хочу.
Где-то нужно быть такой. Когда кто-то пытается тебя уничтожить или подставить. И такая позиция сможет защитить меня. Но быть такой постоянно я не хочу. Да и не такая я.
Но почему я поступила так подло с Глебом?
Неужели я от него оборонялась. Неужели я почувствовала от него опасность. А Матвей? Я тоже чувствую от него опасность…
— Что? Я затронул что-то важное?
Матвей прищурился и придвинулся ко мне. Он словно хищник почуял кровь своей жертвы. А во мне запели инстинкты жертвы.
Бежать. Обороняться. Защищаться.
— Перестань, — прохрипела я, делая шаг назад.
Мой зад уперся в стол, а руки сжали стол.
Неужели вот он ответ на вопрос Ануш.
Почему я стыжусь своих чувств? Почему позволяю им управлять мной. Потому что я защищаюсь от правды.
— Что именно? — уточняет Матвей и снов приближается.
— Давить… — хриплю я.
Матвей не остановился. Он встал напротив меня и рукой прижал к кухонному гарнитуру. В его глазах было столько желания. Не страсти. А желания понять.
Он глядел на меня, словно препарировал мое тело, голову, мозг. Чтобы изучить меня и определить к какой категории меня можно отнести.
— И кто же ты такая, Малахит? Бесчувственная мразь, или наоборот. Тот, кто может проникнуться чувствами другому. Понять его. И ты боишься. Боишься того, что не справишься. Что сможешь забыть себя и раствориться в другом. Поэтому ты бежишь как олень от всех, кто может пробить твою броню. Может тебе пора остановиться? Задуматься кто ты. Какой человек? И найти в этом силу, а не только слабость.
Я не поднимаю головы.
Потому что…
Потому что он поймет.
Потому что он прав.
Смерть родителей изменила меня намного больше, чем я думала. Потеря близких. Боль была слишком велика, чтобы с ней бороться. Проще спрятаться. Сбежать. А если появится те, которых я полюблю. Те, которых я могу потерять.
Лучше потерять их первой. До того как они приблизятся к мне.
— Уходи.
— Почему ты меня продолжаешь гнать. Разве в тебе есть ко мне чувства?
Лавина топит меня. Не дает мне остановиться и задуматься, что я хочу сказать. И происходит взрыв, которые разорвет меня в клочья.
— Почему? — ору я и скидываю его руку. — Почему? Потому что ты как заноза, которая напоминает мне, что я сделала летом. Потому что ты пытаешься докопаться до меня. Потому что я злюсь рядом с тобой. А злость не позволяет мне быть спокойной. Потому что я сейчас ору на тебя и начинаю чувствовать. Вспоминаю, как жила в вашем гребаном городишке. Этого достаточно, чтобы желать, чтобы ты исчез из моей жизни.
— Так все это, — он обводит руками вокруг себя. — Из-за Глеба? Он мелкий засранец сумел так глубоко влезть в твои мозги. Что ты не можешь его выкинуть.
— Да-а!
— Ты думаешь Глеб хранит тебе верность? Ты думаешь, что платонические чувства для парня важнее банального секса? Ты всерьез такая наивная?
Я поднимаю взгляд на него. И из меня сочится неприкрытая ненависть. Кулаки сжаты, зубы тоже. Пульс стучит, как у тахикардика.
Матвей отступает и проводит руками по волосам. Его укладка пропадает под натиском дрожащих рук. Он отходит к столу, чтобы допить вино из своего бокала. А потом схватил бутылку и сделал несколько глотков напитка прямо с горла.
Со стуком бутылка встретилась со столом, и только тогда Матвей оглянулся на меня.
— Извини, Ксю. Я со зла. Я не знаю, как он живет. Но если он так важен тебе. Зачем ты сбежала? Неужели ты боялась в нем раствориться? Что он с тобой сделал?
Я моргаю, и пелена гнева спадает.
Сложно говорить. Словно мое горло взяли в тиски. Но моего голоса и не нужно.
— Можешь не отвечать. Надеюсь, ты когда-нибудь мне это объяснишь. Потому что пропадать из твоей жизни я не собираюсь.
Он направился ко мне и коснулся моей головы, потрепав по волосам. С кривой улыбкой он вышел из кухни, и спустя пару минут дверь хлопнула. А сразу после этого затрещали фейерверки за окном.
С новом годом, Малахит!
Подхожу к окну, а на подоконнике лежит забытый мной телефон. До того как пришел Матвей, я думала кому можно позвонить, чтобы поздравить.
И осознала, что никому.
Никто не ждет моего звонка с поздравлением Нового года. Никто!
Дядя Миша, родители — они услышат мое поздравление через саму меня. Для этого не нужна телефонная трубка.
Но может стоит перед кем-то извиниться. Он не заслуживал того, чтобы я с ним поступила так. Без объяснения причин.
Ему все же стоит позвонить и попросить прощение. И тем самым освободить себя.
Разблокировав телефон, захожу в контакты. Вывожу из черного списка единственное имя и нажимаю на зеленую трубку.
Первый гудок. Второй. Третий.
Может это лишнее. Может не нужно это делать. Если отпускать, то разрывая все нити.
Отодвигаю от уха, но не успеваю.
— Алло…, — женский голос. — Алло, кто это? Ксюша?
Это Арина? Уже отвечает с телефона Глеба.
— Да, — хриплю я, а затем откашливаюсь. — Это я. Привет, Арин. Я могу…
— Не звони ему, — перебивает меня подруга. — Пожалуйста. Он только начал жить своей жизнью.
И тут же звонок был сброшен.
Значит он не нуждается в моих словах. Может потому что я в них нуждалась больше.
Но хотя бы совесть может успокоиться.
Вот только, сердце топит свою боль в собственной крови.
Достали! Все, меня достало. Что меня постоянно тянет прошлое назад. Каждый раз я делаю шаг вперед, но прошлое не отпускает.
Достало.
Моя жизнь принадлежит мне. И да, я подло поступила. Но он начал свою жизнь без меня. Пора и мне начать.
Достаю телефон и набираю Марине.
“Ксюх, с новым годом,” — кричит в трубку подруга.
— Марина, поздравлю. Ты можешь скинуть адрес.
“Адрес? Куда?”
— Чего, Марина, чего. Где ты сейчас. Я подъеду к вам. Хочу начать в новый год свою новую жизнь.
“УРА! Я пришлю тебе сейчас же смской. Я жду тебя. Одень что-нибудь сексапильное. Тут много красавчиков. Займись наконец сексом. Раз Матвей тебя не возбуждает.”
— Марина! — настойчиво зову подругу. — С чего ты решила, что у нас сейчас ничего не было?
“Не думаю, что вам хватило бы час. Скорее целая ночь. Но я заткнулась, Ксюха. Жду. К нам едет Малахит!”
Кричит людям Марина, и я слышу как ей отзывается народ воплями.
Меня ждут. Обалдеть. Меня где-то ждут. Может даже действительно сделать то, что предложила подруга? Решу это на месте. А пока нужно найти что-нибудь сексапильное и отправиться на
