Пурелий. – Обычная процедура. Надеюсь, вы понимаете, как важна безопасность города.
– Конечно, уважаемый книгочей, – кивнул Тацит и подошёл к чану.
– Что собираешься делать? – спросил Гидон книгочея.
Они смотрели, как огромный юноша с глупым лицом и элегантный мужчина помогают дамам сесть в нанятую повозку. Все четверо удачно прошли ритуал разоблачения, их допустили в город, и теперь по беспрекословному распоряжению Фелиции направились «в лавку лучшего лекаря, от кучера дурно пахнет, где мой платок, поехали же, поехали».
– Чего приуныл, балабол? Много ты выяснил своими яйцами?
– Зато вам они пригодились. Разрешите представиться. Не Лукос Шварц.
– Шути, шути, дурачок. Скоро Бадьяр прикажет казнить тебя. Обещаю, что не будешь мучаться.
Пурелий хотел съязвить, что через пару недель от знати города тоже ничего не останется, но передумал. Незачем раздражать воеводу. Злость Гидона прошла, он с иронией смотрел на книгочея. Поэтому Пурелий поделился выводами.
– Пестунья плотно сидит на корне боярышника. Такие кулоны я видел у одной знатной дамы. Старушка хочет прикупить порошок для активации, воспользовавшись вынужденной остановкой. Поэтому по женщинам вопросов у меня нет. А вот насчёт мужчин сомневаюсь. Зачем они на самом деле прибыли в город? И когда?
Воевода уже знал. Рано утром он получил донесение от агента. Козлобородый трактирщик сообщил, что связей с движенцами не установлено. Здоровяка опознали, как каменщика, а белый франт не ясен. Воин не стал делиться информацией с Пурелием. Вместо этого он церемониально поклонился и произнёс.
– Разрешите представиться, уважаемый Пурелий Эдур Цес. Я ваш новый сопровождающий. Почту за честь оказать содействие согласно договорённостям. Вы будете допущены в любой дом и сможете поговорить с любым жителем и гостем города.
После хитрых ходов Пурелия, когда на вечернем представлении он насмешками вывел из игры лучших агентов воеводы, Гидон понял, что суетливый человек хочет остаться один. Пурелий не собирался активничать под чужим присмотром. Он хотел получить разрешение совать нос в любой угол, но не иметь сопровождающих. Воин решил перехитрить оппонента. Он сам вызвался в сопровождение. Воеводу-то Пурелий не выведет насмешками. Побоится. А то, что книгочей его боится, Гидон не сомневался. Несмотря на постоянные остроты.
– Чё молчишь? Сам же просил. Получай. Лучший воин зелёных городов.
Пурелий растерялся. Он забегал глазами, топнул ножкой и опять превратился в обиженного ребёнка.
– Мне нужно поесть! А я не могу кушать, когда на меня смотрят!
Он побежал прочь, не отрывая взгляда от воина и не смотря на дорогу. Закончилось ожидаемо. Пурелий споткнулся и упал. Гидон громко засмеялся.
– Не смотрите на меня, – поднялся и опять обиженно топнул ножкой. – Я кушать хочу! Всё!
Книгочей комично замахал руками и кинулся бежать. Когда он скрылся за поворотом, воевода обратился к стражникам.
– Всё готово?
– Да. Все закрыты, кроме нужного.
– Тогда не будем терять время.
Пурелий суетился. Он семенил по улочкам, постоянно озираясь в поиске слежки. Однако попытки вскрыть преследование были столь очевидными, что их раскусил бы храпящий в канаве самогонщик Кушка. Книгочей увидел трактир и кинулся к нему.
– Закрыто! Проваливай, – зло ответил мужчина у входа.
Город проснулся, улицы забурлили. Люди обсуждали ходившие слухи о покушении на знать. Как обычно, жители Зелёной долины приврали, приукрасили и оглупили происходящее. Горожане шептались, что Мортус вынул свои глаза и насадил на меч воеводы. Гидон третьей рукой, успешно скрываемой от ока Божества, кинул меч и сорок четыре ремесленника умерли от удушья. Ремесленников в дом пригласил барон, чтобы одарить деньгами. Но один из них не любил барона и превратился в вепря. Пришлось убить.
Какие ремесленники? Причём тут удушье? Вепрь, глаза на меч, третья рука. Галиматья раздражала Мортуса. Казнахрон считал, что кто-то специально запускает нелепые слухи. Не могло мужичье само навыдумывать такой бред. Но Гидон морщился:
– Горожан не знаешь, что ли? Тупы, жадны, ленивы. Вот и врут в удовольствие. Не обращай внимание.
Делиться слухами любили в кабаках. По оценкам книгочея доход в питейных заведениях в это время возрастал вчетверо. Поэтому закрытие насторожило Пурелия.
– Ой, ой, ой. Не больно-то и хотелось! – крикнул он трактирщику. – Пожалуюсь тараканам восточной ночлежки, чтобы пришли и обгадили твой пол! Люди города Зелёной долины, посмотрите на этого неряху! У него вино кислое!
– Вот я тебе, вошь мелкая!
Хозяин запустил в Пурелия кружкой, но тот ловко увернулся. Книгочей кинулся к следующему кабаку, где его ждал аналогичный ответ. В этот раз хозяин был вежлив. Узнав иноземца, поклонился и признался, что «сами понимаете».
– Кто?
– Ступка Злодейка.
Известный ход трактирщиков. Грызня за посетителей, в былые времена оканчивающаяся поединками, переросла в интриги. Хозяева копили денег, чтобы подкупить воеводу с казнахроном. К определённому дню, сулившему повышенный спрос, все кабаки города по приказу Гидона или Мортуса закрывались до середины дня. Все, кроме одного. Хозяин крупной взяткой рассчитывал отбить затраты за счёт повышения цен и ажиотажа. Иногда неудачно. Бывало, что трактирщики не угадывали с настроением горожан. Мужики ругались и терпели, ожидая открытия остальных кабаков. Но чаще подкуп приносил в пять, семь раз больше, чем затраты на него. А Гидон с Мортусом, кроме
