если кто-то другой попытается взять их в руки. И даже если нет — риск того не стоит.
Я вытянул длань и с нее посыпались искры Анимы. Я опустошил все, что забрал с тех насильников в Сегежской крепости. Это вопрос принципа, мне от таких мразей ничего не надо. Хоть Эзотерик и учил меня противоположному, мол, все в длань, все в семью. Но в этом моменте я с ним не согласен.
Задумавшись, все же произнёс напутствие призывателей.
— Пусть твоя душа отправится в чертог покровителя, где пройдет очищение и вернется на путь защиты человечества. В новую жизнь, но всегда с дланью, — подумав, все же добавил. — И не таким мудилой, пожалуйста.
Все-таки лысый ублюдок был сильным призывателем. А такого уровня нельзя достичь одними камнями эволюции и подсунутыми обездвиженными монстрами. Уверен, он прошел немало разломов, так что заслужил еще один шанс.
С Эзотериком же я попрощался еще в тот раз, пусть его тело нашло покой лишь сейчас. Но оболочка ничего не значит для того, кто постиг путь Анимы. Лишь душа и длань имеют значение.
Ну, вроде бы с этим закончили, и пора бы двигаться дальше, но я продолжал сидеть, свесив ноги и перебирая в руках ошейник. Последний символ пройденного пути. Долгого и трудного пути. Кажется, когда мы все это планировали, никто из нас по-настоящему не верил, что все получится.
Мы тогда стояли в этой самой комнате, выбрали ее из-за размеров и какого-то там архитектурного плана. Эзотерик закончил чертить теневой ритуальный круг и его неслабо колбасило. Так всегда бывало, когда он выступал медиумом для покровителя.
— Ты готов? — произнес он, сурово глядя на меня. — Остался последний штрих, дальше действовать придется одному.
— Не готов, не хочу, не буду, иди ты нахер, — флегматично произнес я.
— Повтори план.
— Да сколько можно? — закатил я глаза.
— План, — чуть резче произнес он.
— Выхожу из Храма через, пиздец, — я снова закатил глаза от этого бреда, — нарисованную дверь.
— Через Чертоги Именователя. Храм Имен — священное место, оно…
— Вне Анимы, над Сущностями, выше самого мироздания, — кивнул я, — бла-бла-бла. Выхожу через нарисованную дверь, шурую в Москву, там косячу и сажусь в тюрягу. Качаюсь на разломах, вторую длань, если она у меня будет — никому не показываю. Как только меня заберут Небожители — грохну того, на кого укажет Тень. Если он вообще соизволит хоть пальцем пошевелить ради меня. Затем сижу на жопе ровно, не высовываюсь, жду связного с артефактами. Потом тащу сюда Огарда или мэра, грохну его. Дальше…
— Разберешься, — кивнул Эзотерик и подошел ближе.
Положил руки мне на плечи и заглянул прямо в глаза. Меня всегда пробирало до костей, когда он так делал. Это не был взгляд умирающего призывателя. Это был взгляд человека, прожившего не одну жизнь и повидавшего такое дерьмо, что мне и не снилось.
— Слушай меня, Макс. Я всю жизнь пытался совершить невозможное. Но поверь, делал я это не ради себя, а ради всех.
— Кого, всех?
— Всех. Просто поверь. Я не требую от тебя идти моим путем. Не прошу завершить начатое, да и вряд ли ты сможешь. Но я отдаю тебе все, что имею, хотя мог забрать все у тебя. Пожалуйста, — кажется, это был первый раз, когда Эзотерик произнес это слово. — Не подведи меня. Три имени, это все, что я прошу. Затем Тень объяснит, как избавиться от Резчика. Если уж у меня не получилось, то и у этой троицы не выйдет. Главное — Огард. Он первоочередная цель. Даже если ты убьешь только его, я буду считать наш договор исполненным.
— Понял я, — кивнул в ответ. Почему-то в этот раз язвить не хотелось. Наверное, близость неизбежного все же заставляла меня быть сдержанней.
— Хорошо, — похлопал меня по плечу Эзотерик.
Он отошел в сторону и достал Резчик, но тут же согнулся от резкого приступа кашля. С каждым разом эти приступы становились все сильнее, несмотря на работу артефактов и исцеляющих эликсиров.
Я молча наблюдал, как наставник харкает черной гнилой кровью. В целом, на эликсирах он мог бы продержаться еще около года. Но даже те месяцы, что мы провели внутри Храма, были ужасны. Наставник увядал на глазах. Сейчас он даже с зеленым гоблином бы не факт, что справился.
— Пошли, — прохрипел Эзотерик. — Нечего рассусоливать. Сделаем все быстро.
Я просто кивнул и направился следом. Стены Философского Храма для меня уже стали родными, так что я с закрытыми глазами мог найти нужный зал в этом безжизненном месте. Мы пришли в ритуальную комнату с дюжиной статуй и кругом преобразования.
Мананакопители сгорели еще в первый раз, так что наставнику приходилось самому заряжать статуи заново собственной Анимой. Для этого он каждый раз менял камни в длани, а потом часами сливал энергию в нужную статую.
В центре парила конструкция из медных колец, мы же встали по разные ее стороны. Меня слегка трясло от воспоминаний того, что случилось в первый раз.
— Чего ты нервничаешь? — усмехнулся Эзотерик. — Хотел бы тебя убить, сделал бы это еще в тот раз.
— Тогда ты не был так близок к смерти, — напомнил я.
— Твоя правда, — он сделал вид, словно задумался, отчего я занервничал еще сильней. Старый ублюдок.
Ритуал начался, когда он подал ману в печать под ногами. Зал наполнился гулом, уши заложило, дышать стало труднее. Камни в статуях начали светиться, испуская волны энергии. Все это сливалось воедино, циркулируя по магическим линиям от пола до потолка.
Диск в центре зала разошелся несколькими кольцами, и они начали вращаться в разных направлениях, постепенно ускоряясь. Через мгновение их движение слилось воедино, так что казалось, будто в воздухе гудит медная сфера.
Нас оторвало от пола и понесло в центр этой сферы. Страшное чувство, когда ты понимаешь, что тебя вот-вот перемелет кольцами, вращающимися с невероятной скоростью. Но это чувство было обманчиво, ведь на самом деле наши тела оставались неподвижны. Вырвало лишь наши души.
Именно их начало засасывать в центр сферы. Миг, мы пересекаем незримый барьер вращающихся колец, и наступает тьма.
В этом месте я начал осознавать себя крохотной искрой, а напротив меня бушевало черное пламя души Эзотерика. Душа призывателя всегда сильнее души человека и даже неинициированного.
Внутри черного огня я видел точку. Нечто глубинное, бесконечное, всеобъемлющее. Внутри души Эзотерика словно была дыра, ведущая в бесконечную тьму. Знак его покровителя.
В первый раз, много лет назад, Эзотерик попытался повести ритуал. Я воспротивился, когда понял, что происходит. Тогда мы и узнали о принципе добровольности. Несмотря на разницу в силе, я сумел дать отпор.
На самом деле, несмотря на это, Эзотерик смог бы победить, его душа гораздо сильнее моей. И тогда, и сейчас. Но для этого ему пришлось бы испепелить мою душу. Уничтожить ее. Никакого перерождения, никакого круговорота. На такое он пойти уже не мог. Хоть и мудак, но и у него были свои принципы. Была своя грань, которую он не смог преступить. Удивительно далекая и размытая, как по мне, но все же грань.
И вот, я во второй раз, опять добровольно, встаю в ритуальный круг. Идиот? Наверняка.
И снова наши души соприкасаются. Я готовлюсь дать отпор, сражаться до конца, но в этот раз этого не требуется. Наставник действует медленно, осторожно. Он касается моей души и буквально выжигает ее часть.
Боль. Да что вообще люди знают о боли? Когда от тебя отрезают кусок души — вот это настоящая Боль. С большой буквы. Вечная агония, сконцентрированная в одном мгновении. Но так было надо.
Наставник выжег крохотную частичку моей души, теперь самое главное. Пока она не заросла, не исцелилась, не восстановилась. Я вижу, как лепесток черного пламени отрывается от души Эзотерика. Уверен, его страдания в этот миг были на порядок сильнее.
Огненный лепесток отрывается и касается моей раненной души. Вплетается в нее, становится единым целым, становится частью меня. То, что было сотой долей души Эзотерика, во мне заняло чуть ли не треть. И это было странно. Необычные ощущения.
Я все еще был собой, осознавал себя и не замечал каких-то изменений. Кроме одного. Новая душа обладала собственной энергией. Она вроде как была частью меня, но отдельно. Вроде бы моя, но при этом не смешивалась с остальной силой. Будто бы у меня появился второй поток.
И он искал выход, пытался вплестись в узор моей
