объятиями. — Я просто немного вздремну.
— Нет. Фейт. Не спи. — Внезапный порыв холода ударил мне в лицо.
— Нет! — застонала я. — Верни мне кокон!
— Мне нужно, чтобы ты не спала. Ты можешь сделать это для меня? — я изо всех сил старалась держать глаза открытыми, ведь ангел хотел, чтобы я не спала. Он был слишком красив, чтобы ему отказать. Затем я почувствовала его руку в своей. Она была такой большой и сильной, и так приятно прижималась к моей ладони.
— Тебе больше никогда нельзя отпускать мою руку, хорошо? — сказала я и прижала ее к своему лицу, как подушку. — Ты пахнешь мятой, сандалом и мускусом. — Кто-то еще из моих знакомых пах так. — Гарри! — воскликнула я. — Гарри тоже так пахнет. Но он не такой добрый, как ты. Он смотрит на людей свысока. И ненавидит меня. По-настоящему ненавидит.
Ангел некоторое время молчал. Потом сказал.
— Я уверен, что это далеко не так.
Я снова прижалась к его руке, и вдруг мы перестали парить, а ангел убрал руку. Но тут он поднял меня на свою твердую грудь, и мы полетели. Я услышала звуковой сигнал, и что-то холодное прижалось к моей голове. Я подумала, что потеряла своего ангела, и меня охватила паника, но тут я почувствовала, как его рука снова взяла мою. И, закрыв глаза, я поняла, что в безопасности.
Глава одиннадцатая
— Черт возьми, — простонала я, почувствовав себя так, словно в моей голове завелся злобный сурок. Я моргнула, веки словно налились десятитонной тяжестью, и попыталась открыть глаза. Передо мной появился незнакомый потолок с белой плиткой. — Что за черт? — сказала я, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о том, как я здесь оказалась. Больница? Я услышала знакомые звуки аппаратов и почувствовала сильный запах дезинфицирующего средства «Лисол» и сосны.
Затем я почувствовала что-то в своей руке, что-то теплое. Что-то, что крепко обхватывало меня, надежно и бережно. Я повернула голову в сторону, и мои глаза округлились от шока при виде Гарри Синклера, сидящего на неудобном пластиковом стуле. Его глаза были закрыты, дыхание ровное, грудь вздымалась и опускалась под белой майкой для регби с надписью «Английский регби» под ярко-красной розой.
Я порадовалась, что не подключена к аппарату жизнеобеспечения, так как была уверена, что он запел бы мелодию песни «Боже, храни королеву».
Гарри? Какого черта он здесь делал?
Затем, словно прорвав стену плотины, в мой и без того ушибленный мозг ворвался поток воспоминаний: центр отдыха, благотворительность, Гарри, игравший с детьми в регби на новом искусственном поле… а потом я, получившая по лицу этим чертовым мячом. После этого воспоминания стали скудными, как разрозненные кусочки пазла, который я отчаянно пыталась собрать воедино. Что-то про ангела. Свет? Я ни черта не понимала.
Но там была рука. Крепкое сжатие руки, прокладывавшей себе путь сквозь весь этот белый шум. Я посмотрела вниз, на руку Гарри, крепко державшую мою, даже когда он спал. И зависла. Я была уверена, что смотрела слишком долго, чтобы это казалось нормальным.
Словно почувствовав тяжесть моего растерянного взгляда, Гарри зашевелился. Его тёмные волосы были взъерошены и лежали волнами на голове, а полные губы слегка сжаты. Открыв свои ярко-голубые глаза, он сразу же нашел меня.
— Фейт, — сказал он, и у меня в животе что-то оборвалось, когда он снова назвал меня по имени. Гарри сел ровнее и наклонился к кровати. — Ты очнулась. — Я продолжала бросать любопытные взгляды на наши руки, но он продолжал держать меня за руку. Я даже не была уверена, что он понял, что они все еще сцеплены. — Как ты?
— Просто замечательно, — ответила я, снова поморщившись, когда подняла свободную руку к голове. Как раз в тот момент, когда я шипела на шишку, торчащую сбоку моего черепа, как будто я была чертовым однобоким единорогом, через занавеску, скрывавшую мою кровать, появилась медсестра.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она и протянула мне таблетку. — Примите это. Поможет справиться с болью. Перейдя на другую сторону кровати, она тронула Гарри за плечо. — Вы не возражаете, если я проведу быстрый осмотр?
— Нет, нет, совсем нет. — Гарри отпустил мою руку. Я наблюдала за его реакцией. Понял ли он, что держал меня за руку? Может быть, это какой-то традиционный английский рыцарский жест, в котором я не разбиралась? Он слегка застонал и, положив мою руку обратно на кровать, быстро сжал мои пальцы. Его глаза переместились на меня, и я увидела, что его щеки слегка покраснели. Что это значило? Он был смущен? Проклятье, моя голова слишком сильно болела от всех этих размышлений. Гарри отошел и закрыл за собой штору.
— Благословите этого человека, — сказала медсестра средних лет и начала измерять мой пульс. — Он не отходил от вас с тех пор, как вас доставили сюда. И отдавал нам приказы, чтобы убедиться, что с вами все в порядке.
Я не была уверена, мой пульс участился из-за травмы головы, или из-за того, что мне говорила медсестра.
— Когда мы убедились, что это просто неприятный удар по голове и легкое сотрясение, ничего страшного, он сидел рядом, держал за руку и не сводил с тебя глаз, пока ты спала. — Она улыбнулась мне, явно не обратив внимания на то, что сейчас, к черту травму головы, я была уверена, что у меня случится коронарный приступ. — У тебя преданный мужчина, девочка. — Медсестра надела мне на руку манжету для измерения артериального давления. — Он британец?
— Да, — это было все, что я могла сказать. Следовало бы сказать, что он не мой мужчина, но мой маленький шаловливый язычок решил в данном случае промолчать.
— Мне нравится этот акцент. — Она посветила мне в глаза. Я вздрогнула. Ощущение было такое, будто луч лазера прожег сетчатку и пронзил мозг раскаленным добела жаром. — Извини, — сказала медсестра. — С тобой все в порядке, просто некоторое время будет болеть голова. Мы дадим тебе лекарство от этого. — Она нажала кнопку на боковой стенке кровати и подняла ее изголовье так, что я оказалась в сидячем положении. — Мы понаблюдаем за тобой еще немного, а потом ты сможешь отправиться домой.
— Спасибо. — Когда она открыла занавеску, чтобы уйти, Гарри оказался по другую сторону, держа в руках два бумажных стаканчика. Он вежливо кивнул медсестре, когда она проходила мимо. После чего зашел в кабинку и поставил стаканчик на столик над моими коленями.
— Кофе? — спросила я, поняв, что кофеин — это то средство, которое мне сейчас необходимо.
— Чай, — сказал Гарри и сел на пластиковый
