- Почему ты защищаешь его? - не понял Мэт, теперь уже злясь на мою персону.
- Что происходит, сестренка? - волнуясь спросила герцогиня, недоуменно уставившись на меня.
- Быстро иди и попроси вашего врача таблетки со снотворным и валерианой, - снотворное не может усыпить Оскара, ибо у него уже выработался к нему иммунитет из-за долгого использования, но оно его успокоит, а валериана дополнит этот эффект.
Мэт не спешил исполнять мою просьбу, и тогда я поспешила его:
- Живо! Пока он снова не напал!
Герцог нехотя отпустил его воротник и направился к выходу, напоследок бросив Оскару яростный взгляд, обещающий ему не сладкую жизнь.
- Я…Я...не хотел...правда… - хрипло выдал он, не поднимая по прежнему головы. - Я принимал лекарства, прежде чем встретиться с вами, - а потом резко направил к нам лицо, обрамленное ужасом. - Я не знаю, что на меня нашло… - он судорожно подбирал слова, пытаясь донести до нас свои объяснения. - Либо моя болезнь ухудшилась, либо я и правда сошел с ума…
- Не говори ерунды, - прервала его речь невозмутимым голосом, уже немного оправляясь от слабости. - В болезни нет твоей вины. Это моя ошибка, что не сразу сообразила, что с тобой происходит, - я уже села на пол, поднимаясь с удобных колен любопытной девушки.
- Ноа…Ноа ведь не умер? - осторожно спросил он. Его "взор" был направлен выше моей макушки из-за того, что он не видел меня. - Пожалуйста, скажи, Кастель, он не умер ведь? - отчаянно прошептал. Рот был приоткрыт от волнения, а пальцы на скованных рукавах отдавались мелкой дрожью.
Насколько надо было сильно издеваться над ребенком, чтобы оставить столь глубокую психологическую травму? Мне жаль и Оскара, и Ноа.
- Нет. Он жив, - произнесла, и тут же алхимик расслабил напряженные плечи, издав вздох облегчения.
- Прости меня, Изабелла, прости, Кастель…
Моя злость давно испарилась. Если его поступок был сделан неосознанно, это не вызовет во мне отвращения к нему.
- Все в порядке, - успокоила его Лиза своим красивым голосом. Подошла к нему и, вырвав кинжалы из стены, освободила нашу жертву. Оскар сполз по стене, оседая на пол и обнимая себя за плечи, словно ему резко стало холодно. Весь его вид напоминал побитого голодом кота.
- Простите меня, - снова попросил милосердия юноша. - Вы же не бросите меня? Не бросите из-за этого? - вскрикнул он так, словно его резко ударили в грудь.
Сердце странно колотилось, давя на желудок от его отчаянной просьбы. Страх Оскара - быть брошенным. Король Преступности потеряет “глаза”. Без него мы неполноценны, уязвимы и бесконечно слабы. Даже если кто-то из нас захочет покинуть команду, ему не удастся. Ибо Король Преступности - это мы. И по отдельности существовать не можем. Так было и будет всегда.
- Тебе от нас не избавиться, - вроде это из уст милой Лизы должно было прозвучать дружелюбно, но это скорее угроза, нежели успокаивающий ответ. В этом близняшки очень похожи друг на друга.
- Понял, Оскар? - усмехнулась я. - Мы от тебя не отстанем.
Парень снова спрятал голову в согнутых коленях.
В этот момент вошел разъяренный Мэт. В одной руке лекарства, в другой стакан с водой, но по его виду и не скажешь, что он намерен ему помочь, а скорее облить этой же водой бедного больного.
- Надеюсь, его поступку найдется объяснение? - отдав лекарства Оскару, названный брат посмотрел на меня, еле сдерживая отрицательные эмоции.
Я обещала, что сохраню его секрет в тайне. Но из-за этого в данный момент блондин может потерять доверие близнецов. Что же мне делать? Нарушить обещание и рассказать им о его болезни? Означает ли это тогда, что я вовсе не человек своего слова? Я просто не знаю, что мне сейчас делать...
Нет. Я не могу нарушить данное ему обещание. Не имею права.
- Я был рабом, - выпив лекарства, совсем тихо сам признался Оскар. - Начиная с семи лет и до четырнадцати я был рабом жены графа Гилберта…
Дальше ему не нужно было рассказывать. Все знали о супруге Гилберта, точнее то, как она любила изводить и наказывать слуг. Если учитывать ее странное увлечение химией, то издевалась она над подчиненными своеобразно. Только ее убил несколько лет назад собственный слуга. И этот слуга - Оскар.
- Я честно не хотел никого убивать…Я не хотел ее убивать…Не хотел никого лишать жизни…Я не хотел. Я не хотел. Я не хотел Я.. - у Оскара начались судороги, он весь дрожал. Из его уст выходили лишь отдаленные быстрые полуслова, обрываясь в конце. У него возникла паническая атака из-за нахлынувших воспоминаний.
- Успокойся, - его за плечи схватил Мэт. Теперь взгляд герцога был милостивым. Он хорошо знал, каково это быть рабом и терпеть издевательства. Так же, как и Лиза. Лиза нервно прикусила нижнюю губу, отводя взгляд. Пусть она тоже была на самой низшей ступени общества, но,в отличие от тех двоих, ее не смели трогать или унижать из-за Мэта. Мэт, даже будучи пленником, умудрялся до полусмерти калечить обидчиков сестры. А иногда вовсе принимать ее облик и получать вдвойне от работорговцев.
- Я должен рассказать… - попытался взять в себя в руки блондин, но аристократ помотал головой. - Вы перестанете мне доверять…
- Все в порядке, - глава поднялся с корточек и протянул руку помощи хозяину цирка, предлагая ему тоже присоединиться к нему.
Оскар встал, но случайно наступил на лекарства, данные ему.
- Прости, - извинился парень, поняв по звуку, что что-то натворил по незнанию.
- Не обращай внимания, - отмахнулся от оправдания герцог и, держа его под руку, подошел к нам.
Оскар от того, что сейчас был нервным, потерял чувство пространства, и поэтому его друг тащил его к нам, показывая дорогу.
Я все еще сидела на полу, довольно улыбаясь данной сценой. Оскар был похож на маленького ребенка рядом с главой семьи Сун Ань.
Думаю, алхимик еще не готов открыться. Прошлое сильно тяготит его и мучает. Люди с такими психологическими отклонениями долго не живут…. Я не раз сталкивалась с таким на практике, видела еще более сумасшедших, и все они непременно рано или поздно теряли здравый рассудок.
Надеюсь, Оскар однажды сможет перебороть себя, иначе его мозг сам себя поглотит.
- Я так понимаю, мы на бал не идем? - весело произнесла я, не смотря на эту ситуацию.
Я волновалась до дрожи в костях за своих друзей. Но я лидер и не могу унывать или показывать, что со мной не все в порядке.
Иногда, так фальшиво улыбаясь среди них, я задумываюсь: "Кто-нибудь из них знает меня настоящую?". Или я обречена до конца дней носить маску высокомерия? Или это я боюсь показывать свои слабости?
- Ты еще можешь улыбаться в такое ситуации? - осуждающее спросил Мэт.
- А что в этом такого? - высокомерно произнесла я. Моя улыбка походила на оскал.
