщаю.
- М-да…
Вот и всё.
Вскоре мы подъезжаем к зданию «Империи». Сейчас уже первый час ночи, попасть в офисы через главный вход не получится, так что мы используем лифт с подземной парковки.
Кажется, я понимаю, что это действительно всё, но отчего-то в душе ещё надеюсь на более-менее благоприятный исход.
Петр Алексеевич в своём кабинете. Вижу, что выглядит он очень и очень усталым. Короткий и ничего не выражающий взгляд на меня, затем на зашедших следом ребят.
Можно ожидать удара со спины, который повалит меня на колени, но я знаю, что это не методы Сергеева и его команды. Запугивать они умеют, если надо, то и наподдать, но это, скорее, крайняя мера, чем необходимость. А я бы сейчас хотел быть побитым. Это бы привело меня в чувство.
Как странно, Вера не привела, а вот физическая боль смогла бы. Помню, как в подростковом возрасте, бывало, лез в драку, чтобы сбросить эмоции. Сейчас же и кулаками махать нет смысла.
- Оставьте нас, - коротко приказывает шеф.
И словно
