едой, пока Хорхе издевается там над Сай, не могло быть и речи, и мне ничего не оставалось, кроме как вернуться в свои покои.
Когда Сай наконец явилась, виновато опустив плечи и голову, я все еще кипела от гнева.
— Простите меня, госпожа, — девушка в слезах рухнула передо мной на колени, — я подвела вас.
— Встань, Сай, и… иди-ка умойся, — невыносимым казалось даже посмотреть ей в лицо, которое только что упиралось в пах мерзавцу Хорхе. И как бедняжка только терпела это?
Сай, всхлипывая и размазывая слезы по щекам, скрылась в купальне. Вернувшись через некоторое время, она робко остановилась на почтительном расстоянии, сложила руки на животе и уронила виноватый взгляд в пол. Всхлипы все еще сотрясали ее худенькое тело.
— И часто… он делает это с тобой?
— Как придется, госпожа. И не только со мной. В его распоряжении — все рабыни и рабы поместья.
— Какой ужас, — я прикрыла ладонью рот. — Нет, Сай, с тобой этого больше не случится. Я обязательно поговорю с донной Изабель.
— О, прошу вас, не надо, госпожа! Она накажет меня!
— За что? — изумилась я. — Разве ты в чем-то виновата?
— Она решит, что я жалуюсь на господина Хорхе.
— Оставь это мне, Сай. Обещаю, тебя никто не тронет. Донна Адальяро сказала, что отдает тебя мне, а я не позволю издеваться над своей служанкой.
— Рабыней, госпожа, — тихо поправила меня Сай.
Я только вздохнула.
— Он… ушел?
— Ушел, госпожа.
— Тогда вернись назад — только убедись, что этого негодяя нет на кухне! — и собери еды для Джая. И мигом сюда.
— Слушаюсь, госпожа.
Едва дождавшись вечернего оживления в поместье, я разыскала в беседке донну Изабель и, сбиваясь и краснея, рассказала ей о случившемся. Украдкой бросая на нее взгляды, я ожидала, что она разгневается и немедленно выгонит мерзавца Хорхе со службы, но ее реакция удивила меня. Она заставила меня сесть рядом и ласково обняла за плечи.
— Скажи мне, Вельдана… Ты ведь еще девица?
— Что?! — от неожиданности я отпрянула от нее, не веря своим ушам.
— Случалось ли тебе быть в постели с мужчиной, дорогая? — терпеливо повторила вопрос моя будущая свекровь.
— Разумеется, нет! — воскликнула я, задыхаясь от несправедливого обвинения. — Как вы могли подумать такое?! Я порядочная девушка, и меня воспитывали…
— Да, я знаю, — поморщилась Изабель и легонько хлопнула меня по плечу веером. — Вас, северян, сызмальства воспитывают в строгости, а потом вы ума не приложите, что вам делать в постели и откуда берутся дети.
— Я знаю, откуда берутся дети, — мои щеки загорелись от стыда и возмущения.
— Я всегда была о тебе хорошего мнения, дорогая. Так вот… твое негодование вызвано тем, что ты считаешь плотские утехи чем-то постыдным. На самом деле, ничего страшного в этом нет. Хорхе захотелось ласки — и он ее получил. Что плохого в том, чтобы девушка ублажила мужчину? Разве Сай как-то пострадала?
Все еще отказываясь верить своим ушам, я приоткрыла рот.
— Но…
— Хорхе — молодой здоровый мужчина. А Сай — рабыня, и тебе не стоит об этом забывать. Рабы обязаны делать то, что велят им хозяева.
Подавив в себе жгучее желание броситься вон из беседки, из сада, из этого поместья и, как есть, пешком бежать прямо в порт, я отстранилась от Изабель и постаралась взять себя в руки.
— Кажется, вы отдали Сай мне.
— Верно, дорогая, и не отказываюсь от своих слов.
— Тогда велите Хорхе не трогать мою рабыню. И я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, наказывал ее.
— Как пожелаешь, дорогая, — благодушно согласилась донна, — в поместье полно рабов, найдет себе другую красотку.
— Он… он… говорил мне гадкие вещи, — не зная, что сказать, выдохнула я.
А вот теперь Изабель нахмурилась.
— В самом деле? Я обязательно поговорю с ним. Он всего лишь служащий и не имеет права разговаривать без должного уважения с членом семьи Адальяро. Уверяю тебя, это отразится на его жалованье.
— Матушка, — послышался за моей спиной голос Диего, — Вельдана. Как приятно видеть вас вместе за мирной беседой!
Изабель счастливо засмеялась, приподнимаясь навстречу сыну и протягивая к нему руки.
— Вельдана слегка нервничает: Хорхе посмел задеть ее чувства. Приструни его при случае, иногда он забывает свое место.
— Непременно, — нахмурившись и переводя взгляд с матери на меня, сказал Диего. — Если он забылся, я напомню ему, что Вельдана моя невеста. Не хочешь ли прогуляться до ужина, милая?
— С удовольствием, — выдохнула я.
Я была безмерно благодарна ему за то, что он собирался заступиться за меня. Каким облегчением было знать, что мерзавец Хорхе больше не посмеет обидеть мою Сай!
Вся предсвадебная неделя прошла для меня неожиданно спокойно. Яркая красота природы вокруг, тепло южного солнца и ласковый блеск спокойного моря действовали успокаивающе. Когда в моей комнате сняли решетки — я велела повременить с их снятием в каморке Джая, — я почувствовала себя свободней и могла часами просиживать у окна с книгой или шитьем, чтобы поменьше сталкиваться с будущей свекровью.
С платьем я управилась быстро, к середине недели, а также сумела кое-как ушить то, которое подарила мне Изабель. Всю неделю Диего старался возвращаться из Сената пораньше; вечерами мы по обыкновению прогуливались над морем, разговаривая о приятных вещах. Он больше не заикался ни о каких «развлечениях» на саллидский манер, за что я была ему весьма признательна.
В поместье тоже царило спокойствие. Звуков хлыста с заднего двора я больше не слышала: то ли рабы вели себя прилежно, то ли хозяева решили не травмировать меня лишними переживаниями.
Однажды ночью я проснулась то ли от духоты, то ли от неосознанной тревоги и обнаружила, что глиняный кувшин, в который Сай наливала питьевую воду, пуст. Пить теплую воду из купальни не хотелось, и я, позевывая, спустилась в кухню. Поднимаясь по лестнице назад с полным кувшином, я внезапно услышала шорохи и тихие шаги, раздающиеся близ покоев моего жениха. Спрятавшись за колонной, я осторожно выглянула в коридор и увидела, что дверь Диего распахнута, а в коридор из его комнаты выходит мужчина, чем-то смахивающий на него самого. Темные вьющиеся волосы шелком струились по спине, закатанные до локтей рукава рубахи обнажали крепкие руки, высокая стройная фигура была ладно скроена и манила взгляд. Пружинистой походкой незнакомец прошелся по коридору и скрылся на лестнице. Что он делал так поздно ночью в комнате моего жениха?
Наутро я осторожно спросила об этом Изабель. Та весело рассмеялась, отпустила несколько шуточек о ревности северянок, подкарауливающих неверных мужей по ночам, и объяснила, что я видела раба по имени Ким.
— Ким — наше самое
