Мама».
– О чем речь, – заявила девушка кошке. У Джесси даже живот разболелся от обиды. – И вообще, никакая она мне не мама, – девушка порвала открытку на клочки и швырнула обрывки в корзину для бумаг, уставилась на них долгим взглядом. – Она обо мне вспомнила только затем, чтобы унизить. Лучше бы уж совсем забыли.
Стук в дверь заставил Джесси подскочить от неожиданности.
– Джесси, все хотят знать, где ты застряла! – голосу Майкла, как известно, не могла помешать никакая дверь.
– Погоди, я почти готова! – заорала Джесси. Потом мысленно встряхнулась, бросила последний взгляд в зеркало и решила, назло всему миру, оставить плечо открытым.
– Джесси? Ты жива? – снова закричал из-за двери Майкл, оборвав Джессин внутренний монолог. Девушка подхватила ноющую Мэри, повернулась спиной к обрывкам поганой деньрождественской открытки от предков и выскочила за дверь, чуть не сбив с ног начавшего нервничать Майкла.
– Извини, не хотела, – пробормотала Джесси. Майкл пошел рядом, украдкой бросая на девушку встревоженные взгляды.
– Никогда не видел, чтобы кто-нибудь был настолько равнодушен к собственному дню рождения! – заметил он.
Джесси спустила с рук извивающуюся Мэри, пожала плечами и выдавила из себя беспечную улыбочку.
– Нужно заранее подготовиться к тем временам, когда я превращусь в старую развалину – лет в тридцать! – и придется скрывать свой возраст.
Майкл даже остановился и повернулся к Джесси.
– Постой-посто-ооооой, – протянул он. – Всем известно, что тридцатилетним девушкам на вид не дашь двадцати и выглядят они чертовски сексуально. Больше скажу, даже к ста тридцати ровным счетом ничего не меняется… Так что хватит заливать про возраст. Давай признавайся, что с тобой творится?
Пока Джесси мялась, соображая, что можно, а чего нельзя ему сказать, Майкл приподнял аккуратно выщипанную бровь и отчеканил самым занудным менторским тоном:
– Насколько тебе известно, представители нашего меньшинства отличаются исключительной чувствительностью и способностью к сопереживанию. Это я клоню к тому, что ты можешь смело выложить мне всю правду.
Джесси снова вздохнула.
– Ну да. Вы, геи, известные интуиты.
– Вот такие мы, гомики – немногочисленны, горды и гиперчувствительны.
– А разве «гомик» – это не оскорбление?
– Нет, если слово используется самим гомиком. И не заговаривай мне зубы, все равно не поможет, – он решительно подбоченился и топнул ногой.
Девушка выдавила жалкое подобие улыбки. Внезапно ей до смерти захотелось немедленно признаться ему во всем.
– Мне очень плохо без мамы, – не задумываясь, выпалила Джесси.
Майкл не колебался ни секунды.
– Я понимаю, – ответил он, и глаза его подозрительно увлажнились.
После этого Джесси уже не могла остановиться. Слова хлынули из нее, как вода из прорванной дамбы.
– Она должна быть здесь! Она бы сейчас носилась, как маленький оклахомский смерч, развешивала деньрождественские украшения, а может быть, даже пирог испекла бы!
– Абсолютно несъедобный, – закивал Майкл, шмыгая носом.
– Ну да, зато по знаменитому «мамочкиному рецепту», – Джесси так похоже изобразила смешной калифорнийский деревенский говорок мамы, что сама улыбнулась сквозь слезы.
Самое смешное, что только сейчас, когда она призналась Майклу в своих терзаниях, ей впервые удалось по-настоящему улыбнуться.
– Тебе-то еще хорошо, а нас с Близняшками она довела бы до белого каления, заставив нацепить чудовищные бумажные колпаки с тугой резинкой, которая больно впивается в подбородок, – вставил Майкл и даже слегка поежился от не вполне наигранного ужаса. – Боже мой, как это вульгарно!
Джесси расхохоталась и с изумлением поняла, что тяжесть в груди стала гораздо легче.
– Да уж, мама кого хочешь развеселит!
Джесси просто схватила своего встревоженного друга за руку и потащила его к лестнице, спускавшейся в общий холл девичьего корпуса, где ее уже заждались друзья (со своими дурацкими подарками, разумеется).
– Бежим скорее! Мне не терпится развернуть подарочки! – вдохновенно соврала Джесси.
– О, да! – простонал Майкл. – Просто не могу дождаться, когда ты увидишь мой! Если бы ты только знала, сколько я за ним охотился!
Джесси осталось только улыбаться и одобрительно кивать, выслушивая эпическую сагу Майкла о «Великом Поиске Идеального Подарка».
Вообще-то он не всегда такой мегаголубой. То есть он, конечно, голубой, с этим не поспоришь. Но при этом он высокий, темноволосый, большеглазый очаровашка, ни дать ни взять – идеальный кавалер (так оно и есть, но только если вы симпатичный парнишка).
В жизни Майкл совершенно не похож на жеманных голубых мальчиков, но как только речь заходит о покупках, как в нем просыпается внутренняя женщина. Кстати, Джесси это нравится. Он совершенно очарователен, когда рассуждает о важности приобретения реально классной обуви, а сейчас его болтовня как нельзя лучше успокоила девушку и помогла морально подготовиться к предстоящей церемонии вручения отстойных (к ее величайшему сожалению) подарков.
Жаль, что нельзя так же просто набраться сил для борьбы с настоящими проблемами!
Ни на секунду не прекращая захватывающего рассказа о перипетиях своего «Великого Поиска», Майкл провел Джесси через холл. По дороге она помахала девочкам, кучковавшимся вокруг плоских телевизионных панелей, и Джесси с Майклом прошли в небольшую боковую комнату, выполнявшую функции библиотеки и компьютерной.
Майкл распахнул двери, и Джессины друзья вразнобой грянули «С днем рожденья тебя»! Мэри возмущенно зашипела, попятилась к выходу и потрусила обратно по коридору.
«Трусиха!» – тоскливо подумала Джесси, подавив предательское желание смыться за ней следом.
Песня закончилась (спасибо Небесам!), и вся шайка набросилась на девушку.
– С днем рождения! – хором выдали Близняшки.
Вы ведь уже знаете, что они никакие не близнецы и даже не сестры? По жизни Моника Бейтс – ослепительная блондинка из Тулсы, а Фрэй Коул – очаровательная карамельная красотка ямайско-американского происхождения, родом из Коннектикута, но во всем остальном девчонки так похожи, что цвет кожи и место рождения отступают на второй план. Что значит скучная генетика по сравнению с подлинным родством душ?
– С днем рождения, Джесси, – произнес до ужаса знакомый глубокий сексуальный голос.
Джесси вырвалась из двойных объятий Близняшек и шагнула в руки своего парня Роберта. Да, несмотря на то, что раны у него были серьезные после аварии, но он быстро выздоровел. Наверное, с помощью гадалки.
– Спасибо, – пошептала Джесси и, подняв голову, как всегда, утонула в его фантастических глазах.
Роберт высокий и красивый, у него темные, как у Супермена, волосы и ослепительные глаза, каких нет больше ни у кого на свете. Джесси совершенно забылась в его объятиях (за последний месяц она нечасто баловала себя этим лакомством), наслаждаясь его чудесным запахом и чувством безопасности, которое всегда испытывала рядом с ним. Похоже, за этот месяц ее парень уже успел отвыкнуть от такой роскоши, потому что улыбка его вдруг стала неуверенной и слегка удивленной.
– Роберт, дружок, как насчет того, чтобы поделиться счастьем с друзьями? – спросила Фрэй, стрельнув глазами
