Уверенными шагами он идет прямо на меня. Мы встречаемся у двери спальни Оливии. Его глаза темные, почти черные от напряжения, и мне интересно, что он собирается мне сказать.
— Ты идешь на свидание с этим парнем сегодня вечером?
Не совсем то, на что я надеялась.
Но он наклоняется так близко, что в моем мозгу происходит короткое замыкание.
— С тем парнем?
— Джордж Фултон. Мэр.
— Э-э… да. Я познакомилась с ним сегодня за чаем. Королева предложила нам пойти… ну, ты знаешь… как друзья.
Я не знаю, почему я добавила последнюю часть. Логана же это не волнует. Только когда он сжимает челюсть и отводит взгляд в сторону, мне кажется, что, может, я и ошибаюсь.
— Нет никаких причин, по которым я не должна идти, не так ли? — надежда в моем голосе звучит трогательно громко.
— Нет, — тихо говорит он. — Ни одной веской причины.
Мгновение никто из нас не двигается и не моргает.
— Эй, Ло! — кричит другой охранник из другого конца коридора. — У Кэти сегодня вечером, да?
Логан кивает ему, и мой желудок сжимается.
— У Кэти? — спрашиваю я.
— Это паб. Представители высшего класса, как правило, тусуются в «Козле»; мы с ребятами зависаем у «Кэти».
— Что ж. Тогда, я думаю, у нас обоих есть планы на сегодняшний вечер.
— Похоже на то. — Он касается моей руки, слегка сжимая ее, и этот знакомый, волнующий звон пробегает по моему телу. Проходя мимо, он подходит ближе и почти шепчет мне на ухо: — Повеселись, Элли.
Затем я смотрю, как он уходит, его шаги длинные, спина прямая — а его задница… такая аппетитная.
И вмиг перспектива похода в музей сегодня вечером, похода куда угодно, где нет Логана, звучит так же скучно, как прием таблеток от похмелья.
* * *
Открытие выставки Моне в Национальном музее Весско — это большое событие, почти как «Мет Гала», только без сумасшедших нарядов. Стилист одел меня в великолепное коктейльное платье без бретелек королевского синего цвета с серебристыми туфлями на платформе. Короткий, облегающий вырез сексуально подчеркивает мою миниатюрную фигуру, в то время как юбка делает ее изящной, но не вызывающей. С распущенными и волнистыми светлыми волосами я чувствую себя уверенной, красивой — взрослой. Женщина, идущая на изысканное светское мероприятие, а не девушка на выпускной вечеринке. Это все ново для меня.
У входа толпится пресса, фотографы — они выкрикивают вопросы и борются за лучшие позиции, все они хотят узнать больше о многообещающем политике и сестре принцессы. Это будет бомбический заголовок. С самой свадьбы они интересуются мной — и моими сиськами, — хотя ни то, ни другое на самом деле не очень существенно. Это весело, это приключение, дикое приключение — урвать маленький кусочек славы Николаса и Оливии.
Но в ярких вспышках камер на меня снисходит озарение: это может быть и моя жизнь тоже.
Теперь у меня есть связи с богатыми, известными людьми — из тех, кто управляет городами, издает законы и правит странами. Вот что королева имела в виду все это время, говоря о моем потенциале — у меня есть потенциал, чтобы иметь жизнь моей сестры.
Если я этого захочу.
И это всегда вопрос, не так ли? Кем ты видишь себя через пять лет? Кем ты будешь? Что тебе вообще нужно?
* * *
Джордж Фултон — это свидание мечты. Он веселый, обаятельный, умный и внимательный. Мы обсуждаем произведения искусства и жизнь Моне, медленно переходя от одной картины к другой. Мне нравится Джордж. Его легко полюбить. Он мне нравится так же, как Томми Салливан, или Марти, или Генри.
По-дружески.
Но напряжение в его глазах не заставляет меня таять изнутри. От звука его голоса у меня не дрожат колени. Запах его кожи не заставляет меня думать о грязных, пошлых, тайных вещах.
Есть только один парень, который может сделать это со мной.
Единственный, кто когда-либо это делал.
Так что, как и на любом другом свидании, на котором я была с того раннего утра более пяти лет назад, когда спустилась по ступенькам в кофейню и столкнулась лицом к лицу с потрясающе красивым телохранителем, одетым в убийственный галстук, — мои мысли ускользают от моего спутника… и возвращаются к Логану.
На картине передо мной изображена вышивающая женщина с маленькой девочкой у ног. На стене рядом цитата — я думаю, это из Библии: «Когда я был ребенком, я говорил, думал и рассуждал как ребенок. Но когда я вырос, я отбросил все детское…»
Я опускаю взгляд на свою лодыжку, где выгравирована моя маленькая татуировка в виде лимона. Я чувствую, как сжимается кобура с ножом, обернутая вокруг моего бедра, которую я ношу как обручальное кольцо — с религиозным фанатизмом, каждый день.
Это почти поэзия.
Я мошенница. Я не высосала лимон жизни — я прячусь за кожурой. Действую осторожно. Отказываюсь воспользоваться самым большим шансом из всех.
Мне нужно избавиться от всего детского. От влюбленностей в старшей школе и мечтах о телохранителе. Я должна оставить все в прошлом.
Но единственный способ, которым я смогу это сделать, — это противостоять им — ему. Поставив все на кон, положив мое голое, бьющееся сердце на стол, чтобы он увидел. И если он разобьет его кувалдой, что ж… Эта аналогия приняла мрачный оборот… но суть в том, что Логан либо хочет меня так, как я хочу его, либо нет.
Пришло время это выяснить. Услышать это прямо из уст парня с большим членом. Тогда я смогу двигаться вперед. Двигаться дальше, с ним или без него. Но я очень, очень надеюсь, что с ним. Что я не одна все это чувствую.
Мы с Джорджем подходим к небольшой нише в углу, я кладу руку ему на плечо.
— Я должна тебе кое-что сказать.
Он улыбается.
— Я как раз подумал о том же самом.
А потом мы говорим одновременно.
— Не могу дождаться, когда увижу тебя снова.
— Мне нужно идти.
Когда мои слова доходят до него, он засовывает руки в карманы и морщит лоб.
— Что ж… неудобно получилось.
— Мне жаль. Ты отличный парень — удивительный парень… но… есть кое-кто еще. У меня уже давно есть другой человек, и я понятия не имею, что он чувствует ко мне, но мне нужно это выяснить. Я должна дать ему шанс.
Джордж смотрит на меня несколько мгновений. Затем он наклоняется и целует меня в щеку.
— Кто бы он ни был, он счастливый человек.
Я улыбаюсь в знак благодарности.
— Я прикажу отвезти тебя туда, куда ты скажешь.
— Нет, все в порядке. У меня все под контролем. — Я накрываю его руку своей. — Спокойной ночи, Джордж.
