вздохнул „Водятел“. — И не из-за местных мусоров…»
Но фасад его ошибся. В штабе Макса ожидали двое с любопытной миссией — взять анализ крови. Персоны были важные, и капитан, владелец внедорожника с блестящими приблудами, уступил им кабинет. Один из прибывших, майор с авиабазы Шеймиш, уколол Максима в палец, отсосав шприцем с четверть кубика крови. Второй был в штатском. В серой трикотажке, никак не соответствующей климату, и не потел. Он ничего не делал, лишь внимательно смотрел в лицо землянина.
Своей неброскостью внешностью мужчина походил на «Смита», сопровождавшего Максима в полете на Аорн. Но тот искусно маскировался под живое существо, говорил, как человек, и обладал правдоподобной мимикой лица. Потому Максим его не сразу раскусил. Этот не стремился прятать инородность. Он молчал, и лицо его не выражало ничего. Максимум — вежливую заинтересованность. Не покер-фейс, скорее — маска.
— Господин, ты — киборг? — спросил Максим. — Но не из Герума, раз прибыл с офицером от Союза. Зачем ты здесь?
— Удостовериться в личности субъекта по имени «Макш» и проследить за взятием биологической пробы, — ответил киборг.
Голос робота звучал спокойно, без эмоций. По сравнению с ним телефонный автоответчик — это переполненный страстью испанский футбольный комментатор.
— Ты из Содружества?
— Я представляю консула Содружества в Союзе.
Майор, закончивший возиться со шприцем, с неудовольствием прислушивался к разговору. Его предупреждали: от Макша не должны получить излишней информации. Но одернуть киборга, какую-то машину, он не смел. Это означало вступить в противостояние с Содружеством. Случись такое — и ему не сдобровать.
— Значит, консульство Содружества заинтересовалось, наконец, моим случаем, — Макс ковал железо, не отходя от кассы. — Вы отреагируете на нарушение правил Федерацией Герума? Я — умелый воин. Герум забрал меня с моей планеты, доставил на Аорн с целью помощи вооруженным силам Коалиции.
— Мы не вмешиваемся в войну Коалиции и Союза, — ответил киборг. — Не занимаем чью-то сторону.
— Так не нужно! — Максим обрадовался возможности сказать, что думал. — Лучше помочь остановить войну. Ведь между Союзом и Коалицией нет непреодолимых противоречий. Речь идет об экономическом конфликте — на каких условиях продать право на освоение ресурсов добывающей корпорации Герума. У Союза есть всего одно условие — невмешательство инопланетян в его дела. Почему? Из-за желания сохранить суверенитет и идентичность, не раствориться в чуждой им культуре. Об остальном вполне возможно говорить. Но Коалиция с Герумом не желают компромиссов. Необходим посредник, и им вполне могло бы стать Содружество…
Киборг молча выслушал его горячий спич. Похоже, просто записал его на свой носитель. А вот майор, не обладавший добродетелью терпимости, начал раздражаться.
— Закончил, осужденный? Можешь быть свободен!
Слизнув с пальца капельку крови, Макс направился столовке, а из нее вернулся к Файише.
Женщина тревожилась.
— Приходил Васиш, — сообщила постояльцу. — Предупредил: бурение начнется послезавтра.
— Чудесно, — Макс обрадовался. — Появится шанс на свежую воду. А не пахнущую дезинфекцией из железнодорожных цистерн.
— Но останется ли вода у меня? — Файиша подошла вплотную и уцепилась покрасневшей от стирок ручкой в складку комбинезона. — Зря ты затеял это дело, Макш.
— Отступать поздно и не нужно. Все будет хорошо, — успокоил ее постоялец и отправился к себе комнату.
Совместных посиделок сегодня не случилось, хотя повод был — начало рейсов на Шервуше. Но приезд майора с киборгом выбили его из колеи. Чиновники Коалиции и Союза, а также посланцы великих инопланетных цивилизаций вели себя одинаково — выслушивали (с разной степенью вежливости) и принимали к сведению речь инопланетянина. Без каких-либо последствий.
Быть может, высокопоставленным руководителям Аорна и негуманоидам Содружества открыты какие-то особые обстоятельства, не позволяющие усадить стороны конфликта за стол и грубо приказать: договаривайтесь, мрази, не то вам всем хана. Макс ничего об этом не знал. Даже не представлял, что может сделать он, чужак и никто в этом далеком от Родины мире, чтобы его не только выслушали, но и начали действовать.
Пока этого не произойдет, вновь и вновь будут звучать сигналы к взлету, сквадроны один за одним взмывать в горящее небо Аорна и нести смерть таким же людям, как и сами пилоты ударных самолетов, говорящим на том же языке, возносящим молитвы одному и тому же Всевышнему…
Как это дико! Глупо! И несправедливо!
Если в Тангшере время неслось, отсчитывая часы от посадки до следующего вылета, здесь тянулось патокой. За каких-то пару недель начало казаться, что в южной ссылке Макс кантуется уже долгие годы. И им несть числа.
О небе, похоже, придется забыть навсегда.
Хотя… Здесь же есть малоразвитые государства, не завязанные на войну Коалиции и Союза? Аналог мелких земных африканских стран? В таких всегда существует потребность в квалифицированных летчиках, пусть не с особо чистой биографией. Или даже вообще без документально подтвержденного послужного списка, лишь бы вправду знал, как держать штурвал. В общем, прикинул Макс, стоит дождаться какой-то ясности в судьбе. А там — бежать.
Несколько напрягало отсутствие каких-либо данных о событиях на Аорне в целом, и о ходе войны. У Айиши не имелось ни телевизора, ни радио. Командование автобазы не проводило с личным составом политинформаций на тему как космические корабли бороздят просторы Большого театра[12]. Жители поселка и осужденные довольствовались местными новостями — о том, что происходит здесь и сейчас.
Но вот тут как будто кто-то снизошел. На следующий день при разгрузке воды к машине подошел молодой из охраны Рубленного. Протянул видавший виды автомобильный радиоприемник, умформер и громкоговоритель размером с лапоть, с чуть треснутым и подклеенным диффузором. Судя по вырванным с мясом проводам, сей агрегат не был нажит непосильным трудом.
— Подарок от пахана, — сообщил охранник. — Уважуха за воду.
— Передай ему мою благодарность, — сказал Макс.
— Сумеешь поставить на машину?
— Обижаешь, — улыбнулся Макс. — Если это чудо техники завел… Кстати, сколько вас? Четыре автоцистерны с водой…
— Наших — тысяч пять с половиной. И охрана. Воды — бутылка на каждого. Это на попить. Что-то идет в кухню на готовку. Остальное забирают кум с хозяином. Как ты начал ездить — нам чуть больше стало выходить.
Макс развел руками.
— Я б и третий рейс к вам сделал, мне не трудно. Только по железной дороге недостаточно привозят. Говорят, что могут вовсе сократить количество цистерн с водой. Что тогда? Пахан не сможет ванну принимать?
— Он-то будет, — по-серьзному вздохнул посыльный. — А вот нам придется меньше пить.
Он не сплевывал сквозь зубы, как белорусская шантрапа с закосом под блатных. Влага слишком дорога, чтоб расходовать ее вот так.
На обратном пути Васиш, сопровождавший водовозку, крутил в руках приемник.
— Это что за хрень? — спросил Максима.
— Сам такого не видал, но слышал. Вроде бы приемник ламповый. На Шервуше нет высокого напряжения, чтоб питать лампы. В «хрени» есть моторчик и высоковольтный генератор. В моем мире о таком давно забыли.
— В твоем мире?
— В Кашпирре, — пояснил Максим, мысленно обругав себя за длинный язык. Это с майором и киборгом он говорил откровенно — те в курсе. С остальными следует соблюдать легенду.
Вечером в гараже он потратил час, чтоб закрепить приемник в кабине, правильно соединить провода. Наконец, включил. Услышал шипение. Подождал, пока прогреются лампы, и стал крутить верньер настройки.
На короткую антенну, выброшенную над крышей, удалось поймать пяток радиостанций, три из них — на основном языке Коалиции и Союза, все, естественно, союзные. Короткие волны приемник не брал, а Коалиция так далеко не пробивалась. Музыка и развлечения для домохозяек не интересовали. А вот новости, от которых был отрезан две недели, захватили внимание.
События на фронте понеслись галопом. Союз сумел развить наступление на юге, захватив обширные земли, включая Тангшер, и много пленных. «Подлые прислужники инопланетных оккупантов», то есть Коалиция, атаковали на Северном и Северо-Западном фронтах. «Доблестные герои вооруженных сил Союза» умело отразили все атаки, уничтожив множество живой силы и техники врага. Как водится, заняли заранее заготовленные позиции для «оптимизации линии обороны».
Насколько далеко драпанули «доблестные герои», ни одна из радиостанций не сообщила. Но в передачах промелькнули победные реляции о подвигах летчиков с авиабазы Шеймиш. Следовательно, теперь она отстоит от места боев всего лишь на сто пятьдесят — двести километров, в единицах Земли, дальше фронтовая авиация не летает. А ведь Шеймиш пару недель назад находился в глубоком тылу.
Значит, никакой победы нет. Союз перебросил войска с Севера на Юг, Коалиция — наоборот. И те, и другие провели успешное наступление, а фактически разменяли территории. Нет сомнений, телевизионщики Шардаша, ранее снимавшие репортажи с Борюшем, радостно вещают про «беспрецедентную победу над гоблинами-оккупантами», скромно упоминая об «оптимизации обороны»
