же туннель, как и наш. Наверняка оттуда вот-вот появятся Ингвар с Сычом.
— А снаружи не видно. Как так, братан? — Вася имел в виду ворота, массивные створки, словно выплавленные из серого камня.
Я только плечами пожал.
Донеслись негромкие шаги, и в вестибюль шагнули две фигуры в камуфляже, сначала маленькая, потом большая.
— Пусто, — констатировал Ингвар.
Лестница закончилась уже через дюжину ступеней, и мы очутились в широком проходе между двумя рядами… я не знаю, как это сказать, блоков, клетей, ограниченных пространств. Сзади оказалась глухая стена, за ней явно пряталось что-то такое, к чему нельзя было пускать случайных визитеров.
Ну и Франсуа вряд ли мог попасть в пространство за ней.
— Да поможет нам мудрость предков, — пробормотал Сыч.
Клети казались то плотными, то истаивали до прозрачности, то становились конструкцией из светящихся лиловых сетей. Каждая ограничивала куб с длиной стороны примерно метра в четыре, и внутри у них находилось нечто… очень разнообразное, в ближайшей например стояли две безголовых, но человекоподобных фигуры из серебристого металла, соседнюю заполнял штабель из алых, синих и зеленых «бочонков».
Сверху нависал потолок, вроде бы зеркальный, но отражавший лишь мешанину черных и белых пятен, которые двигались туда-сюда, кружились вокруг друг друга, смешивались, образуя нечто вроде искореженной мишени, затем расползались снова.
— И это склад? — предположил Ингвар.
Да, помещение напоминало хозяйство нашего Левона, разве что Левона из далекого будущего, не имеющего ограничений по пространству и по стоимости запасаемого барахла.
— Ну уж не птицефабрика, — буркнул Вася.
— Оставайся здесь, — велел я. — Беглец появится — ори. А мы осмотримся.
Башня имела в диаметре, насколько я помнил, метров сто, и если вычесть пространство, занятое мощными стенами, а также «клетками», то нам нужно было обыскать не так и много. Вопрос в том — как тут все спланировано и устроено, нет ли укромных закутков,где может спрятаться человек.
Ну и понятно, это только первый ярус, над ним должны быть другие,.
Мы неторопливо шагали между «клетками», невольно заглядывая в каждую. Металлическая стенка превращалась в сверкающую сеть, потом вовсе исчезала, и эта пульсация шла вразнобой, раздражала и отвлекала.
— О… — только и смог выдавить Сыч, когда в очередном блоке нам предстало золотое яичко, сиротливо лежавшее на полу.
Это что, тут побывала курочка Ряба?
Но не успел я как следует удивиться, как яйцо лопнуло, ошметки полетели в разные стороны. К стенкам клети устремились как струи дыма безглазые змеи цвета снега, я увидел оскаленные пасти, лоснящиеся мускулистые тела в руку толщиной.
Миг, и все исчезло, и вновь лежало на полу золотое яичко.
— Дальше, — сказал я, поскольку смотреть на то же самое еще раз мне не хотелось.
Поперечный проход обнаружился уже метров через двадцать, и в обе стороны, насколько я мог видеть, тянулись те же ряды «клеток».
— Пробегитесь сначала направо, потом налево, я подожду, — приказал я.
Если мы хотим уложиться в час, который нам выделил Цзянь, то надо поторапливаться.
Пока Ингвар с Сычом разведывали ответвления, я таращился вперед, напрягая глаза. «Клетка» рядом со мной тихонько вздыхала, по внутренним стенкам ее ползли вверх мутные капли размером с кулак, и добравшись до потолка, исчезали, чтобы снова возникнуть на полу.
Проход оказался тупиковым и пустым в обе стороны, и мы двинулись дальше.
Вскоре наткнулись на второй, точно такой же, разве что несколько более длинный — ничего удивительного, мы подошли к центру башни.
— То же самое, — буркнул я.
— То же самое, — откликнулся тонкий, словно детский голосок.
В угловой «клетке», что до сего момента выглядела пустой, началось движение. Ударили снизу зеленые струи, превратились в елочки, упало сверху замшелое бревно, и на нем обнаружилась девочка прямиком из сказки — в лаптях, сарафане и платочке, в руках корзинка, губки бантиком.
— Спасите меня, — сказала она жалобно, протягивая к нам руки. — Меня тут заперли. Нехорошие люди.
Что-то не так было с ее голубыми глазами, с лицом, я это понимал, но дальше логическую цепь выстроить не мог, что-то мешало, мысли обрывались, словно их рубили топором. А еще я медленно не шагал даже, шаркал в сторону клетки, ноги двигались сами, не спрашивая моего разрешения.
— Иван, что с тобой? — спросил Ингвар. — Эй, троллева дочь, оставь его в покое!
— Спасите меня, — повторила девочка, которая на глазах становилась старше, менялась: набухла под сарафаном грудь, лицо округлилось, из-под платка пробилась рыжая прядь.
Передо мной сидела Мила, моя школьная любовь, которую я так и не смог забыть, не смог, не смог… Но зато сейчас я сумею ее выручить, я вытащу ее обязательно, и мы будем счастливы, мы будем вместе…
— Держи его! — прозвучало сзади, рука легла мне на плечо, но я сбросил ее.
Теперь я уже не шаркал, я бежал к любимой, чтобы освободить ее, выпустить на свободу! Грудь распирало от радости, от восторга, и Мила улыбалась мне призывно и ласково, на щеках ее играли такие знакомые ямочки… погладить одну из них, а затем поцеловать, обнять за талию, ощутить, как она прижмется ко мне.
Со всего размаху я ударился о что-то твердое и колючее, тысячи игл пронзили тело. Даже не знаю, что помогло мне не заорать, наверное то, что челюсти свело судорогой и я не смог открыть рот.
— Иди же ко мне! Иди! — шептала Мила, от которой меня отделяли сантиметры, лицо ее кривилось так, как не может лицо человека, и голос превращался в злой механический зов. — Иди! Иди! Иди!
Перед глазами вспыхнуло, поле зрения перегородило что-то серое, отливающее металлом. Наваждение схлынуло, и я понял, что фактически прилип к стене «клетки», и пытаюсь вломиться внутрь.
А мускулы корячит от бьющих в них электрических разрядов.
Я сумел оттолкнуться от скользкой и теплой поверхности, на ощупь ничем не напоминавшей металл.
— Давай сюда! — Ингвар схватил меня за плечо и дернул назад. — Что с тобой?
В этот момент «клетка» вновь стала прозрачной, и я торопливо отвел глаза, отвернулся.
— Спасите меня, — теперь голос звучал много ниже, так могла говорить женщина средних лет.
— Мама? — прошептал Сыч, и двинулся к «клетке» шаркающими, дергаными шагами.
— Держи его! — Ингвар отпустил меня и прыгнул к индейцу.
Я подскочил к тому с другой стороны и вдвоем мы сумели остановить Сыча, хотя он
