петлице его чёрного фрака алела яркая роза, что было необычно, потому что в английском обществе было приняты только белые цветы в петлице.
— Разрешите пригласить вас на следующий вальс, миссис Блэксмут? — спросил он прежде, чем Гарри успел вставить слово.
Она слегка наклонила голову, улыбнулась и ответила:
— Следующий вальс ваш, синьор.
— Dio mio! Sono colpito al cuore! (ит. О, Боже! Я сражён в самое сердце!), — тихо сказал Джованни, приложив руку к левой стороне груди.
— Oh no, signore, non può essere! Non ho nemmeno mirato a lui (ит. О нет, синьор, не может быть! Я даже в него не целилась), — ответила на итальянском Виктория.
Синьор Вискотти в удивлении поднял бровь, посмотрел на Гарри виноватым взглядом и, улыбнувшись, сказал:
— У вас прекрасное произношение, миссис Блэксмут. Я очарован.
Гарри одарил друга предостерегающим взглядом, но сеньор Вискотти уже был увлечён настолько, что не обращал внимания на многозначительные взгляды друга. Музыканты заиграли вальс Шопена «Ми-бемоль мажор». Джованни протянул руку Виктории, она изящно подала ему свою, и они пошли танцевать. Вальс был быстрый и партнёр стремительно и плавно закружил её. В зал вошёл Артур и посмотрел на танцующую Викторию. Отыскал взглядом Гарри и подошёл к нему.
— Я не успел даже ничего сказать, — извиняющимся тоном сказал он Артуру. — Ты же его знаешь. Этого итальянца невозможно остановить, когда он видит красивую женщину.
Гарри посмотрел на друга. Тот неотрывно наблюдал за танцующей парой серьёзным взглядом.
— Нет никаких проблем, Гарри. Виктория может танцевать с кем захочет, — улыбнулся он и взял бокал с шампанским у проходящего мимо лакея. Гарри последовал его примеру.
Вальс закончился и Джованни подвёл партнёршу к друзьям.
— Миссис Блэксмут, вы помните, что обещали мне вальс? — спросил Артур, глядя ей в глаза.
— Конечно, мистер Крофт, у меня хорошая память, — кокетливо ответила она и добавила: — Я даже помню, что обещала вам два вальса.
Крофт улыбнулся.
— Очень польщён, таким вниманием.
Артур посмотрел на неё таким взглядом, что Виктория почувствовала, как щёки её запылали. «Что ты делаешь? Ты дала себе слово быть сдержанней», — отругала себя Виктория в мыслях.
Джованни в недоумении бросил взгляд на Гарри. Тот утвердительно закрыл глаза. Синьор Вискотти разочарованно вздохнул.
Виктория стояла в компании брата и Лорейн, когда музыканты сделали паузу. Неожиданно к ней подошёл Артур и подал ей руку, приглашая на танец. Заиграл вальс Шопена «До-диез минор» и у Виктории перехватило дыхание, это был один из её любимых вальсов. Барон вывел её в центр зала, где из-за паузы никого не осталось, и медленно, нежно, в такт музыке повёл в вальсе. Все гости смотрели на них. Пара двигались так красиво и нежно. Все видели с какой любовью хозяин дома смотрел на свою партнёршу, и она отвечала ему прямыми взглядами. За те несколько минут, которые длился вальс, ускоряя темп, ни у кого в зале не осталось сомнений, что их связывают взаимные чувства. Лорд с леди Чаттерлей и несколько молодых пар к ним присоединились.
Следующий вальс Виктория танцевала с Гарри. Когда они вернулись, Артур и Джованни обсуждали политические новости в Европе.
— В общем, сербским и болгарским добровольцам самим османов не одолеть — это факт, — заключил Джованни.
Виктория с любопытством посмотрела на синьора Вискотти. Она как раз последнее время очень интересовалась, разворачивающейся обстановкой на Балканах и читала все газеты, включая российские.
— Несмотря на то, что Пётр Андреевич Шувалов, как я считаю, недостаточно решительно и жёстко отстаивает интересы России в переговорах с нашим правительством, Россия рано или поздно объявит войну Порте. Я в этом уверена, — добавила Виктория, делая глоток шампанского.
Все джентльмены с интересом посмотрели на леди, а Гарри от удивления кашлянул. Артур улыбнулся и спросил:
— Почему же вы так уверены, Виктория?
— Наверное, потому что я немного знаю характер и менталитет русских. Их дух славянского и православного единства очень крепок. В стране сейчас очень сильно патриотическое движение за освобождение славян от турецкого угнетения. Этим пестрят все газеты Империи, — все с интересом слушали Викторию. — Да и с турками у них противостояние длится уже более двухсот лет. Единственная беда России в таких вопросах — это недостаточно решительные политики, которые постоянно хотят угодить Европе, особенно английской короне. Россия вступит в войну с турками, поверьте мне, — она сделала паузу, все молчали. — Знаете, джентльмены, есть очень хорошая русская поговорка: «Русский долго запрягает, но очень быстро едет», — добавила она и улыбнулась.
— Вы всё больше меня удивляете, мадам, — с восхищением сказал Джованни.
— Вы удивлены, мистер Томсвуд, потому что женщины не должны интересоваться политикой и тем более её обсуждать? Да это старый патриархальный стереотип, — улыбнулась она и отпила шампанское, посмотрев на Артура.
— И как вы оцениваете их возможности? — спросил он.
— Трудно сказать. Но русские непредсказуемы. Они не раз доказывали свои силы, даже при явном превосходстве противника. Порой может казаться, что они на грани, но какими-то силами выходят из положения. Противники часто недооценивают силы России. Стереотипное мнение, что русские восточные дикари, недостаточно образованные и не имеют такой древней истории, как в Европа, глупо. И всё это от того, что в высокомерные европейцы просто не знают историю этой страны и не хотят понять их культуру и дух. Вспомните, хотя бы переход Суворова через Альпы. Он совершил невозможное, а затем при явном преимуществе противника разгромил его, заставив в панике бежать французские войска. А знаете почему? Потому что русский солдат идёт в рукопашный бой бесстрашно и с таким яростным, самоотверженным натиском, что врага это приводит в смятение. Или вспомните кампанию Наполеона. Он рассчитывал взять Москву и подписать капитуляцию. И что? Русских не так просто запугать. Его амбиции и самоуверенность затмили здравый смысл, желание хотя бы изучить и понять, что из себя представляет русский народ. Перед лицом опасности и врага они объединяются вокруг своего правителя и лидера каким бы он не был. Для них верность Родине сильнее не любви к нему. Они могут ругать, обсуждать его поступки и методы управления страной, но, когда враг на пороге, или у врат первопрестольной, они едины. А император Александр с подачи талантливейшего полководца Кутузова, провёл удачный гамбит — пожертвовал Москвой, чтобы собрать силы и дождаться русской зимы, которая оказалась губительной для изнеженных европейцев, но вопрос капитуляции даже им не рассматривался. Он даже в переписку с Наполеоном не вступал. Зима и большая территория — вот ещё два преимущества русских, если война идёт на их земле, — заключила она.
— Как же Восточная война*? — не
