— Мара Фата-Моргановна? Какая встреча! Ну,теперь-то вам сбежать не удастся, — заметил Юрген, удивлённо глядя на ВеликуюМару.
— Дети, все целы? — спросил отец Себастьян,обводя взглядом пещеру.
И вот тут-то те мальчики, кто ещё оставалсяпод властью чар, кинулись врассыпную. Они выскочили из пещеры, спасаясьбегством от тех, кто пришёл их спасти.
Остальные рыцари были слишком заняты: онисразу ввязались в общую свалку на полу пещеры, возникшую, когда трое"пленников" вместе с выломанной дверью рухнули на Трита и Корнелия.
Но в конце концов магистры оказались болееловкими и вырвались, оставив в руках взбунтовавшихся подчинённых свои нарядныемантии.
— Далеко не уйдут, — успокоил Юрген Полика,рвавшегося в погоню, и свою племянницу. — Их перехватят в лесу. Там достаточнолюдей: с нами пришла половина города.
— Как вы узнали, где мы и что с нами? —удивился Джастин.
— Твоя мать гипнотизирует людей не хуже вотэтой дамы, — Юрген кивнул в сторону Мары. — Но у фрау Джонсон была самаяблагородная цель: спасти сына. Неудивительно, что многие захотели помочь ей иприсоединись к нам по дороге сюда.
— Но как она узнала, что меня надо спасать?
— Спроси лучше у неё сам.
— Джастин, радость моя! — сама РебеккаДжонсон вбежала в пещеру и сразу же заключила сына в объятия.
— Ну как же ты мог меня бросить, так, ничегоне сказав!
— Мам, ну зачем так волноваться! Ничегоплохого со мной не случилось, — смущённо бормотал Джастин, пытаясьвысвободиться из её рук. — Я не думал, что ты будешь меня искать.
— Он не думал! Слышите, люди? Он не думал,что я замечу отсутствие своего золотого мальчика!
— Мам, не расстраивайся. Всё ведь обошлось.
— Чудом обошлось, — заметил Полик. — Мы былина волосок от непоправимой беды. Если бы не Юта…
— Да что я сделала? Ты вёл себя куда болеерешительно. И потом, сдерживаться и выжидать удобный случай труднее, чем идти воткрытый бой. Признайся, и давно ты морочил голову им и мне?
Полик улыбнулся:
— С дня посвящения. Тогда Учитель показывалнам книгу, и мы клялись на ней кровью. Признаться, я не совсем понял это,словно всё было во сне. Но какие-то подозрения возникли. И на следующий деньпосле нашего разговора про книгу я всё узнал. Сработало то, ты мне сказала:"Как увидишь её во сне или наяву, знай, ты в опасности!"
Я увидел и понял, но убежать уже не мог. Какбы я бросил тут остальных? Они слышать ничего не хотели против игры. Крометого, бороться с их чарами мне было ужасно сложно, иногда, несмотря на всестарания, я "проваливался" и потом не помнил происходившего на уроке.А ты? Как ты узнала?
— Потом расскажу. Это история довольнодлинная. Отец Себастьян, скажите хотя бы вы нам, что это была за ужасная книга,которую они так высоко ценили?
— А где она?
— Там, в печке.
— Значит, вам удалось то, на что не решился всвоё время мой дорогой друг Вольфгангер! Поздравляю. Мда… — отецСебастьян покачал головой, — такое "сокровище" хранить доманебезопасно. Это была книга по теории человеческих жертвоприношений. Любопытно,что написана она была из лучших научных побуждений досконально исследоватьсатанизм и показать его пагубность. Там подробно и добросовестно описывались настарогерманском и на латыни всевозможные сатанинские ритуалы с приложениемзаклинаний из Кабалы.
— Бр-р! — Юта помотала головой. — Если бзнала, может быть, и не смогла бы поймать её так удачно! Побоялась бы взять вруки.
— Хорошо, что не знала, — откликнулся Полик.— Смотрите, он приходит в себя. — Полик показал на Учителя.
Лысый человек лет пятидесяти потёр ушибладонью и сел. Взглянув на него, отец Себастьян заметно удивился и разгневался.
— Кроулистер? Так вот кто мутит воду вгерцогстве уже столько лет! Знакомьтесь, дети, это учитель Кроулистер, правдасебя он называет, как правило, просто "Учителем". Настоящее его имяМаруф Вервольф и оно ему, право, больше подходит![33] Он, действительно, в прошлом — школьныйучитель, но был изгнан Городским советом из школы с условием строгого запретана какое-либо общение с детьми, так как Кроулистер был признан опасным для ихпсихического здоровья. Кроме того, он — известный поклонник жутких языческихверований и уже пытался их преподавать на школьных уроках.
В пещеру важно вошла пёстрая кошка. УвидевКроулистера, она выгнула дугой спину и зашипела. "Великий Учитель" встрахе отодвинулся от кошки подальше. Вслед за Принцессой прибежал Вилли.
— Отец Себастьян, нужна ваша помощь! Мы незнаем, что с ними делать?
— С кем, Вилли?
— С детьми. Они разбегаются друг от друга иот своих родителей. Помогите, вы должны вернуть им разум!
Отец Себастьян в сопровождении Юты, Полика идругих вышел на тропинку. Повсюду мелькали какие-то смутные силуэты. Онипризрачно светились.
— Что это, Вилли? — испугалась Юта.
— Труха! Это была моя идея обсыпать всехубегающих древесной трухой, чтобы легко можно было найти их, светящихся втемноте, — с гордостью пояснил Вилли.
— А как ты вообще очутился здесь? Ты жеоставался дома!
— О, это долгая история, в ней участвовалафрау Георгина, солдаты и кошка Принцесса. Я вам расскажу немного попозже.Сейчас главное — вернуть беглецов.
— Дети мои! — позвал отец Себастьянметавшихся призраков. — Вернитесь, вам не нужно бежать! Вам никто не смеетприказывать, вы свободны! Вы — дети Божьи и послушны лишь Его воле! Вы совсемне обязаны подчиняться никому, ниже самого Господа Бога. И только Он, а никакиене лжеучителя могут царить в вашем сердце. Если только сами вы этого захотите!Остановитесь, не убегайте от своих родных и друзей, которые ради вас рисковалижизнью!
Голос отца Себастьяна, отнюдь не слабый идребезжащий, а сильный и добрый, был отлично знаком детям города. И это былголос из самых родных, которые всегда таились внутри, как мамина колыбельная. Втрудные минуты этим голосом могли заговорить душа или совесть. Очень скоро врастерянном молчании один за другим беглецы вернулись к пещере. Там ихвстретили счастливые родители.
Даже Трит и Корнелий решились вернуться, внадежде, что их простят, как невинных жертв гипнотической силы Кроулистера.Однако, господин мер был крайне недоволен, глядя на своих двух сыновей Кристофаи Тритона, готовых снова сцепиться в драке, как уже было в пещере. Поэтомугосподин мер обещал и остальным действительно виновным суровое наказание, если,конечно, его сиятельство новый герцог не будет против.
