чумных.
— Нет там могил чумных.
— А что там тогда? — спросил Роланд небрежно.
— Старый работный дом, который снесли перед стройкой, — ответил Фигг. — Сто лет назад или около того там была вспышка лихорадки. А жили там маленькие дети. И вот их просто заперли и оставили помирать. Ну, мой старик так говорит.
— А он все знает, да? — усмехнулся Роланд. — Он же годами не выходит из дома, разве что дойти до паба. И не сказать, чтоб он особенно много читал.
— Чтобы знать, что там был работный дом, ничего читать не надо, — ответил Джек холодно. — Это все знают. Потому Мальчик-шептун и поступает так.
— Нет никакого Мальчика-шептуна, — сказал Роланд.
— Нет, есть.
— А вот и нет.
— Нет, есть. — Джек сжал кулаки. — Я сам его видел!
Все повернулись к нему.
— И почему же ты не говорил об этом раньше? — спросил Роланд.
Джек покачал головой.
— Не знаю. Небось, вы бы все равно не поверили.
— А почему ты думаешь, что сейчас поверим? — осклабился Роланд.
— Дай ему сказать, — вмешался Фигг. — Валяй, Джек. Расскажи, что ты видал.
— Это было в тот день, когда нашли каменщика. — Джек присел на стену. — Он был первым, помните? Теперь их пятеро, считая Каттера.
— Хорошо, — сказал Роланд. — Считать мы умеем. — Он улыбнулся Реббиту. — Ну, почти все. Что там с каменщиком?
— Я видел его прямо перед смертью, — ответил Джек. — Он прошел мимо меня. А потом, через пару минут, я услыхал странный звук.
— Шепот? — спросил Роланд.
— Нет, не шепот. Как будто кто-то дышит. Или свистит, тихонько так. Я повернулся, и заместо каменщика там был тот мальчик. Теперь-то я знаю, что каменщик в яме лежал, и лицо у него было ровно такое, как у нашего Каттера. Вот только… Не могу точно объяснить.
— Не можешь объяснить? Расскажи тогда, как он выглядит.
— Да не могу я, не знаю. — Джек покачал головой.
— Не можешь его описать? — Роланд ухмыльнулся.
Джек нахмурился.
— Хочешь сказать, что я вру?
— Я ничего не хочу сказать, — ответил Роланд. Джек хоть и небольшого роста, но сильный. На него не стоит слишком напирать, если только не хочешь нарваться на драку. Для этого еще будет время и место, подумал Роланд. Но не сейчас. — Но ты либо видел его, либо нет.
— Видел.
— Тогда скажи, как он выглядит.
— Это не больно-то просто. Сначала никого не было, а потом он появился. А потом снова исчез.
Роланд сплюнул, хмыкнул и посмотрел на Джека с видом человека, который услышал достаточно.
— Ну а когда он был, а не исчезал, как он выглядел?
— В том-то и дело, — сказал Джек. — Он особо никак не выглядел.
— Но он же должен выглядеть как мальчик. — Роланд улыбнулся. — Иначе это был бы Пес-шептун, или Чайник-шептун, или еще что-нибудь, разве нет?
— Так он и выглядит как мальчик, — сказал Джек. — Но только очертаниями, что ли. А так он вроде тени или чего-то такого. Словно сделан из дыма.
— Сделан из дыма? — Роланд рассмеялся. — Приятель, ты только послушай, что ты говоришь. Из дыма?
— Я просто рассказываю, что видел, — ответил Джек. — Нечего спрашивать, если ответ тебе не по душе, понял?
Джек посмотрел на Роланда с таким выражением лица, что всем стало ясно: он беседу закончил.
Роланд пообещал себе, что расквитается с Джеком, и скоро. Он позаботится о том, чтобы это произошло на его условиях. Он уже положил в карман куртки короткий металлический брусок — как раз на такой случай.
Через некоторое время Норрис привел мясника, отца Джека Лэндона. Он кликнул сына, и тот показал ему тело. Лэндон-старший уже известил констебля и теперь присел, чтобы взглянуть на лежащего на голой земле Каттера.
Лэндон не испытывал к Каттеру теплых чувств, но он погиб трагически, и его мать сойдет с ума от горя. Прежде чем попросить жену сообщить новость матери Каттера, он решил лично убедиться, что это не какой-то злой розыгрыш, но теперь снова послал Норриса в лавку.
Лэндон кивнул Роланду, по привычке отдавая ему дань уважения как сыну мелкопоместных дворян. Однако сделал это нехотя. Отец Роланда, может, и состоятельный мировой судья, но Лэндону не нравилось, как он и его семья подмяли здесь всех под себя. На руку ему села муха, и он с отвращением ее отогнал. Хотя поквитаться ему хотелось с отцом, не повредит немного досадить и сыну, подумал он. Совсем не повредит.
В тот вечер за ужином Роланд заметил, как отец слегка кивнул матери, и она тут же поднялась, сказав, что оставляет их беседовать вдвоем — ей еще нужно написать письмо. Уходя, мать вымученно улыбнулась Роланду.
— Ну что ж. — Отец Роланда снял салфетку с колен и бросил на стол. — Я подумал, что пора нам поговорить, как мужчина с мужчиной.
Он зажег сигару, и по комнате поплыло облачко зловонного серого дыма.
— О чем вы хотите поговорить, отец? — спросил Роланд равнодушно.
— Днем я повстречал в банке мистера Лэндона. Он сказал, ты был там, на месте, когда нашли тело того бедного паренька.
— Да, отец, я там был.
— Скажи, будь добр, что ты там делал?
— Ничего. Я был с друзьями, вот и все.
— С друзьями, — фыркнул отец. — Ты в самом деле называешь эту шайку карманников и Бог знает кого еще друзьями?
— Я не знаю, какого ответа вы от меня ждете, отец. — Роланд отвел взгляд.
— Лэндон сказал, ты спелся с этими бандитами и мнишь себя их предводителем.
— Его сын тоже в этой компании! — Роланд раздраженно взмахнул руками. — Как он смеет делать замечания мне?
— Его мнение меня ни капли не волнует, — сказал отец. — Это я нахожу такое поведение неприемлемым!
Роланд знал, что отвечать бесполезно, и потому уставился в пустую тарелку. По ней ползала муха, и он вспомнил о Каттере. Роланд хотел прихлопнуть ее, но промахнулся.
— Это должно прекратиться!
— Отец, в самом деле. Ведь тут нет никакого вреда. Мне что, нельзя самому выбирать, с кем дружить?
— Да! — Отец сердито затушил сигару. — Да, нельзя!
Он взглянул на Роланда и глубоко вздохнул, пытаясь сдержать данное жене обещание не выходить из себя.
— Я говорил с директором Хезеринг-корт, — через мгновение продолжил он, уже не повышая голоса. — Мы решили, что для всех будет лучше, если ты не станешь возвращаться в школу после каникул.
Это заявление застигло Роланда врасплох. Он ожидал, что ему запретят выходить из дома или водиться с местным сбродом, но такое! Он невольно заулыбался.
— Судя по выражению твоего лица, мысль о прощании со школой не слишком тебя огорчает.
— Пожалуй, нет. Терпеть ее не могу. — Но тут его
