– Волка это, кажется, не особо заботит, – буркнула Лада.
– Да правда, кудрявый, не раздувай из мухи слона, – встрял Колобок. – Ну поцеловала она лягушку. Вернее, двух. Так то роль у нее такая, жизненный сценарий, на то она и царевна. Она еще и благодарить вас должна, что вы дали ей осуществить свое предназначение. Теперь жизнь ее можно считать не бессмысленной.
– Колобок, – задумался Проша. – А ведь ты, как бы, хлеб. Значит, твое предназначение – быть съеденным?
Колобок открыл рот, едва не выронив окурок, захлопнул и укатился прочь, догоняя Волка. Лада хихикнула, одобрительно толкнула Прошу локтем в бок и остановилась, опершись на сосну. Ствол у дерева раздваивался, двойная крона раскинулась высоко над головой.
– Серый, я не могу больше, давай немного отдохнем, – простонала она.
– Иди сюда, – сказал оборотень, и Лада, еле волоча гудящие ноги, подошла к нему. – Видишь след?
На земле отпечатался изгиб подковы. А поверх него, чуть сбоку, след крупной пятипалой лапы. Над каждым пальцем виднелась лунка когтя.
– Мы не одни догоняем Беляша, – сказал Волк.
Лада бежала по лесу, дыхание со свистом вырывалось из груди. Она все ждала, когда у нее откроется второе дыхание, и твердила мантру «мне повезет». Раз уж она царевна, в чем все так уверены, то и с конем ничего не должно случиться. Ведь после безумной пробежки по пересеченной местности она сможет передвигаться исключительно верхом.
– Волк, обернись зверем и беги вперед! – выкрикнул Проша на бегу. – А мы тебя догоним.
– Лес полон опасностей, – рыкнул оборотень. – Я не оставлю Ладу
– Да, потому что я – последняя царевна, – прохрипела Лада, утирая пот со лба.
– Потому что ты – это ты. Мы уже близко. Следы свежие.
Волк припустил вперед, за ним, не ведая усталости, катился Колобок. Лада бежала следом. Потому что ты – это ты. Выходит, Серый оберегал бы ее, даже не будь она царевной? Она увидела, как Волк взвился в воздух, перекувыркнулся и приземлился на четыре лапы. Он рванулся вперед и в мгновение ока скрылся из виду. А потом Лада услышала знакомое ржание.
– Беляшик! – второе дыхание наконец открылось, и девушка понеслась за оборотнем.
На поляне катался серо-бурый клубок, рычащий на два голоса. Колобок носился вокруг, явно желая принять участие в драке. Мелькали когтистые лапы, оскаленные пасти. Проша брезгливо отер щеку, на которую брызнула волчья слюна. Беляш выглянул из-за раскидистой ели и, узнав Ладу, бросился к ней, как щенок. Конь уперся ей в грудь головой и что-то фыркал, весь дрожа.
– Все в порядке, маленький, все хорошо, беленький, – Лада гладила его по шее, выпутывая репьи из чудесной гривы.
Вдруг мохнатый клубок остановился. Серый Волк стоял, придавив лапами поверженного врага. Бурый волк повернул голову, подставляя шею со светлой шерстью, а потом по нему пошла дрожь, и под мощными лапами оборотня оказалась женщина. Она обвила руками шею Волка, наткнулась на ошейник и поморщилась:
– Серый, когда ты уже снимешь эту удавку?
– Познакомишь нас со своей Волчицей? – спросила Лада.
Волк повернул к девушке голову, желтые глаза вспыхнули.
– Ауууваууу, – зверь оскалился, превратился в мужчину. – Она не моя волчица.
– Да, я так тебе и сказала, – согласилась незнакомка. – Пока не снимешь ошейник, можешь не подкатывать.
Она столкнула с себя мужчину, гибко поднялась на ноги, отряхнула замшевые штаны, обтягивающие стройные ноги, поправила тонкую курточку с бахромой. Лада рассматривала женщину, чувствуя, та совсем ей не нравится. Волчица пригладила пальцами взлохмаченные каштановые волосы, быстро облизнула выступающие клыки. Она посмотрела на Ладу, и желтые глаза над высокими скулами вспыхнули янтарем. Волчица в два прыжка оказалась возле девушки, втянула воздух, ее зрачки расширились, заполнив радужную оболочку.
– Да это же…
– Царевна. Идем расколдовывать Ивана, – хмуро ответил Волк. Он, казалось, совсем не обрадовался встрече.
Волчица хмыкнула, осмотрев Ладу с ног до головы, вернулась к Волку.
– Он скоро избавится от ошейника, – сказала Лада чужим голосом.
– Вот твой папа обрадуется! – сказала Волчица, сжав плечо оборотня. Она все время прикасалась к нему, то поправляя волосы, то снимая катышек со свитера, то кладя руку поверх его локтя.
– Как он? – спросил Волк. – Как мама?
– Все прекрасно. Охотятся в заливных лугах. А я завернула в дремучую чащу, шла по следу оленя, а встретила тебя. Что тоже неплохо, – Волчица сверкнула улыбкой. – Жаль, коня ты отбил. Такой беленький, нежный даже на вид. А это у нас кто? Хлебушек?
Она присела, и Колобок подкатился к ее ногам.
– Ты немножко рыжая, – обвиняюще сказал он. – Но не лиса. Иди себе с Богом.
Волчица потрогала Колобка пальцем.
– Да ты сто лет как зачерствел! Об тебя вон ногти сломать можно! – возмутилась она, проверяя свой маникюр. – Ладно, пойду я. Раз уж охота не задалась, догоню стаю. Мы будем рады твоему возвращению. Я буду рада, – она ткнулась носом Волку в щеку, кувыркнулась, и бурая волчица со светлыми подпалинами на груди потрусила с полянки.
Лада рухнула у дерева, ноги дрожали и отказывались идти дальше.
– Привал, – объявил Проша. – Я за дровами.
Волк сел рядом с Ладой, уставился куда-то себе под ноги.
– Вы хорошо смотритесь вместе, – сказала Лада.
Оборотень лишь дернул плечом.
– Почему ты не рассказал про нее, когда я спрашивала?
– Потому что нечего рассказывать. Она волчица, я волк, мы из одной стаи, но не вместе. Я же не прошу у тебя отчета обо всех мужчинах, троллях и заколдованных жабах, с которыми ты целовалась.
– Вот не надо было тебя расколдовывать! – возмутилась Лада. – Даже спасибо не сказал!
Волк повернулся к ней, глаза мерцали в сумерках как огоньки свечей.
– Спасибо, – тихо сказал он, взял ее руку и поднес к губам. Лада почувствовала тепло поцелуя, щетина уколола кожу. – Я очень тебе благодарен, – еще один поцелуй. По телу разлилась горячая волна. Вот молодец Проша, так быстро с костром управился. – Я не знаю, что бы без тебя делал.
Волк легонько прикусил кожу на тыльной стороне запястья, глядя ей в глаза.
– Проша, ты поджарить нас решил? – Лада повернулась и встретила недоуменный взгляд богатыря. Сырые бревна еще даже не дымились.
***
Черт бы побрал эту бабу Ягу! Кощей пнул сапогом ножку трона, лязг металла отразился от каменных стен. Обколола себя какой-то химией – ничего по лицу не разберешь. И радуется, и огорчается, и врет с одним и тем же выражением хитрой морды: губки бантиком, бровки домиком. Хорошо, что она все еще его боится. Обещала прислать подмогу. Знала бы, каким беспомощным он стал… Кощей открыл тайник. Яйцо едва искрилось в глубине. Кощей подошел к лохани, воздел руку над водой. Тонкие голубые ручейки потянулись к его ладони. Русалка дернулась, забилась, как рыба, пойманная в сети. Под рукой Кощея завис мерцающий шар. Он поднес его к тайнику, мягко направил внутрь. Яйцо вспыхнуло ярче, засветилось.
