Книга Черные вороны 9. Пекло - Ульяна Соболева

Александра резко выпрямилась и пошла к двери, бросив короткое:

— Карина будет разочарована, когда увидит, каким слабым стал её отец.

Не оглянувшись. А мне пришлось вновь сжать виски пальцами. Опять встрепенулась надоедливая тупая боль в голове. По крайней мере, теперь я знаю, что Зверь начал действовать. Следующий ход за мной…чёрт, почему ко всему прочему дерьму я должен ещё разбираться с собственным братом?! Как всегда, мать его! И на кого, по её мнению, я должен опираться? Кому доверять? Тому, кто ещё совсем немного — и встанет по ту сторону от меня?

И всё же не сдержался. Набрал-таки Макса, наплевав на время и даже не удивившись, когда трубку подняли после второго гудка. Зверь тоже не спит. Нужно быть конченым идиотом, чтобы думать, что ему наплевать на ситуацию. Вопрос был в другом.

— Собираешь чемоданы, Макс? Плавки купальные не забыл?

Тяжелый выдох в трубке, шорох и звук закрывшейся двери, а затем тихое:

— Твою мать! Я думал, что-то случилось. Подумал, ты что-то узнал, раз звонишь ночью…утром то есть.

— На самом деле, случилось. Я всё-таки окончательно понял, что не должен быть таким наивным идиотом. Спасибо, брат, что ткнул меня в это дерьмо еще раз и показал мне, чего ты на самом деле стоишь. Давай, убирайся, трусливо поджав хвост. Собирай свои вещи и беги, катись к дьяволу!

— А ты не думал, что это больно? Когда в очередной раз тебе указывают твоё место. Самые близкие. Впрочем, ты ведь настолько занят гениальными планами по захвату мира, что у тебя нет столько времени, чтобы фильтровать свои слова, так ведь, Граф?

Сказать, что охренел — ничего не сказать. Потому что слышать настолько откровенное признание в своих чувствах от Зверя — ну это обескураживает. Как минимум. Как максимум — вгоняет в ступор. Нехилый такой ступор. Потому что Макс Воронов никогда ничего не делает просто так. Я это знал. Все это знают. И, если он вот так выливает на тебя свою грёбаную обиду, просто вываливает тебя в своей проклятой правде, то нужно готовиться и к той тонне дерьма, которая точно последует за этим. Плавали — знаем. И потому почти не удивиться тому, что он продолжает говорить.

— Я понимаю, как сейчас прозвучит моё требование. Понимаю, что ты знаешь, с каким корыстным подонком тебя связала кровь, — показалось, что в трубке раздалась усмешка, — ну, как говорится, в семье не без урода. И слава яйцам, что у Вороновых есть просто прекрасный кандидат на эту роль.

Догадка…поначалу несмелая. Какая-то нелогичная, тёмная, размытая догадка начинает вырисовываться в голове. В горле вновь саднит как от боли. И тяжело сказать хоть слово. Да и не хочется. Вообще не знаю, зачем ему позвонил-то…и она все же срывается с губ:

— Ты ведь всегда хотел власти. Жаждал её.

И почти сразу ответ:

— Как всегда, всё понял и без слов, да?

— А ты всё-таки скажи слова.

— Зачем?

Я даже представил, как он устало потёр указательным пальцем переносицу, когда услышал усталый вздох.

— Хочу услышать от тебя это.

— Как скажешь, Граф.

И затем сказал. Рооовненьким таким голосом. Совсем не срывающимся. Совсем не сомневающимся.

— Если наши пути тут расходятся, Граф, то настало время оформить это официально. Пришло время разделиться. Окончательно, брат. Каждый заберет своё.

— Все. Хватит. Я тебя понял. Завтра же тебе пришлют все бумаги. Я подпишу. Ты прав. Нам пора разойтись. И лучше сейчас…если у тебя уже возникли такие мысли.

— Андрей…

— Ты получишь всё, что по праву твое. Но забудь о моей семье. Обо мне. Как ты понимаешь, я уже не смогу доверять её лишь партнёру по бизнесу.

— Послушай, нам лучше увидеться, прежде…

— Прежде чем ты позорно сбежишь, вместо того, чтобы встать против Зарецкого рядом со мной и дать ему бой?

— Да, бл**ь, ты услышишь меня или нет?! Почему ты даже не хочешь спросить, почему я так делаю?

— Потому что мне неинтересно, Зверь. Ты мне уже всё сказал. Не один раз. Единственное, чему я реально рад — тому, что отец мертв, и ему не так больно, как мне.

И по хрен, что это запрещённый приём. Тот самый удар по болевой точке, после которого не каждый может встать. Ход конём. По хреееен. Если я остаюсь один, то лучше вырывать с мясом все сомнения.

* * *

И снова ощущение, что голова взорвётся к чертям. А всё из-за братца. Чтоб ему! Он реально с катушек съезжает. Причём не медленно, как следовало бы сходить кому-то с его мозгами и хладнокровным темпераментом, а быстро и окончательно. Лекса его раньше Андроидом называла. Честно говоря, это прозвище ему куда больше Графа шло. Но сейчас он мне напоминал ребёнка. Эгоистичного, капризного, обозлённого на весь мир ребёнка, забившегося в истерике и не желавшего прислушиваться к доводам взрослых.

Н-да…если б кто мог представить, что из нас двоих взрослым буду я…

Граф конкретную кашу заварил, что уж говорить, и я не уверен, что смогу расхлебать её вместе с ним. Как бы ни хотел. Я подошёл к стойке бара и плеснул себе виски. Это долбаное чувство, когда рвёт на части от злости и безысходности. Как воздух нужен план дальнейших действий, но тот, что постепенно складывался в голове, мне кардинально не нравился. Да, были варианты до нашей последней встречи с Вороновым, но она внесла свои коррективы. Точнее, она попросту заставила отмести все. И потом, уже когда в голову неожиданно пришла идея отвезти семью в Прагу, спрятать их от всех, осторожно, несмело, подавляемая сомнениями, начала вырисовываться одна. Та, которую отмёл сразу же. Вот прям сразу, как только посмела в голову заглянуть. Потому что это мог быть только крайний вариант. Я, конечно, всегда был и останусь, к вящему сожалению окружающих, ублюдком…но не настолько же конченым, в конце концов? Ну, потому что это бред. Только не сейчас. Не после того, что произошло три года назад. Не тогда, когда мы были по-настоящему, безоговорочно счастливы, пусть и не такое долгое время.

Но часы шли, день сменял ночь, люди Графа шаг за шагом вели нас в самый эпицентр войны, и я понимал, что других вариантов я пока не видел. Да, пусть тот, к которому я всё больше склонялся, и будет весьма болезненным для нас, но он, по крайней мере, способен обеспечить безопасность моей семьи. И помощь брату. А самое главное — спасение Карине.

И пусть для этого Макс Воронов в очередной раз окажется самой последней тварью в стае. Мне не привыкать. Да и Графу самому тоже. Но вот Дарина…чёёёёёёрт…только суметь бы её вывести за границы этой игры.

Встреча с Волковым прошла не совсем так, как я рассчитывал. Нет, конечно, я не настолько наивен, чтобы думать, что придурок с распростёртыми объятиями пойдёт на встречу. Но, как говорится, надежда — наше всё, умирает последней, и тому подобное…

Более того, этот напыщенный болван, вместо того, чтобы адекватно и сразу согласиться на встречу, выгодную нам обоим, долго ломался. Как будто я с ним не разговаривать собирался, а целку его рвать! Сука!