стать хорошими монархами, и думали, что наверное блестяще справятся по большей части. Но на деле не хотели править. Беспокоиться о делах государства, королевских манерах и тому подобное не особо их привлекало. Они бы предпочли, чтобы Зандельфией правил кто-то другой, пока сами занимались тем, что им больше было по душе: играли со своими детьми, выводили чемпионов норфолк-терьеров (продажа которых в соседние королевства солидно пополняла королевскую сокровищницу Зандельфии) и устраивали ярмарки для поданных королевства.
Их всецело восхищало, что Татьяна, уже королева Среднего Занибара, трон приняла почти без усилий и царствовала весьма впечатляюще с лишь малой толикой участия короля Вилли. Никто бы не стал спорить, что король милый, но больше интересовался садоводством, нежели делами государства. Повезло, что ему хватало ума не вмешиваться в природные таланты жены к управлению. И как следствие, Средний Занибар пребывал в мире и процветал в благополучии.
— Как мы приехали, я еще не видела папу, — напомнила Калиста, прерывая бесплодное обсуждение свадебного наряда Маргаритки. В конце концов, что такое поносить ужасное платье несколько часов по сравнению со свободой на всю жизнь. — Как он?
— О, ваш бедный папочка, — грустно проныла королева. — Боюсь, он сильно ослаб с тех пор, как вы его видели последний раз. Приготовьтесь к потрясению, когда завтра его увидите.
— Завтра? — удивилась Татьяна. — А почему не можем увидеть сейчас?
— Он отдыхает. Ему понадобятся все силы для свадьбы. Я вынуждена запретить посещения.
Троица мысленно поклялась всеми правдами и неправдами увидеться с королем сегодня же, несмотря на запреты матери.
— И где Маргаритка? — спросила Татьяна. — Мы должны увидеться с Маргариткой до свадьбы.
— Завтра уже на носу, — вкрадчиво заявила королева Олимпия. — Она совсем истощила нервы, бедняжка.
Сестры переглянулись. Матушка назвала Маргаритку «бедняжкой»? Маргаритка, прочная, как старый башмак, когда ей нужно, «истощила нервы»? Отец, которого прячут? Что здесь творится?
— Я пойду к ней, — заявила Татьяна, говоря как королева, которой и являлась.
Она выучила, как легко королеве командовать людьми лишь одним тоном — Татьяна ведь получила первые уроки от королевы Олимпии? — и хотя не часто пользовалась этим знанием, но распознавала моменты, когда такое нужно и даже настоятельно.
— Завтра, — решительно поправила Олимпия. В конце концов, она была королевой куда дольше Татьяны. — А теперь идите, девочки, и переоденьтесь. Мне тоже надо сменить наряд. Скоро начнется выступление жонглеров, глотателей огня и ручных медведей в Большом Зале.
— Не знаю, как вы, — начала Татьяна, как только они покинули покои матушки и направились по коридору, — но я хочу увидеть папу и Маргаритку немедленно.
— Мы тоже, — подтвердила Ева. — Как вышло, что мы позволяли матушке командовать нами сплошь и рядом, когда были девчонками? Почему мы так ее боялись?
— Потому что она орала на нас, вместо того чтобы говорить спокойно, и при этом ничего хорошего обычно не возвещала, — пояснила Калиста. — Когда наши дети так поступают, мы называем это истерикой.
— Но она вытворяла куда больше, — продолжила Татьяна. — Помните всех этих горничных, которых она выгоняла? А лакеев, которых увольняла? А всех тех слуг, что подавали на стол? Она отсылала их чистить конюшни.
— Но мы же не горничные и слуги. Мы ее семья, — напомнила Ева.
— Не думаю, что она делала различие, — заметила Калиста. — Все должны были делать то, что она приказала.
— Очевидно, она до сих пор так считает, — подытожила Татьяна.
Сестры остановились. Ковер, по которому они ступали, соткали вручную во Франции, на что потребовалось двенадцать лет. На стенах в ряд висели в золоченых рамах портреты предков до седьмого колена, от Людовика до Заики. На постаментах вдоль коридора стояли бесценные фарфоровые вазы и статуи, изваянные мастерами-скульпторами. И сестры подумали, что все это превращено в дорогую тюрьму, которой правит прекрасная и деспотичная надзирательница.
— Мне вот интересно, Маргаритка в самом деле хочет выйти замуж за Магнуса? — задумчиво проговорила Ева.
— С чего ты заинтересовалась? — спросила Калиста. — Я его никогда не видела, но слывет он добрым малым.
— А тебе не приходило в голову, что теперь, когда мы вышли замуж, матушке только осталось избавиться от Маргаритки и папы, чтобы самой занять трон? Не похоже ли, что именно это она хочет сделать?
— Но у Магнуса нет своего королевства, — напомнила сестре Татьяна. — Они с Маргариткой останутся жить здесь. Если бы матушка задумала избавиться от Маргаритки, почему не нашла принца или короля, живущего за семью морями?
— Она и пыталась, — ответила Ева. — Да Маргаритка всех женихов отвергла. Магнус — последняя надежда.
— Но зачем Маргаритке выходить за Магнуса замуж, клянусь, язык не поворачивается так сказать, если она не хочет? — спросила Калиста. — Ей совсем не нужно выходить замуж, чтобы стать наследницей. Вы же знаете, что Маргаритка не сходила с ума по замужеству, учитывая, что она видела пример родителей, пока росла.
— Мы наблюдали то же самое, но тем не менее счастливы в семейной жизни, — напомнила Ева.
— Нам просто очень повезло, — ответила Татьяна. На мгновение они молча вознесли благодарность Господу, потом Татьяна высказала догадку: — Она делает это ради папы. Если она посчитала, что папа… ну, понимаете, на пороге… и он хотел видеть ее замужем, прежде чем… ну знаете… то она могла бы решиться. Папа — единственный человек, кому ей хотелось бы угодить.
— Тогда нам настоятельно нужно поговорить с Маргариткой, — заявила Калиста.
— Сейчас же! — согласилась с ней Татьяна.
Сестры взялись за руки и дружно побежали по устланному красивыми коврами коридору в покои Маргаритки.
Глава 21
В спальне было пусто. Даже пальцем не тронуто и пустынно. Никакой невесты на грани нервного истощения на обширной кровати с пологом. Никаких подарков и цветов от нетерпеливого жениха.
— Вам не кажется, что матушка что-то сотворила с Маргариткой? — спросила Ева дрожащим голосом.
— С нее станет, — сузив глаза, сказала Татьяна. — Однако она не предпримет ничего до того, как состоится свадьба. Не захочет же она пропустить представление. Нам нужно найти папу!
Снова рука об руку сестры побежали вверх по широкой извилистой лестнице, потом по коридору, завернули дважды за угол и поднялись по узким ступеням, ведущим в комнаты короля в северо-западной башне. Дверь была заперта изнутри.
— Папа! — позвала Татьяна, забарабанив в дверь. — Ты там? Это мы, Татьяна, Ева и Калиста. Нам нужно с тобой поговорить.
— Королева с вами? — донесся через дверь голос Денби.
— Нет. Нам и нужно поговорить о ней.
Настало продолжительное молчание. Татьяна постучала опять.
— Папа! Мы поднимаем бунт! Нам нужна твоя помощь.
Король открыл дверь. Выглядел он вполне бодрым и живым, глаза
