неразбериха и бардак — это то, что твориться везде: в отношениях, в бизнесе, в найденных вещах и обнаруженных событиях… — она посмотрела на него из-под ресниц и еле сдержала улыбку от ликования.
Странное чувство мести, сладкого свершения предстоящей боли того, кто доставил ей столько хлопот за эти четыре года их брака, разлилось как крепкий алкоголь от горла вниз к самому животу.
—
Их брак изначально был фиктивный. Катерина вышла замуж ради шпионажа. Согласившись на фиктивный брак, который должен был завершиться буквально через месяц, а продлился целых четыре года, Катерина совершала подвиг, шла на жертву для Вадима. Это был широкий жест показать и доказать силу своей любви к нему, ее персональному божеству.
И хоть Вадим ей давно говорил, “ты заигралась с мужем, перестала видеть его и потеряла чувство “опасности”, но эти слова она не воспринимала всерьез, потому что рядом с Матвеем никогда не чувствовала себя в “опасности”. Напротив, муж всегда давал ей желаемое безвозмездно: комфорт, отдых, вещи и чувство всесильной свободы. В замужестве с Матвеем Катерине больше не надо было завоевывать внимание мужчины, покорять его сердце своими поступками, как она поступала с Вадимом. Она расслабилась, освободилось время, и Катерина создала свой бизнес. Успех даже в небольших порциях радовал, приносил ощущение свободы, уверенности, силы и несвойственное желание стать мягче. Она поняла, что начала расцветать как личность. Ей нравилось советоваться с Матвеем. Муж внимательно слушал ее рассказы о работе, кивал на шутки и иногда спрашивал, а Катерина сразу задумывалась, потому что в вопросах он часто закладывал ответ на затруднение. Радость от озарения и быстро складываемого плана действий окрыляла ее, энергия приливала и оставаться в бездействии не хотелось, Катерина с улыбкой поднималась, мельком бросала взгляд на холодное, словно высеченное из камня лицо Матвея. Темное золото глаз словно раскаленными каплями падало на совесть, она тушевалась, терялась и сомневалась в правоте задуманного с Вадимом по отношению к Анкельсонам.
Сейчас Вадим требовал исполнения их плана, служить его целям становилось сложнее. Последние два года стали настоящим эмоциональным адом.
Внутренний раскол: строить свое дело, остаться собой, независимой, сильной, хоть и замужем за холодным и отчужденным от семейной жизни человеком или следовать мечте и быть рядом с любимым — этот раскол заставлял нервничать, срываться.
Бывало утром, осматривала свой белоснежный офис, как “мама” любовалась каждым сотрудником, лучшим в своей области. Они ловили ее взгляд и в восхищенном поклонении приветствовали в ответ. Знали, что ими гордятся и стремились оправдывать ожидания. Но вот раздавался звонок, ленивый голос говорил, как скучает, рассказывал смешные истории. Катерина, успокоенная долгой беседой, почти расслаблялась, и стоило ей выдохнуть тоненькой струйкой воздуха через губы, как Вадим атаковал:
— как поживают мои патенты, любимая? Ты обещала их три года назад. Я немного не понимаю. Ты там чем занимаешься? Если Матвеем, то он уже должен быть настолько удовлетворен, чтобы наизусть рассказать тебе все свои патентованные алгоритмы игры. Или, пчелка моя трудолюбивая, я читал… ты делаешь успехи со своими фермерами… Как же ты любишь грязь…
В вялой манере из трубки телефона доносились изысканные приемы, вытаскивающие чувство ее вины на сковородку “унижений”, “обесцениваний”.
— я же люблю тебя, твое колечко жжет мне сердце. Катя, я ношу его каждый день, каждую ночь целую в надежде, что буду обнимать тебя, когда ты вернешься. А … ты кажется передумала?
— ничего я не передумала! — кричала Катерина.
И собирала свою волю в кулак. Он прав, она вышла за Матвея замуж не за тем, чтобы своим делом заниматься, она вышла замуж ради Вадима! Вот ее главная цель, вот где необходимо делать победы. Наверное…
Десять лет назад юнность дарила негу, Катерина “по уши” влюбилась в талантливого парня. Прочитала в престижном финансовом журнале историю восхождения молодого гения, сумевшего в 23 года заработать миллионы на созданной компьютерной игре. С глянцевой страницы на нее смотрел зеленоглазый блондин, средним пальцем поправляющий свои очки. Фотография поразила ее откровенной насмешкой над цензурой журнала, ведь существует множество людей, которые пользуются средними пальцами руки без вызывающего и оскорбительного контекста. Вадим Ластовский, так его звали, насмехался над формализмом и двойственностью разрешений. И до адреналиновой дрожи обожал совершать "неприятное, неприемлемое, не принятое" у самого носа публики. Герой статьи говорил простые и популярные вещи, читатель вникал, раздумывал, а в момент, когда начинал соглашаться — понимал, что над ним издеваются, выставляют “глупцом”, обрюзгшим и отставшим от жизни консерватором. И тут таилась еще одна ловушка, сердитость и возмущение читателя мешали ему пересмотреть навязанную, но уже принятую как свою позицию, признаться в ошибке. Вадим потешался. Более опытный журналист мог отметить стратегию “возвышаться за счет унижения окружающих” и один из них однажды спросил, кем вдохновляется Ластовский, кто его кумир, кто учитель?
— конечно Ганс Христиан Андерсон. Томик сказок лежит в изголовье моей кровати, ни одна ночь не начинается без чтения поучительных историй.
— и кто ваши любимые персонажи? — поразился интервьюер.
— портные из сказки про голого Короля. Это ребята, на которых я равняюсь.
Катерина закрыла журнал и твердо решила познакомится с Вадимом. Общие приятели отыскались быстро, но идею дружбы с молодым выскочкой не поддержали. Гений курил гашиш и возводил вокруг себя стены неприступности. У него была цель — покорить мир игр, стать богом.
Молодая девушка изучила вкусы парня на внешность и потратила все свои сбережения, чтобы проработать образ и изменить себя под его идеал. Она легла на хирургический стол и маниакальной методичностью отрезала себе нос, дробила скулы, наполняла губы, утягивала талию и даже меняла фаланги на пальцах.
Привлечь внимание удалось, а пробить стену “недоверия” нет. Психологическая литература отправляла Катерину в “детство” ее зазнобы, то ли детская травма, то ли продолжительные отношения с токсичными взрослыми. Установить причину оказалось невозможным. Детство Вадима походило на сказки любимого Андерсена: волшебный мир с изнанки пропитался сарказмом и сатирой.
Почти опустив руки, Катерина однажды проявила раздражение, отбросила сахарную патоку манер и применила банальную манипуляцию. Во взгляде Вадима промелькнул интерес, так влюбились люди, получающие удовольствие от власти и жонглирования слабостями или тайными мечтами других.
На рынке игр Вадим методично делал успехи, без отклонений шел по графику к славе. Три года абсолютного драйва, феерия чувств, жизнь на полную катушку: деньги, первые места среди продаж, похлопывания и зависть друзей, дифирамбы от экспертов.
— скучно… — кривил душой Вадим.
Однако после одной глобальной конференции в индустрии игр лицо Ластовского помрачнело. Скука развеялась. И со временем манера поведения приобрела еще более хамский и язвительный
