пожарный, — заключённого не уберёг. В своём штате соучастника преступлений прошляпил. Дело не раскрыл — если б брат того мужика с повинной не пришёл, где бы ты был? Преступника сколько раз упускал? Ещё и с уликами. Вот. Дальше, полный город демонов напустил, а сам руки умыл — и в зияние. И если б только этот город! В Сирии люди до сих пор за окружную дорогу соваться бояться. Армию вызвал, а в итоге им тут и делать было нечего. Ты понимаешь, как это всё для начальства выглядит?
— Ну, во-первых, Щелкун — не соучастник, он так, просто за шкуру свою боялся, — начал оправдываться Йоргол. — Во-вторых, а чего они хотели, когда у меня в штате девица и двое зелёных новичков? Хорошо хоть я кошку подобрал, от неё какой-никакой толк…
— Это вообще отдельная история! Кошку он подобрал. Полгорода до сих пор думает, что она трупы жертв на окраинах зарывает, и молчат они только потому, что тут Ирлик-хон устроил! Это вот ты начальству как объяснишь?
— Что уж тут объяснять, — проворчал Йоргол. — Про него они побольше моего знают.
Он сопротивлялся, но умом понимал, что его послужной список на этой должности выглядит не лучшим образом. Но, в конце концов, его сюда перевели в ожидании, что в маленьком городке самое большее — раз в неделю кто-нибудь у кого-нибудь разводной ключ украдёт, никому же в голову не приходило, что тут может действовать организованная группа контрабандистов, да ещё таких, что своих режут, как дышат! И, между прочим, действовали они также и в Сирии, а там полиции побольше будет, и тоже ничего не сделали.
— В общем, ты смотри, — пожарный налил им ещё по одной, — как выгонят, приходи к нам, у нас команда дружная, а я за тебя словечко замолвлю.
Йоргол поблагодарил, но пользоваться предложением не собирался. Тогда уж лучше в законники, натура его такая, требует справедливости. И потом, а кошку куда девать? Если его попрут, то и её не оставят…
Остальная команда заседала в старом полицейском здании, потому что в новом присланные из столицы эксперты допрашивали всех участников недавних событий, решая, кому воздать по заслугам и каким именно. Хлыщ как раз вернулся с такой беседы. Вид у него был чернее тучи.
— Ну как там? — Луковка засуетилась, наливая ему чаю.
— Да никак, — буркнул парень. — Я ж всё интересное пропустил с этим сотрясением. Они у меня про целителя спрашивали, а мы ж его даже допросить не успели. Теперь все хвосты они сами подбивают, а мы не при делах…
— Что они по поводу шефа говорят? — перебил его ворчание Дротик. — Какие настроения?
— Да шакал их знает, там такие рожи каменные, поди угадай! — огрызнулся Хлыщ. — Иди сам, твоя очередь.
Дротик поспешно натянул куртку и, получив напоследок от Луковки пожелание удачи, поспешил на допрос.
— Фысь, ты-то как? — Луковка заглянула под кресло.
Кошка весь день провела под мебелью у печки, притворяясь спящей, но Луковка уже начала подозревать, что ей нездоровится.
— Да не тормоши её, — вздохнул Хлыщ. — Ясно же, переживает за начальника. Если его снимут, ей-то куда податься?
— Мы за неё ещё поборемся! — возмутилась Луковка. — Начальник начальником, а Фыся не только ему тут нужна. От неё вон сколько пользы!
— Да польза-то пользой, только кто-то же должен ею управлять, а думаешь, тебе это доверят? Или новый дознаватель захочет связываться? И потом, как ты бороться-то собралась?
— Ну, написать всяким… там, наверху. Например, Кудряш-хон Фысе лично медаль вручал, можно его попробовать склонить на нашу сторону. Ахмад-хон тоже ведь её одобрил, по крайней мере, шеф говорил, что он тут был с комиссией…
— А чего мы тогда ждём? — Хлыщ придвинул поближе и открыл бук. — Надо садиться и писать. Пока прочтут да пока решат — тут и расследование закончится!
Фыся внезапно вылезла из-под кресла и превратилась.
— Котя, тебе, может, молочка или поесть? — обрадовалась Луковка.
Но та помотала головой.
— Можем написать тому коту, который у старшего человека работает? Он про Мангуста поймёт.
— Таким образом, генерал-хон, — закончил свой доклад командующий силовой поддержкой, — в городе сложилось опасное положение на грани мятежа, и главные зачинщики — демоны.
— Это очень интересно. — Экдал сидел за своим столом, уложив лодыжку на колено и задумчиво поворачиваясь в вертящемся кресле из стороны в сторону. — А как в эту картину вписывается гора писем от городских служб, ассоциации фермеров и общества одиноких пенсионеров на имя Ахмад-хона с требованиями остановить военный произвол?
Командующий вылупился.
— Да мы ж не сделали ничего!
Экдал опустил ногу на пол и подался вперёд, поставив локти на стол.
— Вы провели полицейскую брониану через весь город под конвоем. Ту самую полицейскую брониану, которая получила от Ирлик-хона полномочия на управление местной диаспорой брониан, которые, я напоминаю, по законодательству имеют все те же права и свободы, что и люди. Мятеж? Зачинщики? Если вы собрались взять на себя роль провокатора, это надо было согласовывать со мной, а я бы никогда это не санкционировал, потому что политика Ахмад-хона в том, чтобы примирить между собой разные группы населения, а не перессорить. Как в свете этого выглядят ваши действия?
Командующий потупился, и Экдал отослал его прочь, со вздохом готовясь к отчёту Императору. Ругаться тот не будет. Он будет разочарован. Экдал сделал себе огромную зарубку усилить пропаганду толерантности в армейских рядах и пошёл каяться.
Когда допросы кончились, наступило невнятное затишье. Йоргол в основном отсыпался, считая, что любые неприятности лучше встречать бодрым и отдохнувшим. Фыся следовала его примеру. Остальные, временно допущенные к полицейской работе, написав отчёты о проведённой операции, занялись разбором текучки. Пока они сосредоточились на Соболе, в городе немало всего произошло, и за всё кто-то должен был выплатить штраф, а то и отработать на сортировке мусора.
Стук в дверь ничем не примечательным днём никого не удивил.
— Открыто! — крикнула Луковка, не отрываясь от монитора.
На улице не лило, но в сером, как асфальт, свете, всё меркло, так что люди становились неразличимы. Луковка не обратила внимание, кто вошёл, пока над её столом не воздвиглась внушительная фигура.
— Заявитель-хон, чем мы можем… — начала она по протоколу, но осеклась, подняв взгляд.
— В добрый час, полицейская-хон, — пробасил Ахмад-хон. — Не позовёте ли дознавателя и бойца-брониану?
Луковка вскочила, уронив стул, и заметалась — где искать дознавателя, наверху он или… А кошка где?
— Не спешите, мы не торопимся, — усмехнулся Император. По обе стороны от него маячили управляющий полицией и, вероятно, министр природопользования, а сзади топтался давешний военный.
Глубоко вдохнув, Луковка помчалась вверх по лестнице — если не найдёт там дознавателя, так хоть парней позовёт для моральной поддержки. Но шеф оказался на месте, в кабинете, за чтением какой-то развлекательной книжульки.
— Т-там! — выпалила Луковка. — Они! Все! Вас просят! Сам!
— Ну-ка тихо, — рыкнул дознаватель. — И по порядку. Кто, где?
— Внизу! Ахмад-хон, Кудряш-хон и кот!
Тут уже и шеф вскочил, но далеко не убежал, потому что у него на ногах оказалась намотана Фыся. Она взмуркнула и огляделась едва открытыми спросонок глазами.
— Фысю тоже видеть хотят! — добавила Луковка.
— Форму надевай живо! — велел кошке шеф и поспешил натянуть на нижнюю рубашку короткий диль. Куртку-то внизу оставил, тепло…
На вопли сверху скатились парни, так что встречать высоких гостей отделение отправилось полным составом.
— Что творится? — шёпотом спросил Хлыщ у Луковки.
— Ахмад-хон и Кудряш-хон приехали!
— Точняк поувольняют всех, — ахнул Дротик. — Я слышал от столичных друзей, у нас будут сокращения стопудово!
Фыся не соображала, что происходит и что надо делать, она в последние дни почти что впала в спячку, потому что заниматься полицейской работой ей до выяснения запретили, как и начальнику, и никакие лакомства и новые лежанки не могли поколебать её мрачного настроения. А теперь вдруг все забегали, надо реагировать, а как?..
Знакомые морды внизу её взбудоражили, но понятнее не стало: от старшего человека начальник получал нагоняй, от того, с детским лицом, Фыся получала награду, котяра просто усы ей подкручивал, а военный вызывал желание нашипеть, а то и вцепиться в лодыжку. Пока Фыся обо всём этом размышляла, начальник плёл утомительные приветственные речи, положенные гостям по статусу. Наконец старший человек откашлялся и качнул головой в сторону двери. Фыся подняла шерсть на затылке. Это он начальника выгонять собрался? Да она… она… котов соберёт! Она ему покажет! Она…
— Дознаватель-хон, я полагаю, что многие в городе уже осведомлены о нашем
