— Папа, в мире бизнеса все по-другому. — Я проявлял чудеса терпения. — Это не клуб. Все замешено на деньгах. Если помогаешь им делать деньги, значит, ты нужен.
— Ах, ну-у-ужен! — закивал отец. — Прекрасно сказано! Ты им нужен, как туалетная бумага тому, кто хочет посрать, ясно? А когда они вытрут задницу, то смоют тебя вместе с дерьмом. Им интересны победители, а ты — неудачник, и они не дадут тебе об этом забыть.
Я закатил глаза, покачал головой, но промолчал. В виске пульсировала вена. Вдох.
— Вообразил о себе черт знает что! И живешь в долбаном мире фантазий, как твоя мать. Она думала, что я ее недостоин, а сама кто была? Пшик, ноль без палочки. Одни фантазии. И ты такой же. Ноль без палочки. Два года морил мозги в частной школе, выучился в дорогом колледже, а как был никем, так и остался.
— Я говорю это потому, что не хочу, чтобы тебя трахали так, как трахали меня, сынок. Как в той гребаной школе. Все эти богатенькие мамы и папы считали меня чужаком. И представляешь, до меня не сразу дошло, что они правы. Я им чужой. Я не такой, как они. И ты тоже. Чем скорее это поймешь, тем лучше.
— Лучше? Как тебе? — не удержался я. Само вырвалось. Он уставился на меня своими глазами-бусинками.
— Я хотя бы знаю, кто я такой. А ты, поганец, забыл.
28
Воскресенье — единственная возможность выспаться. И конечно, Арнольд Мичем назначил встречу на самую рань. Вчера я вставил в ежедневное письмо имя «Донни»: значит, имеется информация. Мичем тут же ответил — приказал явиться на стоянку одного хозмага ровно в девять.
В магазине уже толпились люди — не все по воскресеньям дрыхнут, — народ покупал доски, плитку, дрели, семена травы и удобрения.
Минут через тридцать рядом с моей «ауди» притормозила черная «БМВ». Ну очень странно смотрится на фоне всяких пикапов и внедорожников! Арнольд Мичем нарядился в голубой кардиган и, похоже, ехал на гольф. Он знаком поманил меня в машину.
Я вручил ему компакт и папку.
— И что у нас тут? — спросил он.
— Список людей, которые работают в проекте «Аврора», — ответил я.
— Полный?
— Не знаю. Какой есть.
— Почему не полный?
— Сорок семь человек, — ответил я. — Для начала неплохо.
— Нам нужны все.
Я вздохнул:
— Попробую достать.
Секунду я помолчал — говорить или нет? Чем больше Мичем будет знать, тем сильнее начнет на меня давить. Но похвастаться тоже хочется. Наконец я сказал:
— Я добыл пароли босса.
— Какого босса? Лундгрена?
— Норы Соммерс.
Тот кивнул.
— Софтом?
— Нет, девайсом.
— И как используешь?
— Пороюсь в почте. Зайду в ежедневник и выясню, с кем назначены встречи.
— Это семечки, — оборвал меня Мичем. — Пора внедряться в «Аврору».
— Сейчас слишком опасно, — покачал я головой.
— Почему?
Мимо машины Мичема счастливый покупатель прокатил корзину, нагруженную зелеными мешками удобрения для начинающих садоводов «Скоттс». За ним бежали четверо или пятеро детишек. Мичем нажал кнопку и поднял стекло, потом повернулся ко мне и повторил:
— Почему?
— Впускают только со специальным бейджем.
— Так зайди у кого-нибудь в хвосте или укради бейдж — что хочешь! Снова отправлять тебя на ликбез?
— Всех, кто входит, записывают, на каждом входе турникет, так что тайком не проберешься.
— А уборщики?
— На каждом пропускном пункте камеры видеонаблюдения. Все очень сложно. Мне сейчас нельзя проколоться. Ни в коем случае.
Мичем немного сбавил обороты:
— Н-да, защита у них неплохая.
— Вам есть чему поучиться.
— Пошел ты, — огрызнулся он. — Как насчет личных дел сотрудников?
— Тоже засекречены, — сказал я.
— Это не «Аврора», попроще будет. Достань дела тех, кто как-то связан с «Авророй». Хотя бы всех из списка. — Мичем приподнял компакт.
— Могу на следующей неделе.
— Сегодня. В воскресенье как раз самое время.
— Завтра важный день. Наша команда делает презентацию для Годдарда.
Он смерил меня взглядом.
— Ты не слишком увлекся своей легендой? Не забыл, на кого работаешь?
— Я должен быть на высоте. Это важно для дела.
— Вот и повод провести вечерок в офисе, — сказал он и повернул ключ зажигания.
29
В тот же вечер я отправился в головной офис «Триона». Гараж оказался почти пустым: в здании скорее всего были только охранники, ребята из производственного отдела и пара трудоголиков, каким притворялся и я. На входе стояла какая-то недовольная латиноамериканка. Она и не глянула на меня, но я специально поздоровался, приняв рассеянно-глуповатое выражение лица. Поднялся в кубик и немного поработал по-настоящему: приготовил распечатки по продажам «Маэстро» в ЕБВА — то есть в Европе, на Ближнем Востоке и в Африке. Цифры выглядели хреново, однако Нора потребовала выжать из них все, что можно.
На этаже было темно. Даже пришлось самому включать свет. Брр!
Мичему и Уайатту нужны личные дела тех, кто работает в «Авроре». В биографии должно быть написано, откуда их пригласили и чем они занимались раньше. Глядишь, и об «Авроре» что-то прояснится.
Правда, в отдел кадров просто так не зайти: как ни странно, секретность там соблюдалась получше, чем во многих других отделах. Во-первых, компьютеры кадровиков не подключались к основной сети; у них была своя, отдельная. Разумно, наверное. В личных делах и служебные характеристики, и пенсионные счета, и размеры опционов... А что, если простые работники узнают, сколько получает руководство, и взбунтуются?
Отдел кадров располагался на третьем этаже крыла "Е", довольно далеко от моего. Там было много административных отделов — центральных продаж, системного управления и прочего. По пути несколько запертых дверей, но мой бейджик наверняка справится.
Тут я вспомнил, что читающие устройства на контрольных пунктах отмечают, кто и когда прошел. Не то чтобы все это потом изучалось — а вдруг? Начнут расследовать и поймут, что вечером в воскресенье я ходил из своего отдела в кадровый.
Поэтому я спустился на лифте вниз и вышел с черного хода. Охранные системы безопасности фиксируют только входы, а не выходы, и бейдж не нужен. Наверное, правила пожарной безопасности. Как бы то ни было, я мог выбраться из здания незамеченным.
