дети, а воины, поживут в палатках.
Сомнения одолевали Мрогана всегда, а тут он уже предвидел — предстоит тяжёлая раскачка. Слову «Срочно» будут мешать: тяга к своим родным исконным местам, отсутствие войны, непонимание общего смысла. Всем в королевстве нужна встряска. А придворные, конечно же будут ставить палки в колёса.
Даже самый простой, казалось бы вопрос, <А кто будет носить почту?>>, вызвал рост пучка проблем. В своём клане трудностей не было. Свои же и бегали. А тут надо срочно найти место для штаба, да такое, чтобы поместилось посередине территории трёх королевств, ведь бегать-то придётся во все точки, включая самые отдаленные, но больше всего, конечно, к границе, по всей её длине.
И нельзя забывать, что полуграмотные мальчишки не смогут пока ни составить текст, ни удержать самих себя на грани приличий, одни, в большом городе, в разгул пойдут, а многие бумаги могли содержать секретную информацию. Как с ней обращаться, Мроган и сам ещё толком не знал. То ли жечь, то ли хранить? Придётся законы изучать. Идеальным местом для канцелярии, на первый взгляд, казался дом Кайтара, подаренный королём. Маленькая крепость в Велире, которую только-только начала приводить в порядок Пашкина мать. «Дом Скороходов», находящийся всего в одном дне пути от Белого Города. Но мыть полы — недостаточно. Нужен твердый командир, способный наладить все проблемы быта и защиты… Не Кайтара же туда ставить!..
Вестовой офицер догнал отряд, спешащий домой, почти у самой границы Гарвии и Сарпании. Полученная секретной почтой новость хотя и была ожидаемой, но застала кларона врасплох, он пока что отложил мысли о ней в дальний угол своей памяти, как элемент очень важный, но совершенно неактуальный, словно зима, которая придёт, конечно, но не сразу же после весны…
Однако, жизнь с ним не согласилась. Его величество, попирающий ногами землю, а руками — небосвод, великий падишах Хассании скончался, свалив тем самым в море жадности огромный булыган, волны которого неизбежно должны были всколыхнуть весь мир. Ну, может и не весь, но ту часть, которая соприкасается с Империей — точно затронет.
Мроган настолько растерялся, что поджег пергамент, как это предписывалось правилами, не традиционным кресалом, которого у него и не было, а своим светильником, совершенно забыв, что перед ним стоит ирит, незнакомый с чудачествами колдуна и потому непроизвольно отшатнувшийся от голубого огня.
— Простите, мэтр, новость слишком неожиданная…
— Да, господин кларон, во Дворце тоже все ошеломлены… Не ожидал, что увижу Ваш светильник, господин кларон… столько слышал…
— Прошу Вас, мэтр, забудьте об этикете, он мне во Дворце всю шкуру проел… Вы сейчас обратно?
— Нет, мне ещё в Велиру с тем же известием…
— А почему в одиночку?
— Почтальонов не хватает, а в связи с объединением войск принято разрешение на перемещение по одному, во в всяком случае, в пределах общей территории…
— Но это же глупо! Мало ли кто…
— Зато экономно… К тому же, все офицеры сегодня в дороге, некого взять в напарники.
— Надеюсь, Вы побежите с нами? Всё равно ночёвки не избежать, а в хорошей компании путь короче.
— Не соблазняйте, кларон, конечно веселее, но я же налегке двигаюсь быстрее Вашего отряда, к тому же привык к одиночеству, оно помогает собрать себя в кулак, в нашей профессии это просто необходимо. Я сам для себя и главный командир и главный лентяй, и от того, кто внутри победит, зависит вся моя жизнь… Поверьте, я бы и сам хотел быть с Вами, это высокая честь… тьфу ты! Чего лукавить? Мне просто очень интересно, но…
— Но долг — превыше всего мирского…
— Ну, не так торжественно, но всё правильно… Прощайте, кларон…
Граница между королевствами проходит по естественным рубежам, созданными природой и создающими трудности для перемещения. Сейчас отряд приближался к ниспадающему в сторону моря горному кряжу, который за особенности своего рельефа был назван «Хребет Ящера».
Твёрдый базальт, почти не поддающийся воздействию ветров, дождей и морозов, торчит вдоль вершинной линии острыми треугольниками шипов и боковых пластинок огромного тела животного, заставляя первобытное сознание простых иритов дрожать от суеверного страха. Так и кажется, что из тумана сейчас плавно и неотразимо вынырнет мерзкая каменная голова…
Разрушающийся слой мягких пород, уносимых дождями, только подчёркивает этот кошмар, с каждым годом шипы становятся выше и острее, как будто чудовище растёт. И это уже не миф, а реальность, около тропы есть камни, на которых нарисованы метки, и они всё выше поднимаются от уровня щебня под ногами. А слухи, словно смерчи, разносят эти новости по королевству.
Давно у Мрогана вырос зуб на древнего ящера. Уже после первой пробежки, когда вместо ровной, вычищенной за века тропы под ноги начали кидаться обломки булыганов, скошенные плоскости нелепых слоистых пород, идти по которым, ставя ноги наискосок, а тем более, бежать, было порою опасно. Особенно там, где стекающие сверху ручейки тонкими слоями размазывались по камню, смешивались с глиной, давали пищу непрочным, но обильным ярко-зелёным водорослям, которые скользили не хуже масла. В таких местах для путников висели толстые, свитые из нескольких штук верёвки, грубо связанные узлами с разлохмаченными за много лет бородатыми концами.
Кто первым выбрал именно этот путь, переходящий в крутой серпантин на вершину хребта, неизвестно, но практика не раз показывала, что внешне нелепые тропы оказывались наилучшими. Мрогану, мальчику из горного клана, эта мысль не понравилась, хотя и была понятной. Но тратить время на поиски другой дороги тогда не было возможности. И во второй раз не было… И в третий…
Путешествие на ристалище с тележками переполнило чашу терпения. Оно одно уже заслуживало восторженного описания в книге подвигов. Испортить рамы на колёсах было никак нельзя, они предназначались для «игрушечной войны». Высота твёрдых шипов и неровностей не позволяла колёсам катиться, а сужающаяся тропа не давала воинам встать рядом, чтобы держать в руках неуклюжий груз, кроме того, поклажа была ещё и в мешках, рюкзаках…
Самое обидное заключалось в том, что высота хребта не превышает общего роста двух сторожевых башен, молча наблюдаюших за кряхтящими и не стесняющимися в выражениях путешественниками. Одна башня принадлежит Гарвии, а вторая, по другую сторону границы, естественно, Сарпании, и роль их сейчас только в том и состоит, чтобы издевательски посверкивать своими бойницами. Гарнизоны были сняты ещё несколько лет назад, охрана по сей день производится дозорами, а из-за сильной угаженности внутри редкий путник осмелится остановиться на ночлег.
Решение для юного колдуна сразу просилось наружу и было простым как удар камня: снести к Джардуху половину высоты подъёма, нет
