последних каплях топлива мы дотянули до небольшого городка Мараюр, где имелась заправочная, но, как всегда в таких случаях, она не работала. Бензин обещали привезти только утром, поэтому нам ничего не оставалось, как заселится в единственный отель этого населенного пункта. Парню за стойкой я признался, что денег нет, поэтому если он не сможет разменять сто долларов, то нам придется переночевать здесь бесплатно.
В городе Мараюр праздновали какое-то событие. По какому случаю был праздник, мы так и не узнали. Единственная улица была полна гуляющего народа, почти все кафе были переполнены посетителями. В парке, на другой стороне улицы, шел концерт — из рупоров доносились завывания и отрывки музыкальных произведений. На улице стояла пара джипов, в которых сидело несколько человек, которые что-то декламировали, иногда даже пели, но по большей части просто орали. Их завывания, усиленные динамиками, разносились на километры вокруг.
На этом празднике жизни мы оказались единственными белыми людьми, больше туристов не было, но странным образом индусы нас не замечали, и это радовало.
Катя отправилась в парк ознакомиться с концертной программой. Вернувшись через полчаса, она рассказала, что на сцене разыгрываются какие-то политические сценки, очень напоминающие детский спектакль для октябрят «Ильич и дети».
Засыпал я с чувством небольшой тревоги, так как парень за стойкой отеля сказал, что деньги он поменять не сможет. А до Мунара еще девяносто километров…
Утром Катя молча достала откуда-то пятьсот рупий и отдала мне.
* * *
В начале спуска с Западных Гатов из Мараюра в Кочин мы наслаждались дорогой, но когда спустились в долину, началось такое пекло, что несколько раз нам пришлось останавливаться в тени, дабы переждать зной, но стоять на месте оказалось еще невыносимее. На последних километрах к Кочин, в пробках, мы с Катей потеряли Кашкета.
Оказалось, что у него заглох двигатель, и он промучился с мотоциклом полчаса, пока не завел его. Однако хуже было то, что впервые за все время Кашкет отдал общую кассу, которую таскал при себе, нам, и теперь остался без денег. Ему приходилось останавливаться в кафешках, просить воды и затем стремительно улепетывать не расплатившись. Когда мы встретились в мастерской, где арендовали мотоциклы, Кашкет был зол и требовал холодного пива.
После того как сдали мотоциклы, купили билеты до Бомбея и заселились в небольшой отель, Катя направилась смотреть кералавские национальные танцы. А мы залезли на дерево возле причала, накурились под самой макушкой и просидели так до поздней ночи. Утром нам все хотелось отыскать глазами свои мотоциклы, но их не было — нас снова ожидала участь обыкновенных пассажиров.
Оставался всего час до поезда, когда мы отправились ловить рикшу. Первый же остановленный за шиворот водитель потребовал нереальную сумму за проезд. Я чуть не убил его за сию наглость, но он стал божиться, что дешевле никого не найти: забастовка! С забастовками мы с Кашкетом были уже знакомы по печальному непальскому опыту; тогда мы провели два дня на автовокзале в Катманду и только чудом уехали на третий. И сейчас не на шутку разнервничались, так как времени оставалось в обрез, а на улицах действительно не было ни людей, ни машин.
Я стал отлавливать более сговорчивых, но четверо вообще отказались ехать, сославшись на то, что все заправки закрыты и, вообще, — забастовка! Про сумму меньше двухсот рупий никто и слышать не хотел. Пришлось нам соглашаться.
Эрнакулам, обычно напоминавший муравейник, сейчас был абсолютно пуст, словно его жителей смыло потопом. Рикша явно не спешил и плыл по безлюдному городу, будто уцелевший Ной на своем ковчеге.
По дороге рикша, как мог, обрисовал нам политическую обстановку: правительство в Мадрасе что-то не поделило с правительством в Бангалоре, и теперь все бастуют, но по прогнозам забастовка должна завершиться к шести вечера. Мы завопили, что у нас поезд через пятнадцать минут, и плевать нам на забастовки. Рикша встрепенулся и прибавил хода. К счастью, забастовка не коснулась железной дороги.
* * *
План состоял в следующем: сразу по приезду в Бомбей купить билеты до Варанаси на ближайший поезд, а оставшееся до него время погулять по этому «городу контрастов».
Приехали на какую-то отдаленную станцию типа «Бомбей-товарный» и были молниеносно атакованы таксистами. Кое-как от них избавившись, решили сами выяснить все насчет билетов прямо на этом полустанке. Повсюду на полу штабелями лежали индусы, найти на этом вокзале англоговорящего оказалось совсем не просто. Мент, к которому я обратился, объяснил все, что нам требовалось, но только на хинди. Пришлось вежливо поблагодарить его и продолжить поиски билетной кассы самим.
Наконец, в одном из многочисленных окон, около коих толпились и жужжали, как пчелы, пассажиры, кассир объяснил, что поезд до Варанаси будет в восемь вечера, то есть через четыре часа, а следующий — в двенадцать ночи. Но на них нельзя купить билеты в слиппер-класс, только в дженерал. Тридцатичасовая поездка в дженерале стала бы для нас фатальной.
Выяснилось, что «слипер» можно купить только на вокзале Виктория. Изучив карту города, отправились искать такси. Глазеющий на Катю индус-сикх только того и ждал. Он был необычайно вежлив, обстоятелен, услужлив, хитер и жаден. Запросил шестьсот рупий, а после долгих прений согласился на пятсот. Мы с ним распрощались и нашли более уступчивого таксиста, на котором уехали за двести.
Путь оказался не близким, мимо мелькали просторные, запруженные народом улицы, дорожные развязки, шикарные бутики и магазины, и вместе с этим обычная, грязная, бедная Индия.
Вокзал «Виктория» находится в самом центре Бомбея. Это старое английское здание викторианской эпохи, напоминающее католический собор или дворец было построено в 1887 году Фредериком Стивенсом как главный штаб of The Great Peninsular Railway Company[87].
Несмотря на человеческий муравейник внутри вокзала, мы очень скоро выяснили, что билетов до Варанаси на сегодня нет и завтра они тоже вряд ли будут. Тут подбегает какой-то мужик по имени Раджу и предлагает нам свои услуги. Мы долго колебались и все же отказались.
Потратив кучу времени на то, чтобы самостоятельно убедиться в том, что билетов на сегодня нам никак не достать, решили рискнуть и прибегнуть к помощи сомнительного Раджу. При нем был ассистент, который убежал с нашими деньгами куда-то на второй этаж. Раджу остался в заложниках, гарантируя честность операции. Через десять минут ассистент вернулся с билетом, подтверждающим, что наши имена стоят в листе ожидания, и если освободятся места, то сможем уехать на одиннадцатичасовом утреннем поезде. Это была единственная надежда. Раджу дал номер своего мобильника, билет и сдачу, затем
